Алексей Стрельцов - Вторжение

Андрей Лариков

Алексей Стрельцов

Вторжение

«Горюй и думай прежде, чем ты сделаешь какое-либо решение. Но если ты его сделал, то будь на своем пути свободным от забот и мыслей. Будет миллион других решений еще ожидать тебя. В этом путь воина»

Пролог

Автомат отчаянно грохотал, изрыгая пули одну за другой. Огнедышащий ствол полицейской модификации Калашникова стрекотал в темноте и поливал огнем черный внедорожник на залитой ливнем улице. Внедорожник ревел, выдирая с помощью стального троса тяжелую и намертво вмонтированную в стену решетку. С грохотом и треском решетка вылетела из оконного проема и покатилась за джипом, открывая банде убийц дорогу внутрь.

Внутрь ОВД.

— Суки! — кричал Володя, холодея. — Суки!!!

Сквозь рев дождя, который стоял непроницаемой чуть наклонной стеной, Володя не увидел, достал он водителя внедорожника или нет. Он различил лишь квадратную покореженную решетку, которая пронеслась по грязи за машиной.

А потом с оглушительным звоном о решетку окна, из которого Володя вел огонь по ублюдкам, разлетелась бутылка с зажигательной смесью. Осколки, в мгновение ока охваченные пламенем от фитиля-перчатки, разлетелись в разные стороны, неся на своих острых крыльях пламя и смерть. Володя шарахнулся в сторону, ощущая, как раскаленные и горящие куски пропитанного горючим стекла вонзаются в его лицо.

— Аааа! — завопил он, плюхаясь на пол. Володя, голося и извиваясь на протертом линолеуме, принялся лихорадочно колотить себя ладонями по лицу. Куски застрявшего в коже стекла резали пальцы, но Володя не чувствовал ничего кроме дикого всепоглощающего жара.

Он кричал во всю глотку и отчаянно шлепал и царапал себя по лицу, пока не понял, что осколков больше нет. Кабинет озаряло яркое пламя, вьющееся по решетке окна. В этом зареве Володя взглянул на свои изрезанные пальцы, и вдруг сообразил, что безоружен.

Калашников лежал в метре от него. Володя дернул руку, хватая автомат за горячий ствол. В этот момент клубок огня хохочущей элементалью сорвался с решетки. Прыгнув на рукав полицейской формы, огонь в мгновение ока охватил всю ткань. Кожу руки обдало таким жаром, что Володя заверещал, срывая голос.

Животно воя, он бросился в сторону. Мозг взрывался от ужаса — Володя даже не понимал, в каком положении находится. Кажется, он упал. Володя отчаянно колотил себя по руке, но форменный рукав лишь полыхал все сильнее. Володя чувствовал всем своим содрогающимся телом, как начинает гореть и обугливаться его кожа.

— АААА!!

Ужас подстегнул, и Володя мощным рывком сорвал полыхающий рукав. Ткань треснула по швам. Оторвав полыхающий кусок формы, Володя отшвырнул его в сторону и схватился за обнаженную и обожженную руку. Кожа дымилась и пузырилась, но — слава Богу! — не горела.

— Б… дь, твою мать, б… дь! — не выдержав, отчаянно заскулил Володя. Он слышал собственный голос, как во сне.

Только не сгореть! Только не сгореть!

А потом его грудь словно что-то пронзило, и Володя закашлялся. Его скрутило от глубокого кашля, который шел из самого нутра. Голова кружилась. Дым, с ужасом понял он. Володя заставил себя уткнуться лицом в рукав левой руки и дышать через него, как через респиратор.

Володя распахнул глаза. Небольшой кабинет — стол, сейф, шкаф, стандартная обстановка практически любого помещения в практически любом ОВД страны — был объят огнем и дымом. Дьявольские куски горящей стихии прыгали с решетки, разлетаясь по полу, перескакивая с линолеума на стены и мебель.

Володя снова закашлялся — рукав не помогал. Закашлялся так, что ему казалось — сейчас с кашлем он выплюнет свои легкие. Володю выворачивало наизнанку.

Он попытался встать, но не смог и рухнул на пол. Глаза слезились, и кроме пелены, по которой плясали огненные вихри, Володя не видел ничего перед собой. Он хватанул воздух полной грудью, но в легкие врывался лишь едкий черный дым.

Мозг пронзила полная ужаса мысль: дышать!!

Хрипя, заливаясь слезами и не видя перед собой ничего, кроме пламенных скачущих чертей, Володя пополз наугад.

