Сергей Самаров - Доверься врагу Страница 49

– Меня предупредили…

– Не будем время терять, чтобы машины не увидели вместе… Установите оборудование.

Офицер с третьего ряда сидений протянулся через плечо Семиверстова и стал прикреплять к его собственным двум орденским планкам еще одну, снизу, самую узкую. Сам Сергей Палыч планку только рукой выровнял, остальное все сделали за него.

– Активируется простым сенсорным нажатием, то есть касанием пальца посредине, – объяснил офицер. – Вы пока поговорите, я вам в машину установлю вот это… – Он показал обыкновенный крепежный болт-саморез черного цвета.

– Куда устанавливать думаете?

– Ввинчу в пол. Останется маленькая дырка, и все… Если попросите, мы дырку впоследствии залепим холодной сваркой…

– Сам залеплю. Руки есть.

– Я пошел ставить.

– У вас голова запасная есть?

– Голова? – в недоумении переспросил офицер.

– В машине собака, – объяснил подполковник Рославлев. – Злой пес?

– Добрый. Но хозяйское имущество уважает трепетно. Я сейчас его выведу. Потом поговорим. Или тоже выходите, сразу поговорим…

Подполковник Рославлев собак не боялся и потому из машины вышел одновременно с офицером технической службы, специалистом по подслушивающим устройствам. Офицер был без погон, но внешний вид и манеры поведения показывали опытному Сергею Павловичу, что это не гражданское лицо. А гражданское лицо сидело там же, тоже в третьем ряду, пусть и тоже в камуфляже, но даже длинные волосы говорили о том, что это не оперативный сотрудник «Альфы», и Семиверстов сразу понял, что это и есть тот самый психотерапевт, специалист по кодированию, про которого говорил полковник Мочилов. Еще два офицера на среднем сиденье и водитель, судя по возрасту, тоже офицер, в разговор не вмешивались.

Ньюфистофель покинул машину с удовольствием, Рославлева только понюхал для знакомства и разрешил погладить себя по умной голове. И пошел на обочину, где в высокой пыльной траве так удобно задрать заднюю лапу.

– Работаем в таком режиме, – сразу начал подполковник Рославлев. – Мы едем впереди. Дистанция не меньше километра и не больше трех. Связь имеем с капитаном Кудрявцевым. Если замечаем что-то подозрительное, сообщаем ему. По возможности он просигналит вам фарами. Вашу машину, и вообще все машины на шоссе, и все, что вокруг шоссе делается, мы контролируем прямой передачей изображения со спутника. Так что в экстренном случае развернемся… Капитан Кудрявцев едет за вами на дистанции от пятидесяти метров до километра. Страхует…

– Вы сразу совершили ошибку, которая в состоянии привлечь к вам внимание, – серьезно сказал Сергей Палыч. – Выбрали машины неправильно. «Шевроле Нива» – транспорт не скоростной. Обычно ваши машины ездят намного быстрее. А медленное движение привлекает ненужное внимание.

– В принципе это правильно. Но есть же и новички за рулем, которые даже правила стараются соблюдать…

– Новички как раз и не соблюдают правила. Они стремятся себя испытать и потому часто бьются в первые же дни самостоятельного вождения. Но девяносто километров и даже чуть больше и моя машина поддержать сможет. Так что едем. В машине все, как я понимаю, готово…

Офицер, что устанавливал «жучок», только что захлопнул дверцу.

– Еще одно предупреждение, товарищ полковник. После ваших звонков засуетился еще один американец из посольства, некто Айзек Джеральд, ранее работавший в паре с Лейси Джефферсоном. И уже выехал по федеральной трассе «Дон» в южную сторону. Но перед этим имел несколько спешных встреч и совершил множество звонков. Очень торопился. Сейчас он уже обогнал нас, надо полагать, далеко. Его машина контролируется, и мы будем знать о его перемещениях. В этот раз, кстати, все его встречи зафиксированы видеосъемкой и все разговоры записаны. Шпионская деятельность неприкрытая…

– Добро… – Семиверстов пожал Рославлеву руку.

– Посмотрите на кнопку, – предложил офицер технической службы. – Чуть левее педали сцепления. Активируется легким нажатием ноги. Если нажмете сильно, тоже ничего страшного, корпус крепкий. Дезактивация тем же способом.

Сергей Палыч сел в машину и сразу нащупал ногой головку болта.

– Все нормально…

– Иду… – отозвался Актемар на стук.

Он сразу понял: если было просто какое-то короткое сообщение, Джабраил вошел бы. Но он не вошел, следовательно, вызывал для разговора, может быть, даже продолжительного и серьезного. Не вовремя вызвал; тем не менее отказываться было нельзя.

Одеться – дело нескольких секунд. Однако Дошлукаев специально не торопился, пытаясь за эти короткие секунды сообразить, чего хочет Джабраил. Но сонная голова соображала плохо.

Когда он вышел, хозяин квартиры был на кухне, и там закипала вода – подполковник Артаганов любил кофе и всегда заваривал его себе сам. Актемар же обычно предпочитал зеленый чай.

