Ларри Кинг - Путь журналиста

Ларри Кинг

Путь журналиста

Переводчик М. Кульнева

Редактор М. Савина

Руководитель проекта М. Шалунова

Технический редактор Н. Лисицына

Корректор О. Ильинская

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайн обложки Л. Беншуша

© Larry King, 2009.

Впервые издано Weinstein Books, США

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2015

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Женщинам в моей жизни:

моей жене Шон Саусвик-Кинг, заслужившей «Пурпурное cердце» в мирное время,

и Венди Уолкер, моему исполнительному продюсеру и другу

Нет большей радости, чем отцовство, благодаря тому, что оно дает. Мне оно дало Энди, Ларри-младшего, Хаю, Чанса и Кэннона. В них моя жизнь

Воспоминания

Странная вещь – воспоминания. Бывает, помнишь то, что случилось с тобой полвека назад, но при этом забываешь, где вчера обедал.

И главное – чем дольше живешь, тем больше у тебя воспоминаний. Так что вполне логично, что у человека в тридцать лет память лучше, чем в семьдесят пять. У меня больше семидесяти пяти лет воспоминаний. Вчера к ним прибавился еще один день. Сегодня добавится новый.

Иногда воспоминания можно оживить фотографиями. Но порой они сами превращаются в воспоминания. Однажды с Джоном Кеннеди-младшим мы разговаривали о его знаменитой детской фотографии, на которой он, трехлетний, отдает честь на похоронах своего отца. Он не помнил, как это было в действительности, он помнил только фотографию. Он видел ее не раз на протяжении своей жизни. И фотография превратилась в воспоминание.

Рассказы, как и фотокарточки, тоже могут консервировать воспоминания. Правда, порой могут и подправлять их. Рассказывая какую-нибудь историю из жизни, вы обязательно подправляете реальные события. А как же иначе? Вы можете забыть, какая в точности фраза прозвучала, и заменяете ее другой, придуманной вами, которая может оказаться более остроумной. И если ваша история вызывает у слушателей смех, вы используете эту фразу и в следующий раз, вновь рассказывая ту же историю. И через какое-то время ваш вариант рассказа становится единственным и так сохраняется в памяти.

И вероятно, мои воспоминания, изложенные в этой книге, не соответствуют в точности тому, как происходила моя жизнь. Многие из них приправлены шуткой. Однако по сути здесь все верно.

Иногда я расстраиваюсь из-за того, что не могу чего-то вспомнить. Как в том анекдоте: «Я только что прочел замечательную книгу “Десять шагов к идеальной памяти”, ее написал… ну этот, как его…» Но вот шутки и забавные случаи я не забываю никогда. Мое чувство юмора пока мне не изменяет. Я помню все, над чем смеялся, даже в детстве. И мне кажется, что именно шутки и забавные случаи я буду помнить до самого конца, даже если забуду все остальное.

Если вы знаете меня только по телепрограммам CNN, вас это, наверное, удивляет. Но если бы я не занялся тележурналистикой, то, скорее всего, стал бы комиком. До сих пор я получаю больше всего удовольствия, если мне удается кого-то рассмешить.

Воспоминания – это все, что у нас есть. Если их потерять, останешься ни с чем. Но самые лучшие из них – те, что тронуты шуткой.

Эта книга не ограничивается только моими воспоминаниями. Здесь есть и воспоминания моих родных и друзей – тех, кто знает меня лучше всего. И в них наверняка окажется что-то такое, чего я никогда не сказал бы о себе сам. Но для полноты образа они необходимы. Я не буду заглядывать в них, пока книга не выйдет в свет. Мне не хочется никого редактировать и диктовать людям, что говорить.

Как ни забавно, не исключено, что когда я открою книгу, то буду удивлен не меньше вашего.

Глава 1

А что это я здесь делаю?

Если бы вам пришлось сиживать со мной за завтраком в Nate ‘n Al Deli, вы бы взглянули на меня совсем другими глазами. Во-первых, туда я прихожу без подтяжек. Во-вторых, вы бы узнали, что я ненавижу яйца. А в-третьих, вам бы пришлось представить меня в багажнике автомобиля, поскольку рано или поздно всплыла бы история об «интервью века».

Это произошло не так давно. В моем шоу был один продюсер – назову его Боб. В общем, неплохой парень, но чересчур импульсивный. Как-то ему позвонила какая-то шишка из CNN International:

«Боб! Намечается нечто невероятное!»

Боб сразу заволновался:

«Что? Что? Что такое?»

«Есть возможность взять интервью у Усамы бен Ладена».

«Ни хрена себе!»

Реакцию Боба можно понять. Спецслужбы США пытались найти бен Ладена с 11 сентября 2001 года. Трудно было придумать более удивительное телеинтервью, разве что встречу с инопланетянами.

