Торговая игра. Исповедь - Гэри Стивенсон Страница 28

не понимал, почему. Единственными людьми, у которых, казалось, было хоть какое-то структурное понимание, были Билли и Калеб, которые настаивали, что это потому, что "LIBOR взлетел". С таким же успехом можно было сказать "потому что Венера ретроградная", насколько я знал. Остальные трейдеры, казалось, не знали и не заботились о том, почему это происходит; они были сосредоточены на единственном, что имело значение, а именно на том, что наконец-то, после, возможно, многих лет недооценки, они получили PnL, который, по их мнению, они заслужили. Это было видно по тому, как они себя вели, и по тому, как на них смотрели, когда они обходили паркет. Джей Би был щебечущим, как никогда, и, как следствие, почти не сидел на столе. Калеб, уже ставший звездой торгового зала, все больше превращался в легенду. Даже Билли начал понемногу говорить. Единственным парнем, который, казалось, не получал удовольствия, был Руперт, который, как вы, возможно, заметили, не совсем попал в тройку лидеров.

Я был удивлен таким развитием событий, хотя, конечно, приятно, но никто другой не выглядел удивленным. Все они вели себя так, словно после десяти лет работы у них наконец-то наступил день рождения. Кроме того, какой смысл удивляться? Нужно зарабатывать, когда светит солнце. Они и заготавливали сено, как могли.

Честно говоря, я бы и сам с удовольствием занялся сеном, но, хотя я теперь знал, что такое валютный своп, я все еще не очень понимал, как делаются все эти деньги, и хотя я хотел попросить Спенглера рассказать мне, он, как и все остальные, был сосредоточен на том, чтобы делать деньги. Кроме того, мне еще предстояло научиться торговать по прикрытию.

Так проходили и проходили дни. Я приходил обычно около шести двадцати утра, что означало, что у меня будет немного времени с Билли, и, когда мы перешли к августу, он все чаще и чаще говорил, что мировая экономика взорвется. Это должно было меня насторожить, но он как бы смеялся и улыбался, когда говорил это, и говорил, что собирается заработать на этом кучу денег, так что я решил, что это просто оборот речи.

Потом, когда все приходили, я час или два занимался административными делами на своем компьютере, а остаток дня сидел со Спенглером и пытался научиться торговать по покрытию, пока один из нас не уходил на обед к брокеру.

Торговля наложным платежом, по правде говоря, была несложной. Вам называют цену, вы уточняете, где она примерно должна быть, у нескольких брокеров, которых я уже знал, вводите даты валютных свопов в маленькую программку, специально созданную для этого стола, и она выдает несколько предложений по цене, вы немного сдвигаете эту цену вверх или вниз, чтобы отразить, хотите ли вы занять или дать в долг, и готово. После этого вы решаете, хотите ли вы удержать сделку (потому что она вам нравится), хеджировать ее немедленно, чтобы получить небольшую и быструю прибыль, или попытаться немного поторговаться, чтобы заработать еще немного денег. Вскоре я уже подменял Калеба, Спенглера и Снупи, когда они освобождались от работы.

В сентябре произошло несколько событий. Во-первых, начался обычный выпускной курс, а это значит, что кучу зеленых, как ты, детей моего возраста привели в школу, чтобы они выполняли кучу классной работы на верхнем этаже, готовясь к финансовым экзаменам. Мне, разумеется, тоже нужно было сдавать финансовые экзамены, поэтому я тоже оказался на верхнем этаже. Во-вторых, конец света стал выглядеть немного серьезно.

На всех спикербоксах была маленькая кнопка, которая находилась рядом и была идентична кнопкам брокеров. Нажав ее, вы могли говорить "на гудок", что означало, что ваш голос звучал из всех динамиков на этаже. Это всегда вызывало смех, когда трейдер возвращался с брокерского обеда на четыре кружки пива больше, чем следовало, и пытался яростно выговаривать брокеру, с которым только что выпивал, но случайно нажимал не ту кнопку и оказывался на "гудке".

Калеб начал каждый день проводить небольшую утреннюю встречу на hoot, и на ней он рассказывал о цифре LIBOR, которую я все еще не до конца понимал, и о том, что это значит для глобальной банковской системы и мировой экономики.

Стало очевидно, что крах глобальной банковской системы быстро переходит из области "невозможности" в область "почти наверняка не произойдет", а затем в область "очень, очень маловероятно", что на самом деле не так обнадеживающе для меня, как может показаться.

Никто из сотрудников STIRT не выглядел настолько обеспокоенным по этому поводу. На самом деле, они выглядели вполне счастливыми. Потому что чем выше становился показатель LIBOR и чем больше капитулировала мировая банковская система, тем больше денег, казалось, зарабатывали все.

Дело в том, что ребята из кредитного отдела - отдела кредитных операций, в котором я стажировался предыдущим летом, и отдела кредитного структурирования, под началом которого спал Матик, - продали миру кучу явно бесполезного дерьма на миллиарды долларов, и все бы ничего, если бы не тот факт, что они продали довольно много этого и нашему банку. Это было очень большой ошибкой. Не только они, но и парни из Credit Suisse, Deutsche Bank и JPMorgan сделали то же самое, и теперь всем становилось все более очевидно, что все банки разорятся.

В отделе STIRT к этому отнеслись неоднозначно. Во-первых, мы считали, что роль, которую наш работодатель играет в разрушении как мировой банковской системы, так и мировой экономики, является моральным провалом с нашей стороны. Это, конечно, шутка. Никто так не думал, конечно. Да и с какой стати нам так думать? Все кредитные трейдеры были придурками, они все равно сидели на другом конце площадки, и посмотрите на них, жирных, как свиньи, в своих розовых рубашках. Они уже много лет зарабатывают больше , чем мы, так что пошли они на хрен, теперь наша очередь получать деньги.

Трейдеры стали зарабатывать по миллиону долларов в день, два-три раза в неделю. Неминуемое банкротство нашего собственного работодателя никого не волновало. Мы все знали, что нас выручат.

"Что они собираются делать?" - шутили они друг с другом. "Пришлют парней в коричневых комбинезонах, чтобы они управляли всем этим делом?"

А потом мы все смеялись и зарабатывали кучу денег.

Ну, кроме меня. Я не зарабатывал денег и изо всех сил пытался понять, что именно все делают, чтобы заработать столько, но понять это было нелегко. Но я все равно смеялся, когда все смеялись.

И вот тогда это случилось.

Никто не думал, что Lehman прогорит.

У меня было два друга, которые