Леонида Подвойская - Максим

Леонида Подвойская

Максим

Дорогой читатель!

В предисловии к первому изданию романа я подробно рассказала о причинах, побудивших меня описать историю подростков Максима и Алёны. Судя по письмам читателей, эта история была принята весьма благосклонно.

Вместе с тем были и замечания, и недоуменные вопросы, касающиеся, прежде всего, «слишком вольного» изложения обстоятельств, освещенных ранее СМИ совсем по-иному. Немного досталось автору и от медиков, и от летчиков, и от служителей Фемиды, и даже от разочарованных кладоискателей, вычисливших некоторые описанные в трилогии места.

Чтобы у Вас, уважаемый читатель, не возникало претензий и вопросов, полагаю необходимым пояснить следующее.

Совпадение имен и фамилий во всей трилогии – действительно лишь совпадение. Поэтому убедительно прошу: не ищите среди моих персонажей каких-либо прототипов.

Описанные в книге события также далеко не всегда и совсем не во всем соответствуют произошедшим в действительности. Например, мой первый роман писался по «горячим следам», важные сведения собирались по крупицам. Вы сами, наверное, помните, как странно преподносились нам и факты исцелений, и необъяснимые случаи «внесудебных» расправ над некоторыми представителями криминального мира. Мои знакомые из силовых ведомств первыми шепнули мне о невероятном – появлении подростков с паранормальными способностями. Затем мне несказанно повезло: я познакомилась с людьми, знавшими этих подростков – Максима и Алёну. Их историю я и предлагаю Вашему вниманию, уважаемый читатель.

Кто они? Результат эволюции или очередных экспериментов? Людены из миров Стругацких? Почему появились здесь и сейчас? А может быть, они – следствие цепной реакции при критической массе зла? Я намеренно не раскрываю этот важный вопрос, так как точных ответов пока нет. Слишком много слухов и домыслов. Слишком мало фактов. И пока мы не узнали всей правды, мои герои будут жить в очень похожем на наш, но все-таки своем мире.

Я с благодарностью приму от Вас любую информацию, если Вы тоже были участником или свидетелем тех нашумевших событий. Особенно признательна буду за любые сведения о дальнейшей судьбе моих главных героев – Максима и Алёны.

Глава 1

Максим пришел в себя, словно проснулся после тяжелого, изнурительного сна. С удивлением посмотрел на плохо окрашенные стены, на забинтованного подростка, лежащего на железной койке, и догадался, что находится в больнице. Не понял только – почему. На всякий случай очень осторожно пошевелил руками и ногами – убедился, что ничего не болит. Резко сев, посмотрел в высокое окно. Лучи весеннего солнца, струившиеся в палату, ослепили его. Макс зажмурился, с удовольствием наслаждаясь этим теплом. Его пробуждение не осталось незамеченным. В палату впорхнула втиснутая в белый халатик тетка (практикантке мединститута было всего-то двадцать два, но пятнадцатилетним такой возраст кажется едва ли не близким к старости).

– Ляг-ляг! Тебе еще нельзя вставать и делать резкие движения. Сейчас врача позову, – затараторила она, пытаясь теплыми полными руками уложить больного в постель.

– А что со мной? – настороженно поинтересовался Макс.

– Сейчас-сейчас, доктор все расскажет, – и, продолжая тараторить, медсестра помчалась в коридор.

В ожидании врача Макс повернулся на бок и, рассматривая палату, тщетно пытался вспомнить, что же с ним произошло. Две больничные койки пустовали, на третьей неподвижно лежал ранее замеченный пацан с перебинтованной головой. Пощупав свою, Максим убедился в отсутствии бинтов, шишек или шрамов. Непонимающе пожав плечами, он уставился в окно. Ветви каштанов уже выпустили робкие листочки.

– Вот это да! – ахнул он. – Сколько же я здесь? Тогда только каникулы начинались. Или листва рано поперла, или я здесь долго лежу. Но почему?

Раздумья прервал вошедший в палату солидный толстый доктор. Увидев недоуменный, но ясный, осознанный взгляд подростка, он по-доброму улыбнулся.

– Ну-с, молодой человек, как самочувствие?

– Нормально, – односложно ответил пациент.

– Это хорошо, что нормально. Где болит?

– Нигде, – пожал плечами больной.

Несмотря на то, что внешность и поведение врача располагали, подросток отвечал односложно, тем тоном, каким и разговаривают со взрослыми ребята его возраста.

– Так уж и нигде? Голова болит? Кружится? Тошнит? – последовало еще несколько вопросов, затем просьб вытянуть руки, достать кончик носа, посмотреть вправо-влево на докторский молоточек.

– Ну, молодцом, молодцом. Значит, дело на поправку, – заключил, наконец, эскулап. – Но пока ты не усердствуй. Без нужды не вставай, резких движений не делай и ни о чем неприятном не думай.

– Я хочу понять, почему я здесь?

– Но, может, сначала ты скажешь, что с тобой случилось?

– Не знаю!

– А что помнишь?

– Ничего. Нет… помню, что каникулы начались. А потом… не знаю…

– Ну вот, сам видишь: амнезия, то есть потеря памяти, которая наблюдается после травм или при тяжелом стрессе. Кстати, когда тебя последний раз били по голове?

– Неделю назад, – быстро ответил подросток. – То есть, за неделю до каникул.

– Что, подрались? – сочувственно понизил тон доктор.

– Да нет, на тренировке.

– Ах да, твой отец говорил, что ты боксируешь. Наверное, это немодно уже.

– Не боксирую, только тренируюсь.

– Но по голове уже получаешь?

– А как же, – с готовностью отозвался больной. – В конце тренировки пробуем. Порой и перепадает. Но не сильно.

– Так вот, сынок, ты получил сотрясение либо на тренировке и сам того не заметил, либо тебя что-то очень сильно напугало. Во всяком случае, ты был доставлен к нам без сознания и пробыл в таком состоянии вот уже… две недели. Вероятнее всего… но это потом.

– Что? Ну скажите, что «вероятнее всего»?

– Скажем так, – осторожно сформулировал доктор, – вероятнее всего, ты увидел что-то, что показалось тебе ужасным.

– Что это могло быть?

– Бог весть…

– И из-за этого я был без сознания? – иронично спросил беспокойный больной.

– Хорошо, что все обошлось благополучно. Отчасти… – все-таки уточнил врач.

– Но, доктор…

– Все-все. В остальном тебе придется мне поверить. Лежи и выздоравливай. Перед сном поговорим еще.

– Отцу-то сообщите, что я пришел в себя.

– Молодец, вспомнил. Значит, действительно, пошел на поправку. Обязательно позвоню. А если что понадобится, обращайся к медсестре.

Доктор остановился около перебинтованного соседа Максима, вздохнул и ушел.

Разговор с толстым доктором хоть и успокоил, но все же озадачил Максима. «Две недели здесь… Круто. Это что же, и каникулы провалялся, и тренировки пропустил? Но что, черт побери, все-таки случилось? Дали по голове на тренировке? – Он вспомнил, как безуспешно гонялся по импровизированному рингу за противником. (Такой уж попался – намного мельче, вертлявый, но нагловатый, выпендривался, «косил» под великого технаря, пока не получил плюху.) – Нет, до головы он ни разу не достал, а вот печени разок досталось, когда я зазевался». – Юноша поймал себя на том, что с точностью до мгновенья вспомнил те, уже почти месячной давности, события. – «Тогда пойдем по цепочке, – решил он, вновь подставляя лицо под лучи солнца. – Так, это я помню. Хорошо. Последний урок, выставление оценок. Еще бы не помнить! Это же так лажануться!»

По литературе его в четверти вызывали пять раз подряд. Все пять он отвечал на «отл.» и посчитал, что хватит. Не выучил стишок, чтоб его! И на тебе, вызвала шестой раз и влепила «неуд.». А затем спохватилась и, чтобы исправить, вызывала еще четыре раза. В том числе и на последнем уроке. Образ главного героя романа. Максу вспомнилось, как раскрывал этот образ. Даже самому понравилось. Почти весь урок. Ну, минут тридцать точно.

«Но ведь помню! Помню даже эту восхитительную картину в журнале – пять «отл.», одна «пара», снова пять «отл.» и «отл.» за четверть. Но все-таки какова училка! – подумалось ему. – Ну что она ко мне пристала? Та-ак. Потом мы шли домой. Потом пили коктейль в кафетерии. Потом дома читал книгу, пока не пришел отец. И он что-то сказал. Что? Ну? Что же он мог сказать такого страшного? Нет, не помню, – мучился в догадках Максим, но память отказывала именно здесь. – Вот хлопнула дверь, вошел отец, слышно, как в коридоре он снимает сапоги. Я откладываю книгу и показываю ему дневник».

– И что? Есть, чем похвалиться? – спросил отец.

– Я как бы и не хвалюсь, а так, просто расписаться надо.

Отец доволен. Видно, что доволен, улыбается. И, улыбаясь, говорит:

– Что, что?

В это время тяжело застонал, а потом страшно закричал сосед по палате – подросток с забинтованной головой. Этот крик подбросил Макса и вынес его в коридор.

– Там, там… этот, – сбивчиво сообщил он сидящей за дежурным столом уже знакомой медсестре.