Борис Бабкин - Цель – все, смерть – ничто

Борис Николаевич Бабкин

Цель – все, смерть – ничто

Северо-Восточная Африка, Сомали

Из-за каменного утеса, натужно воя, появился белый вертолет. За ним тянулся шлейф черного дыма. Вертолет тяжело опустился на песок и сразу заглох. Дверцы открылись. Вертолет окружили вооруженные автоматическими винтовками люди. Из него выпрыгнул чернокожий мужчина. Подняв руки, он громко закричал по-арабски. Короткая автоматная очередь в пять-шесть патронов выбила у его ног песчаные фонтанчики. Из вертолета выбрались еще двое чернокожих мужчин, две белые женщины и плотный блондин. Последней спрыгнула крепкая негритянка в шортах. Хлопнули три винтовочных выстрела. Чернокожие мужчины, получив по пуле в лоб, рухнули. Стройная женщина с длинными русыми волосами закричала:

– Что вы делаете?! – и бросилась к убитым.

Другая, с короткими рыжеватыми волосами, сделав вперед несколько шагов, громко заговорила по-английски:

– Мы русские врачи! И здесь по доброй воле! Мы помогаем…

– Русские? – раздался мужской голос. – Очень хорошо! – Женщины увидели рослого смуглого мужчину в камуфляже и белой широкополой шляпе. – Давно хотел заиметь россиян. Взять их! – по-арабски скомандовал он.

Вооруженные мужчины бросились вперед и, схватив женщин, повалили их на землю. Плотный блондин резким хуком в подбородок сбил одного из нападающих, ударом ноги согнул другого, но от удара по голове прикладом рухнул.

– Тоже русский? – кивнул на него смуглый.

– Отпустите нас! – закричала русоволосая. – Мы…

– Заткните им рты, – по-арабски приказал он, подошел к вертолету. – Снять все нужное, остальное в воду. Трупы туда же. А ты кто? – на чистом английском спросил он связанного плотного мужчину.

– Стив Уайткот, – с американским акцентом отозвался тот. – Вертолет мой. Женщины – врачи и оказывают помощь…

– Делайте, что я сказал, – кивнул своим людям смуглый.

Джоухар

– Я не знаю, что произошло, – на хорошем русском говорил по спутниковому телефону лысый темнокожий мужчина. – Они вылетели в Галькайо по просьбе врача Джошуа Койти. Полетели на вертолете бывшего «зеленого берета» – американца Стива Уайткота. С ними были Койти и два его человека. Через час связь с вертолетом прекратилась. Евгения Красина и Лидия Иванкова уверяли, что все будет хорошо. – Он вздохнул. – И что теперь делать, я не знаю. Обращаться за помощью не к кому. Вы сами знаете, Эдуард Евгеньевич, какое положение в стране. Вроде все стихло, но, увы, ненадолго. Сейчас государственная власть контролирует только…

– Вот что, Зугиш, – резко перебил его мужской голос, – мне плевать, как и что ты будешь делать. Женька поехала в вашу страну по твоему приглашению, и ты…

– Я сделаю все возможное, но…

– Жду новостей! – нервно заявил его абонент. – И желательно хороших.

Телефон отключился.

Россия, Москва

– Черт бы тебя на раскаленных углях поджарил! – процедил отбросивший спутниковый телефон мужчина лет шестидесяти. – А я тоже идиот, – тяжело вздохнул он. – Ведь знал, что там творится. Ну затишье на время, и все по новой. Черт возьми!

– Что с Женей? – тихо спросила вошедшая в кабинет солидная женщина лет пятидесяти.

– Да все нормально, – поспешно ответил он. – Не волнуйся, Софья, с нашей девочкой…

– Что с Женей? – повторила она. – Не лги мне, Эдуард.

– Они с Лидой полетели в другой город, а вертолет потерялся. На связь не выходит.

Женщина всхлипнула.

– Зачем же ты лгал?…

– Все будет хорошо, Софья. – Он поцеловал жену. – Потерпи немного. Я сделаю все возможное и невозможное. – Плача, она уткнулась ему в грудь. – Надо Иванковым позвонить, – вздохнул он. – А что говорить?…

– И Виктору надо сообщить.

– А вот ему-то как раз и не надо. Ведь из-за него Женя туда поехала по приглашению Зугиша, а сам он не полетел. Заболел вроде. Его позавчера видели с одной фифочкой. Но звонить все-таки надо. Я знаю кому.

– Как он? – спросил мужчина лет пятидесяти пяти в спортивном костюме.

– На удивление быстро пришел в себя, – ответил лысый бородач в белом халате.

– То есть он может действовать?

– Физически он крепок, вынослив, и это несмотря…

– Спасибо, Аркадий Васильевич, – улыбнулся «спортсмен» и вышел из небольшого помещения, отделенного от спортзала затемненным стеклом.

В спортзале высокий стройный парень лет двадцати семи со шрамом на груди делал медленные плавные движения дыхательной гимнастики.