А вокруг царил настоящий ад. Где-то за коридором, в одном из кабинете напротив, что-то истошно орал дежурный. Тут же раздался мощный взрыв и следом за ним — грохот обрушивающегося фрагмента стены, разнесенного в клочья снарядом из подствольного гранатомета. В ответ отчаянно стрекотали автоматы.

А толпа убийц перед зданием ОВД не унималась. Одни поливали окна полиции свинцом, не давая полицейским ни малейшего шанса на спасение. Другие под прикрытием первых подбегали к участку и швыряли по его окнам все новые и новые бутылки с зажигательной смесью. БАХ! — вспыхнула решетка кабинета оперов. ДЗИНЬ! — взвился огонь в окне приемной, за которой еще несколько часов назад восседал подполковник полиции и начальник городской полиции. ЗВЯК! — разлетелась бутылка, посылая все новых и новых огненных элементалей в кабинет начальника следственного отдела.

Володя, отчаянно сопротивляясь дыму и пламени, Володя впивался ставшими вдруг непослушными пальцами в пол и пытался подтянуть себя хоть на сантиметр ближе к заветной двери. «Дышать! Жить! ДЫШАТЬ!» — клокотало в мозгу.

Они были окружены. У них не было ни связи, ни людей, ни даже электричества. Крохотная кучка людей в двухэтажном здании ОВД была отрезана от всего остального мира ливнем, темнотой — и бандой вооруженных до зубов убийц.

Уже теряя сознание и проваливаясь в небытие, Володя продолжал слышать, как продолжает кашлять — оглушительно, до тошноты, словно исторгая из себя собственные внутренние органы…

…Пока не наступило ничто.

Часть 1

За неделю до этого

@

Старшина просунул в узкое окошко под решеткой пистолет и две обоймы.

— Распишись.

Володя черканул автограф на странице журнала и вместе с оружием и боекомплектом отошел к столу, где заряжался Маржанов.

— Как выходные? — Маржанов в ответ на вопрос Володи лишь хмуро отмахнулся. — Что, с Алтушкой опять посрались?

— Лучше бы посрались, — буркнул тот, досылая патрон в патронник. — Она вообще не приезжала на выходные.

— Да ладно. У нее же по субботам нет пар.

— По легенде, у какой-то ее одногруппницы день рождения.

— Почему по легенде?

— Потому что рога у нашего Гулнара, — подхохотнул Новиков, подходя к ним с автоматом подмышкой. — Я тебе когда еще говорил, нефиг девчонку в большой город отпускать.

Маржанов приложил его по-казахски. Звучало непонятно, но обидно. Володя хмыкнул и, сунув пистолет в кобуру, выходя в коридор. Оружейка располагалась прямо перед дежурной частью. Двое алкашей, которые мотали в изоляторе ОВД пятнадцать суток, убирались в коридоре: один мыл полы, второй собирал куски обвалившейся со стены штукатурки. За ними наблюдал участковый Жданов.

— Здорова, Вован.

— Привет. Опять осыпалось?

— Этот сарай нас когда-нибудь всех тут похоронит, е-мое. Каждый день что-то обваливается.

— Ничего, новое здание построят — заживем.

— И ты в это веришь? — ухмыльнулся Жданов. — Они там только фундамент залили и все! Никому ничего не надо. А у нас в крыле проводка вчера опять полетела, электрика вызывали…

Около дежурки полная дама, водрузив сумку на стол для заявителей, ругалась с помдежа Гончаром. Помощник дежурного доказывал ей, что график приема населения руководством устанавливает не он.

— Где ваше начальство?! — напирала дама. — Сейчас рабочий день! Я требую…!

— Женщина, вы меня не понимаете или как? У нас график, вот, на стене висит, можете ознакомиться.

— Я налоги плачу!

— А я, думаете, нет?..

В отдел с улицы вошла Вера. Форма только подчеркивала точеную фигуру. Конский хвост, минимум косметики. Казалось бы — ничего особенного. Но у Володи на короткий миг перехватило дыхание.

— Привет.

— Доброе, — Вера дежурно улыбнулась. Володя поспешил добавить с непринужденной, как он надеялся, улыбкой — пока Вера не ушла:

— А чего у нас следствие так рано?

Вера открыла было рот, чтобы ответить, но полная дама едва не отшвырнула ее с дороги, устремляясь к дверям на улицу и возмущенно голося:

— Бардак! Никому ничего не надо!

— Женщина, осторожнее! — вскрикнула Вера, но дама уже скрылась за дверями ОВД. Ситуацию окончательно испортил Гензер, который вышел из дежурки и при виде Володи осведомился: