История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2 - Святополк-Мирский (Мирский) Дмитрий Петрович Страница 29

63

Промежуточная глава I

Первая революция (1905)

История революции с начала девятнадцатого века может быть

представлена как череда революционных волн и межреволюционных

промежутков. Каждая из волн поднималась выше предыдущей. Первая волна

разразилась в 1825 г. в никем не поддержанном и безуспешном бунте

декабристов. За ней последовала долгая реакция в царствование Николая I,

когда стала нарастать вторая волна. Она нарастала медленно и постепенно – ее

одновременно и задерживали, и укрепляли либеральные реформы

шестидесятых годов, – достигла кульминации в деятельности партии «Народная

воля» и разразилась в 1881 г. убийством Александра II. Спокойствие,

наступившее после этого, было уже не столь полным и долгим, как раньше.

В девяностых годах (во многом за счет голодного 1891–1892 года) революция

набрала силу, достигла небывалой высоты и разразилась в 1905 г.

Революционное движение снова было подавлено, чтобы снова возникнуть во

время войны и наконец достичь триумфа в 1917 г. Третья из волн впервые была

поддержана широко распространившимся народным движением – ее гребень

назвали Первой революцией.

Революция 1905 г., в той мере, в какой она являлась сознательным усилием

для достижения определенных целей, была целиком результатом развития

революционных идей интеллигенции, в критический момент поддержанной

отказом имущих классов защищать самодержавие. Но она осталась бы

бесплодной, если бы не нашла свою армию в недавно развившемся классе

промышленных рабочих. Этот класс, в свою очередь, был продуктом развития

капитализма во второй половине девятнадцатого века. Русский капитализм

зародился в эпоху реформ Александра II и стремительно развивался в

восьмидесятых-девяностых годах, в основном благодаря протекционистской

политике государства, воплощенной в фигуре графа Витте. Подъем и рост

русского капитализма из консервативных форм дореформенных производства и

коммерции – вопрос захватывающе интересный, но мы не можем здесь на нем

останавливаться. Между тем он не лишен черт живописной и художественной

ценности и был не раз представлен в литературе: с наибольшим успехом это

сделал не кто иной, как Горький (который при всех своих марксистских

пристрастиях явно сочувствовал творческому импульсу капитализма). Он

сделал это в Фоме Гордееве и в Заметках из дневника (глава о нижегородском

миллионере-старообрядце Бугрове). Крупные московские купцы сыграли

немалую роль в девяностых годах и позже как покровители искусства и

литературы – эстетическое возрождение в большой степени финансировалось

ими.

Одно из самых первых последствий капитализма – развитие большой

ежедневной прессы. Первым журналистом этого периода был Алексей

Сергеевич Суворин (1833–1911), основатель газеты Новое время – в течение

долгого времени наиболее хорошо оснащенной из всех русских газет и

единственной, имевшей некоторое влияние на правительство. Дневник

Суворина (недавно опубликованный советским правительством) – документ

первоклассного значения, но вообще Суворин интереснее как личность, чем как

писатель. Только отношения с Чеховым и Розановым дают ему почетное место в

русской литературе. Величайшим поборником русского капитализма и

промышленности в литературе был не кто иной, как великий химик Дмитрий

Иванович Менделеев. Можно сказать, что он был страшно влюблен в

производительные силы своей страны и был их поборником и трубадуром.

64

Конечно, нельзя сравнивать его литературное значение с его научными

достижениями, но в нем мощный писательский темперамент и настоящая

оригинальность. Его дочь была замужем за Александром Блоком, и, хотя,

конечно, поэта вдохновляли другие идеи, однажды он написал стихотворение,

порадовавшее бы свекра, если бы тот еще был жив, – в этом стихотворении

Блок поет хвалу донецкому углю: «Черный уголь, подземный мессия...» ( Новая

Америка). Граф Витте, добрый гений русской промышленности, написал три

тома замечательных мемуаров. Плохо скомпонованные и почти безграмотные,

мемуары Витте все-таки дают почувствовать его могучий темперамент, что и

делает их интересной книгой, не говоря уже о их документальной ценности. К

несчастью, в английском переводе мемуары были возмутительно «выправлены»

и «адаптированы»: американский издатель мемуаров господин Ярмолин ский

безжалостно выбросил наиболее характерные и пикантные куски.

Оборотной стороной капиталистической медали был подъем русского

марксизма, ставшего к 1894 г. мощным движением. Нет нужды объяснять

читателю важность этого движения для русской истории – достаточно сказать,

что Ленин был одним из первых марксистов девяностых годов.

Но помимо роли марксизма в событиях 1905 и 1917 гг. – и после этой

даты – марксизм был важной стадией истории развития интеллигенции.

В девяностых годах марксизм был прогрессивной и освободительной силой,

потому что принес с собой освобождение от рутины народничества.

Марксизм импонировал русскому интеллигенту rerum novarum cupidum

(любителю нового) как фундаментальная научная доктрина. Больше всего

его потрясали «диалектический метод» и концепция истории как процесса,

подчиненного неизменным и непреложным законам. Марксизм отделил

политику от этики, и, хотя это имело свою дурную сторону в развитии

исключительно классовой морали (результаты мы видим в СССР), поначалу это

имело и хорошую сторону, так как освободило изучающих политическую науку

от шор слишком узкого идеализма. Главный представитель русского марксизма,

его знаток и пророк Георгий Валентинович Плеханов (1852–1918) был

человеком старшего поколения; во время войны он был лидером

патриотического социализма. Несмотря на это, коммунисты считают его

учителем марксизма – вторым по величине после самих Маркса и Энгельса.

Плеханов повсюду считается мозгом русской интеллигенции. В середине

девяностых годов начал свою журналистскую деятельность сам Ленин. Но с

литературной точки зрения наиболее интересными марксистами была группа

молодых людей, называвшихся «легальными марксистами» (потому что они

работали в легальной, то есть русской прессе). Их блестящим выразителем был

Петр Струве (р. 1870), по влиятельности уступавший в девяностых годах

только Плеханову. В начале двадцатого века Струве отошел от социализма и его

творчество после 1905 года будет упомянуто совсем в другой связи, потому что

он стал лидером национального либерализма, противостоящего старому

агностическому идеализму русской интеллигенции. Это показывает, как важен

был марксизм для освобождения от народнического идеализма и каким могучим

рычагом независимой мысли он мог бы быть.

К концу девяностых годов марксистам удалось заложить основы

успешной пропаганды среди рабочего класса и организоваться в Россий -

скую социал-демократическую партию. Народники, подражая марксистам,

назвали себя – партия социал-революционеров.

Так, две партии, сыгравшие наибольшую роль в событиях 1905–1906 гг.

стали известны как С.-Д. и С.-Р. Эсдеки, будучи марксистами, не верили в

действенность индивидуальной борьбы и соответственно отвергали террор.

65

Они возлагали надежды на массовое движение, особенно на забастовки.

В 1903 г. они разделились (по не относящимся к данной работе причинам) на

две фракции: меньшевиков и большевиков (названия относятся к числу голосов,

поданных соответственно при голосовании по определенному вопросу на