Михаил Нестеров - Игра по своим правилам

Михаил Нестеров

Игра по своим правилам

Автор выражает особую признательность еженедельнику «Независимое военное обозрение», газете «Известия», журналам «Власть», «Огонек», «Game.exe», авторам книги «Новые игры патриотов» А. Солдатову, И. Борогану за использование их материалов в своей книге.

Все персонажи этой книги – плод авторского воображения. Всякое сходство с действительным лицом – живущим либо умершим – чисто случайное. Взгляды и высказанные мнения героев романа могут не совпадать с мнением автора.

Однажды он сладко уснул в своей камере, а проснулся в гробу. Глубоко под землей. Он просил не убивать, и его не убили. Но гроб закопать обязаны. Такова инструкция.

Итак, это игра о безумии, и только о нем. О страхе, надежде и стремлении вернуться в реальность, от которой на самом деле хочется спрятаться. О том, как заставить себя вспомнить то, о чем лучше забыть, потому что иначе не останется ничего… И вот тут все и начинается! В бред и отчаяние, до победного конца – единственный путь к себе и надписи «Game over»!

Пролог

Звезда и смерть Сальваторе Мендеса

В 18.30 ровно частный борт из Венесуэлы замедлил свой бег по взлетно-посадочной полосе гаванского военного аэродрома. Он вырулил на крайнюю рулежную дорожку и остановился. Тотчас к нему подъехал военный «УАЗ». Дверцы самолета, начавшего полет с одного из двухсот пятидесяти частных венесуэльских аэродромов, и машины открылись одновременно. Штурман привел в действие гидравлику, и бетонки коснулась, развернувшись, лестница. Летчик дал дорогу смуглолицему человеку лет пятидесяти в полувоенной форме. Клапаны кармашков его зеленоватой рубахи, раздувавшейся на ветру, и воротничок были застегнуты, широкие коричневые брюки слегка помяты. Рафаэлю Эспарзе было сорок шесть, но его старила «революционная» бородка-эспаньолка и кепи военного образца: защитного цвета и с округлым козырьком. Колумбиец снял ее, отер лоб носовым платком и неторопливо спустился. Медленным кивком головы он приветствовал полковника советской разведки, не подавая ему руки:

– Buenos tardes.

– Hola, Rafael, – ответил Брилев на испанском.

– Девочка? – спросил Эспарза, сонливо моргнув и склонив голову набок.

– Да, – не сразу отозвался полковник. На его исхудавшем теле рубашка висела мешком. Одну руку он держал в кармане брюк, отчего они также казались чрезмерно широкими, как галифе белогвардейского офицера.

– Ты написал, что она родилась 26 мая.

– Да, три дня назад.

– Сальваторе дал ей имя?

– Паула… Мария, – медленно, разделяя два имени, назвал полковник.

– Хорошо, – так же неспешно покивал колумбиец. – Ни о чем не беспокойся. Дочь моего друга – моя дочь.

Юрий Брилев, опустив глаза, сказал:

– Ей нужно материнское молоко…

Рафаэль даже не усмехнулся.

– Ее будут кормить отборным молоком. Нас будет встречать самая здоровая из всех здоровых кормящих матерей Колумбии. Мне пришлось вылететь из Маракайбо, но шасси самолета через пару часов коснутся моей родной земли. Не знаю, сколько мне отпущено богом, но о девочке позаботятся мои преемники. Мы не бросаем своих детей.

И в этот раз колумбиец обошелся без сарказма, не мигая глядя на советского полковника. Брилев возвышался над ним на полголовы, только не он, а Эспарза смотрел на него свысока.

– Ты говорил с Сальваторе? – спросил Рафаэль, надевая головной убор и пряча черные с проседью волосы.

Полковнику не верилось, что он разговаривает с одним из главарей Медельинского наркокартеля. Не манеры Рафаэля Эспарзы, а его одежда, внешность (на его щеках можно было заметить цепочку черных угрей) понуждали видеть в нем борца из Революционных вооруженных сил Колумбии.

Что знал о наркокартеле Брилев? Советский полковник свою осведомленность о Медельинском картеле мог изложить по-военному, в стиле рапорта.

Организованное преступное сообщество Медельинский картель во главе с Пабло Эскобаром Гавирия входит в состав географического ареала «Серебряный треугольник» с оперативным центром в Медельине. Medellin Cartel обладает собственными крупными вооруженными подразделениями, контролирующими кокаиновые плантации.

Оперативные параметры – производство, транзит, реализация наркотиков на внешних рынках. Вытекающие из оперативной необходимости силовые действия против правоохранительных органов и конкурирующих преступных группировок.

