без автора - Жизнь и приключения Али Зибака

ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ АЛИ ЗИБАКА

Народная книга об Али Зибаке

Книга об Али Зибаке — предводителе багдадских и каирских молодцов — одно из наиболее колоритных произведений жанра так называемой арабской народной сиры или народного романа. В качестве аналогии этому жанру в европейской литературе можно было бы указать на плутовской роман и плутовскую новеллу, где также идет речь о похождениях плутов и бродяг. Однако если в Европе прототипы этих героев бродили из города в город и из селения в селение, всюду подвергаясь преследованиям, и составляли самые низы общества, то на Востоке, особенно в период позднего средневековья, дело обстояло значительно сложнее.

Как и в Европе, плуты и бродяги были объединены в «братства», имевшие свои законы, старейшин и главарей, но на Востоке представители «братств» зачастую добивались высоких государственных должностей, особенно в рядах городской стражи, в качестве телохранителей и гвардейцев правителей.

В X–XI вв. нередко бывало, что во главе «городской стражи», своеобразной «полиции», ставился бывший вор или разбойник, который вносил в казну правителя внушительную сумму и, откупив должность, оказывал «покровительство» жителям города, охраняя их от других воров и разбойников, но взимая за это подати и поборы.

В определенные периоды это засилье средневековых «гангстеров» на Востоке принимало угрожающие формы, усугубляя и без того тяжелое положение населения. Вместе с тем молодцы часто представляли определенную оппозицию феодальным правителям, охраняя в первую очередь интересы горожан, из среды которых они сами вышли. Все это способствовало тому, что в народном сознании сформировался противоречивый образ «плута» — ловкача и молодца, который, с одной стороны, совершает далеко не безобидные проделки, но, с другой — оказывается «защитником народа» от произвола правителя, заботясь о безопасности горожан и наблюдая за порядком в городе.

Нужно иметь в виду, что такие средневековые восточные города, как Багдад, Каир, Александрия, Дамаск, Басра и другие, представляли собой сложный конгломерат, состоящий из коренных горожан — ремесленников и купцов, многочисленных выходцев из деревень — крестьян, бежавших от непосильных поборов, чужестранцев, главным образом торговцев, самого различного происхождения. Сохранять порядок в таком городе было чрезвычайно трудно, и правители вербовали стражников из числа членов братства молодцов.

На Ближнем Востоке братства эти, в сущности, были такими же цехами средневекового города, как, например, цех мясников или оружейников, переписчиков, мостильщиков дорог и т. д., но только «цех молодцов» пользовался большим влиянием, так как обладал значительными денежными средствами. Обычно у молодцов был и свой «центр», носивший разные названия. В книге о Зибаке он называется «зал молодцов», там собирались «молодцы и предводители». Фигура «предводителя» постоянно присутствует в арабской народной сире, не только «плутовской», какой является «Сира об Али Зибаке», но и более близкой к народной сказке, как, например, «Сира о царе Сайфе ибн Зу Язане».[1] Но в «Сире о Сайфе» предводитель — персонаж эпизодический, а в «Сире об Али Зибаке» — основная фигура, главный герой, вокруг которого группируются остальные персонажи — другие предводители, молодцы — претенденты на эту должность, старающиеся своим удальством и различными проделками привлечь к себе внимание и доказать, что они также достойны занять место, если не главного предводителя молодцов, каким выступает Али Зибак, то по крайней мере его помощников.

Следует подчеркнуть, что подобный персонаж — не выдумка «автора» сиры или сказителя, не плод народной фантазии. В этом образе отражена действительность того времени, когда горожане видели своих единственных защитников от притеснений и несправедливости в молодцах, которые днем и ночью несут охрану города и оберегают их не только от «неорганизованных» грабителей, но и от произвола властей или нападений соседних феодальных правителей.

Может быть, в таком случае сиру следует считать своеобразным историческим романом, в котором правдиво и точно изображены все исторические события соответствующей эпохи? Нет, такое заключение было бы неверным. Прежде всего невозможно установить точное время создания сиры, так как события, о которых идет речь, заключены в чересчур широкую хронологическую рамку, исключающую мысль о том, что сира о Зибаке (как и вообще любая сира), способна без искажений показать реальные исторические события.