– Поразительно, – разглядывая его, прошептал Аркадий Васильевич, – как он быстро восстанавливается. И не знаете вы, молодой человек, что вас ожидает. Да этого никто не знает. А ведь вас уже оплакали и родственники, и друзья. Подобное я видел только в западных фильмах. А в жизни такое, оказывается, тоже бывает.

– Здравствуй, Вениамин Петрович! – «Спортсмен» пожал руку вошедшему в кабинет седому мужчине. – Пришел посмотреть на своего кандидата?

– Уж точнее будет сказать, детище, – засмеялся тот. – Как он?

– Вполне соответствует всем требованиям. Аркадий Васильевич поражен, – усмехнулся он. – Ведь кроме того, что у него было после…

– Да, пулевое и осколочное ранения в голову. К тому же нет части левого легкого. А вот его приступы…

– Повторяю, – покачал головой «спортсмен», – доктор Арнович от него в восторге. О приступах он, кстати, говорил. Я не берусь повторить точно, но это вызвано раздражением, точнее, вспышкой гнева, и если подопечный не дает выхода этой отрицательной энергии, он теряет сознание. Но в нашем деле это не будет ему помехой.

– Я вижу, Виталий, ты тоже доволен кандидатом, – улыбнулся Вениамин Петрович.

– Вполне. Кстати, идея мне понравилась сразу, и уже дважды мы нанесли весьма ощутимые удары, не потеряв при этом ни одного человека. Надеюсь, ты не в обиде, что твоих…

– Разумеется, нет. Они уже не существуют. Хотя вот этого, – он кивнул на затемненное стекло, – немного жаль. Я очень боялся, что он прольет кровь. Но как говорится, слава Богу, все обошлось без смертей, и его кандидатура прошла.

– Здравствуйте, Эдуард Евгеньевич, – выйдя из-за стола, заспешил навстречу вошедшему в кабинет Красину подтянутый полковник ФСБ. – Извините, что не смог…

– Да понимаю я все, – пожал ему руку тот. – Сам сколько лет в этих стенах пробыл. Я к тебе с бедой, Толик… – Он с тяжелым вздохом, сел в кресло.

– Что случилось?

– Женя в Сомали пропала.

– В Сомали? – удивленно переспросил полковник. – Что же там произошло?

– Да если б я знал! И сейчас прошу у тебя помощи. Сам-то я уже ни на что не годен. Но если ты не поможешь, сам поеду туда.

– Подождите, Эдуард Евгеньевич. – Полковник поставил на стол бутылку конька. – Сейчас вам надо успокоиться. Я вызову Самсонова, и вы ему все расскажете.

– Да говорил я уже с Павлом. Сейчас там наших нет. Были вертолеты, но их убрали. Вроде как выполнили свою миссию, а вмешиваться в чужие дела…

– Выпейте, – посоветовал полковник. – А я вызову…

– Да ты глухой, что ли? – раздраженно прервал его Эдуард Евгеньевич. – Я разговаривал и с Самсоновым, и с генерал-майором…

– Понятно. А как Женя оказалась в Сомали?

– По своей инициативе, с подругой, Лидой Иванковой. Их увез, точнее, вызвал Зугиш. Вот он и сообщил, что они полетели на вертолете куда-то, и связь с ними пропала. Обращаться к властям бессмысленно, сам знаешь, что там творится.

– Знаю. Но, – полковник вздохнул, – ведь вы понимаете…

– Я-то все понимаю, а вот вы, похоже, понять не можете. Дочь моя пропала. Дочь! И выходит, государству плевать на это! А я ему, между прочим…

– Нет, вы же сами все прекрасно знаете.

– Дай мне пару-тройку специалистов, которые поедут в Сомали. Я найду деньги и заплачу им.

– Эдуард Евгеньевич, вы не понимаете, о чем просите. Ведь знаете, что все сотрудники, выполнявшие работу за рубежом…

– Да пойми, Толька, – с болью перебил его Красин, – я не знаю, что делать. Всем своим существом чувствую – плохо Жене. Очень плохо. А сделать ничего не могу. Сюда ехал, думал, помогут. Надеялся. Но… – Красин достал пачку «Беломора».

Полковник, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить. И увидел в глазах старого контрразведчика слезы. Вздохнул.

– Эдуард Евгеньевич, – посмотрев на дверь, тихо сказал он, – здесь вам никто не поможет. Вы прекрасно это понимаете. Найдите Зяблова. Помните Вениамина Петровича?

– Веньку помню. И что?

– Объясните ситуацию. Если кто-то что-нибудь и может сделать, то это Зяблов. И не надо никому рассказывать о нашем разговоре.

– Понятно. Спасибо, Толик. Все-таки ты понял…

– Зяблов сейчас в Королеве. Вот что, Эдуард Евгеньевич, я сам созвонюсь с ним. Обрисую ситуацию, и он примет решение.

– А не боишься? Насколько я помню, все дела отдела Зяблова находятся под грифом «Совершенно секретно».