Внешние контакты – ОПГ на территории США (Майами, Нью-Йорк, Пуэрто-Рико), эквадорские и мексиканские картели Хуарес и Тихуана.

Структурные построения – высокоорганизованная корпорация для занятия преступным бизнесом, основанная на специализации и разделении труда.

Традиции – торговые династии с патриархальной авторитарной структурой, требующие абсолютной дисциплины и преданности.

Легализация незаконных финансовых средств осуществляется через офшорные зоны и банки на островах Карибского бассейна и в Лихтенштейне. Деньги, полученные от продажи наркотиков, главари картеля вкладывают в легальный бизнес.

– Да, мне разрешили повидаться с ним в тюрьме, – ответил на вопрос Эспарзы Брилев. – Рано утром, не было и шести…

…Сальваторе Мендес был невысокого роста, красивый тридцатилетний кубинский капитан. Его темно-карие глаза били без промаха. Его улыбка разоружала, кружила голову. Женщинам… При этом определении полковник Брилев скрипнул зубами. Сальваторе оказался его Немезидой. Впрочем, он быстро остыл. Он уважал пусть не выбор своей дочери, но ее желания, вкусы, слабости наконец. Он оказался бессильным против ее страсти, закипевшей в этой латиноамериканской стране, на этом Острове свободы. Он гнал прочь видения, в которых его дочь и Сальваторе Мендес обнимаются, целуются, опускаются на ковер изумрудной травы; и уже она вянет, стыдливо теряя природные краски перед пылом двух обнаженных тел…

Сальваторе стоял на расстоянии дыхания от полковника ГРУ и держался за толстые прутья решетки. Советский разведчик свободно говорил на испанском. Мендес непринужденно общался по-русски. Где найти середину? И стоит ли? На каком языке обратиться к кубинцу? На человеческом – был найден ответ.

– Я не держу зла на тебя, – сказал полковник, не называя капитана по имени.

Сальваторе ответил ему вымученной улыбкой. Его глаза словно жили отдельно, в них затаила дыхание грусть, в них можно было прочесть что угодно, только не раскаяние.

– Когда меня расстреляют? – спросил Мендес по-русски.

– Завтра, – ответил полковник, опустив глаза.

– Теперь я знаю… – На губах кубинца снова заиграла улыбка. – Что будет с моей дочерью?

«Ты задал трудный вопрос…»

– Я не могу вывезти грудного ребенка в Союз…

«Ты понимаешь, чем это грозит мне, ей, дочери, наконец. В ее жилах течет ТВОЯ кровь, и я ни на минуту не забываю об этом».

Брилев поиграл желваками.

– Рафаэль Эспарза согласился нам помочь. Два дня назад я получил от него ответ на мой запрос.

– Он хороший товарищ, – обрадованно кивнул Мендес. – Мы можем на него положиться. Это лучший вариант, и он единственный. Девочка под его опекой ни в чем не будет нуждаться. У Рафаэля есть сын – смешной малый, четыре года всего.

При этих словах Мендеса полковник отчетливо различил скрипку. Одинокий смычок водит по струнам, выгоняя из эф тоскливый вой… Потом он остро ощутил тоску в своей груди и стиснул зубы, чтобы она не выплеснулась безысходным горловым воплем.

– Ты обещаешь? – спросил кубинец, также избегая называть полковника по имени.

– Да, – твердо ответил Брилев.

– Пусть девочку назовут Паулой. А второе имя дай ты.

Наступила долгая, томительная пауза. Полковнику предстояло дать имя ребенку, от которого он отрекся еще до его рождения.

– Мария… – чуть слышно прошептал он. И дальше говорил торопливо: – Дочь ничего не узнает. Врачи в госпитале сказали ей, что ребенок умер. Роды были тяжелые, она потеряла много крови, потеряла сознание.

– А сейчас? – нахмурился Сальваторе.

– Сейчас ей уже лучше. Завтра будет борт в Союз… И сюда я больше не вернусь, – Брилев покачал головой. – Начальник ГРУ уже отправил представление в Кремль, по приезде меня ждут генеральские погоны.

Генеральское звание и должность заместителя начальника радиотехнической разведки ГРУ также повлияли на непростое решение советского офицера. Либо одна большая звезда на погонах, либо ни одной и полная опала, травля, неизвестность, пинки, смешки за спиной.

Скрипка. Тоскливый голос скрипки; вой, застрявший в горле…

– Мы сделали все, что могли, капитан. Все, что ты знаешь о махинациях Рауля Кастро с Медельинским наркокартелем, уйдет с тобой в могилу. Мы закрывали на это глаза, потому что нам было выгодно видеть тонны кокаина в Америке. Это политика, я помогал вам – потому что мне приказывали.