Повествование об Али Зибаке начинается в Египте, далее события развертываются в Каире, а затем в Багдаде, а также в Халебе, Исфахане и ряде фантастических городов, подобных сказочному «Медному городу», где происходят самые фантастические эпизоды в арабском фольклоре. Упоминаются имена нескольких правителей, которые, казалось бы, могут помочь установить ее хронологические рамки, например Ахмада ибн Тулуна — правителя (азиза) Египта, халифа Харуна ар-Рашида и его сыновей аль-Амина и аль-Мамуна. Однако имя или титул «аль-азиз», который приводится в эпизоде о «царе Египта», не может быть таким указателем, так как азизом называли и Юсуфа, одного из мамлюкских султанов (ум. в 1438 г.), и сына знаменитого султана Салах ад-Дина, известного в Европе под именем Саладин, который умер в 1198 г. В тексте книги приводится также имя преемника азиза Насера, однако нам известны и Насер Мухаммад I (ум. в 1341 г.), и Насер Ахмад I (ум. в 1342 г.), и Насер Хасан (ум. в 1361 г.), и еще ряд правителей Египта, носивших это почетное прозвание «Насер», т. е. «победитель». Но правитель Египта Ахмад ибн Тулун, упомянутый выше, умер в 884 г., следовательно, ни одно из названных исторических лиц не могло наследовать его власть.

Мы видим, как расплываются во времени границы повествования о Али Зибаке, если ориентироваться на это имя (или титул).

Такую же картину можно наблюдать с именами халифов. Если перечисленные имена египетских правителей указывают на период с IX по XV в., то жизнь и приключения Али Зибака в Багдаде переносят нас в еще более раннюю эпоху. Когда Зибак приезжает в Багдад, там правит знаменитый Харун ар-Рашид, умерший в 809 г., упоминаются также имена сыновей Харуна ар-Рашида — аль-Амина, аль-Мамуна и аль-Мутасима. Таким образом, происходит новый «скачок во времени». Хронологический беспорядок дополняет путаница с наследниками халифского престола. Известно, что после смерти ар-Рашида вначале к власти пришел его сын аль-Амин, затем после осады Багдада и убийства аль-Амина стал править аль-Мамун (ум. в 833 г.). Что же касается халифа аль-Мутасима (ум. в 842 г.), то он правил после смерти аль-Мамуна и известен своими победами над Византией, главным образом взятием города Амория. Сира же превращает аль-Мамуна в непосредственного преемника Харуна ар-Рашида, аль-Мутасим оказывается сыном невольницы Марьям и воспитывается в «землях царя Кайсара» (т. е. в Византии) и нападает на Харуна во главе византийских войск, чтобы проучить отца и наказать его за то, что он в свое время изгнал мать аль-Мутасима по ложному доносу. Под «царем Кайсаром» подразумевается император Рума (Византии). «Кайсар» в фольклоре и в средневековой литературе служит собирательным обозначением для византийских императоров, а в сире выступает как имя собственное. Совершенно произвольны имена царей Ирана, Мосула и др.

Поэтому следует отказаться от всяких попыток представить повесть о Зибаке в виде «исторического романа», хроники, по которой можно было бы установить течение исторических событий, какого-то «исторического источника». Это произведение своеобразного жанра народной арабской литературы периода развитого средневековья, который иногда называют «народным романом», иногда «народной книгой», а порой даже «рыцарским романом» (хотя к данной сире последнее определение меньше всего подходит). Нам кажется, что можно было бы предложить еще один термин и назвать «Сиру об Али Зибаке» дастаном, так как это произведение ближе всего именно к дастанам, распространенным на Ближнем и Среднем Востоке в период средневековья.

Сам жанр народной сиры обусловливает своеобразие структуры этого произведения. Она довольно сложна и объединяет в себе разнородные и даже противоречащие друг другу элементы. Эти элементы распределяются неравномерно в ходе повествования. Так, вначале, пока речь идет о детстве Али Зибака, преобладают элементы, связанные с фольклорным фондом разных народов Ближнего и Среднего Востока, — рассказы о глупом учителе, над которым издевается малолетний Али, рассказы о его проделках и хитростях, благодаря которым он хочет отомстить Салах ад-Дину, главе каирских молодцов, за смерть своего отца а занять его место. Здесь обращает на себя внимание ряд сюжетов, которые встречаются в персидских сказках, в рассказах о Ходже Насреддине, например рассказ о том, как Али показывает глупому учителю его отражение в колодце, о лекаре, разрезавшем щеку учителю и вытащившем из разреза кусок, который тот прятал во рту. Очень популярен сюжет о мнимой болезни учителя, попавший даже в «Декамерон», и пр. В дальнейшем распространенные фольклорные сюжеты встречаются главным образом в рассказах о проделках плутов и ловкачей. Нужно сказать, что эта часть повествования наименее традиционна, рассказчик, говоря о приключениях Зибака, Салаха, Фатимы-львицы — матери Зибака, Далилы и ловких молодых удальцов, претендующих на место Зибака и демонстрирующих свое молодечество, обнаруживает поистине неисчерпаемую фантазию.