«Нужно будет выехать в Пакистан».

Боб чуть не задохнулся от волнения.

«Но интервью состоится при определенных условиях. Вы с Ларри полетите в отдаленный район. Съемочной группы с вами не будет. Мы не имеем права привозить свое оборудование. Они предоставят нам съемочную группу. И звукооператоров. И переводчиков. И сами сделают запись. А когда интервью закончится, отдадут нам пленку. Таковы их условия.

И еще кое-что. В Пакистане вас с Ларри отвезут на машине в определенное место. Потом вы выйдете из машины, и ты, Боб, останешься ждать на месте, а Ларри посадят в багажник другого автомобиля, чтобы довезти до Усамы. Иначе нельзя. Они не могут допустить, чтобы кто-нибудь хотя бы примерно мог догадаться, где он находится.

Ларри возьмет интервью. Получит запись, потом вновь залезет в багажник. Машина вернется к тому месту, где ты будешь его ждать. Вы с Ларри сядете обратно в самолет и полетите домой».

По окончании разговора Боба уже трясло от возбуждения. Ему очень хотелось сделать это интервью века, но в то же время он страшно переживал из-за возможных последствий: Ларри перенес уже несколько операций на сердце. А вдруг, когда он будет ехать в багажнике, с ним что-нибудь случится? А что, если его убьют? Или возьмут в заложники? И меня тоже? Но разве можно упустить такой шанс!

Боб позвонил матери.

«Мам, посоветуй, как быть?»

Мать заинтересовалась:

«А как долго Ларри придется просидеть в багажнике?»

«Они не сказали».

Боб просто с ума сходил. Он достал всех. Он так разволновался, что уже не мог держать себя в руках. Моему исполнительному продюсеру Венди Уолкер пришлось в конце концов сказать ему, что это первоапрельская шутка, иначе Боб попросту спятил бы или кого-нибудь прикончил.

На самом деле, если бы Боб зашел позавтракать в Nate ‘n Al Deli, ему сразу бы стало ясно, что совершенно незачем так нервничать. Джордж, обычно занимающий место с краю, все бы ему разъяснил. «Да ты не успеешь спросить у Ларри, хочет ли он ехать, как он уже будет в багажнике, – мог бы сказать ему Джордж. – И готов спорить, что, когда Ларри соберется в обратный путь, Усама залезет в багажник вместе с ним, чтобы продолжить разговор».

Конечно, это преувеличение. Но одно могу сказать точно: просьба ехать в багажнике меня бы не удивила. Скорее я воспринял бы ее как нечто обычное. Разве что задал бы себе тот самый вопрос, который крутится у меня в голове вот уже пять десятков лет: А что это я здесь делаю?

Этими словами описывается вся моя жизнь.

Ей-богу, временами я чувствую, будто попал в сказку. Хочется ущипнуть себя, чтобы заставить поверить в то, что малыша Ларри Зайгера из Бруклина передают на 22 300 миль в космос, где он отражается от спутника, чтобы потом какой-нибудь житель Тайваня или любой из 200 стран и территорий мира мог наблюдать, как я пристаю к людям с вопросами.

Неужели это я, никогда не учившийся в колледже, учредил стипендиальный фонд на миллион долларов в Университете Джорджа Вашингтона? Это я попал в аварию с Джоном Кеннеди[1] и хорошо знаком со всеми президентами, начиная с Никсона[2]? Это мне пел Фрэнк Синатра в артистическом фойе? И это я гулял с Мартином Лютером Кингом-младшим[3], а потом беседовал с его убийцей? Это мне звонил король Иордании, когда я обедал в Беверли-Хиллз в ресторане мистера Чау? И это мои сыновья, которые родились, когда мне было уже под семьдесят, нарядились на Хеллоуин в «костюм Ларри Кинга» с подтяжками?

Не-е-ет. Тот малыш Ларри Зайгер, которого я помню, сидел дома и слушал в 1949-м по радио репортаж об игре «Всех звезд» на стадионе Эббетс-филд, потому что у него не было денег на билет. И как так получилось, что сорок лет спустя я гулял по стадиону во время тренировки «Всех звезд», а игроки просили автограф… у меня?

Нет, такого просто не могло быть. Ларри Зайгер, который видел, как народ на бруклинских улицах плакал, узнав о смерти Франклина Рузвельта[4], никогда и не мечтал о том, чтобы попасть в Овальный зал. Но Ларри Кинг был там не раз. И однажды в Белом доме, когда я беседовал с Хиллари Клинтон[5], сидя под портретом Элеоноры Рузвельт[6], и вскользь упомянул о том, что брал у Элеоноры интервью, именно Хиллари была этим приятно поражена.