– Оказывается, я проспал целых десять минут…

– И как, выспался? – ухмыльнулся Джабраил. – Чай тебе заварить?

– Если не очень устал…

– Я на дежурстве четыре часа поспал. Мне этого хватает всегда.

– Счастливый…

Актемар прошел в большую комнату и сел в кресло у журнального столика. Второе кресло – хозяйское, в нем Джабраил всегда пил кофе. Любил делать это с удобствами. Его Актемар не занимал даже в отсутствие хозяина.

Кофе и чай подполковник принес на маленьком серебристом подносе. Поставил на столик.

– Угощайся…

– Угощусь. Спасибо, что поухаживал.

– Не поехал, значит, к Язидову?

– Ты меня сбил с толку этими пятью убийствами. Сначала подумалось, что меня там может ждать засада. Потом уже понял, что ничего подобного там быть не может, но возвращаться было уже поздно.

– Да, засады там не было. Я тоже боялся, потом выяснил…

Джабраил поднял чашку и сделал из нее несколько глотков. Актемар к чаю пока не прикоснулся. Ждал объяснений подполковника по поводу прерванного сна. Тот, однако, не спешил, не зная, кажется, с какой стороны подойти к интересующему его вопросу. Пришлось помогать.

– Ты хотел что-то важное сказать?

– Хотел… Хотел спросить, как вяжется с нашей дружбой двойная игра, которую ты ведешь?

Актемар сразу ничего не ответил, но даже сонная голова не помешала ему включиться в мыслительный процесс.

– Что скажешь? – настаивал Джабраил.

– А что ты называешь двойной игрой?

– К тебе Семиверстов выехал. По твоей просьбе.

От кого Джабраил мог узнать о приезде отставного полковника? Вариантов было несколько, но реальным был только один, и он подтверждался мелкими дополнительными фактами. Если бы информация поступила в местные силовые структуры, то это означало бы, что там знают, где искать Дошлукаева, а они не знают, иначе уже давно попытались бы захватить. Если бы информация пришла через управление научных программ ФСБ, о котором еще вчера Арсамаков и понятия не имел, результат был бы тем же. Значит, информация к Джабраилу пришла с американской стороны. Повод так думать давало и сокрытие им факта учебы сына в Америке, и то, как он вчера, во время звонка Семиверстова, по номеру понял, от кого звонок, хотя номера этого знать был не должен. Еще вчера этот маленький эпизод привлек внимание Актемара, но потом это как-то забылось. И еще то, что Джабраил всячески старался отговорить Дошлукаева от сотрудничества с Сергеем Палычем… И сразу вспомнилось, как мимолетно просматривал Джабраил материалы испытаний. Так даже ради любопытства не смотрят. Так только что-то конкретное ищут. Например, упоминание синдрома Аспергера…

– Я не вижу здесь двойной игры. Я не скрывал от тебя, что считаю Сергея Палыча своим другом, при этом человеком надежным и способным оказать помощь. И не скрывал, что имею желание на него опереться.

– А сказать мне о его приезде хоть слово нужным не посчитал?

– Ну, во-первых, я тебя еще не видел…

– И тем не менее говорить не собирался.

– Не знаю… Может быть…

– Ладно… А во-вторых…

Актемар решил идти ва-банк.

– А во-вторых… Я ведь тоже должен был как-то реагировать на твою двойную игру.

– Мою двойную игру… – не Актемару, а скорее самому себе сказал Джабраил. – Тогда уж лучше говорить про тройную или еще какую-то… Со счета сбился, потому что ужом извиваюсь, чтобы тебя выручить. Два, три, пять, двадцать пять… Сколько раз мне приходится изогнуться, извернуться, чтобы никто ничего не заподозрил…

– И работаешь при этом на американцев… И пытаешься сдать меня им…

У Джабраила расширились зрачки. Ему было больно это слышать, физически больно.

– Не все так просто, – сказал он. – Но я не предаю друзей.

– Они смогли как-то прижать тебя из-за сына?

– Это не называется – прижали… Ко мне напрямую обратился сын и попросил по возможности помочь людям, которые позвонят от его имени, иначе ему грозят большие неприятности, вплоть до высылки из Америки. Это не самая большая беда – высылка. Если бы они хотели меня прижать, то организовали бы какую-нибудь провокацию и грозили бы уголовным преследованием. У американцев это достаточно частая практика. Дело было еще до того, как ты ввязался в эту историю. Ко мне пришли от сына и попросили найти выход на лабораторию Мажитова, чтобы добыть каким угодно способом определенные материалы. Американцы считали неестественным то, что передали Лукману так много собственных данных, а он своими делиться с ними не желает, но уже ведет переговоры, чтобы продать свои разработки в Иран. Я обещал попытаться, хотя не знал, как подступиться к Мажитову. Американцы обещали подобрать компромат на профессора и предоставить мне материалы, которые сделают его более сговорчивым. Но не успели. Тут вмешался ты – и так удачно нашел место, где спрятаться после акции… Ты с этими материалами… Я американцев сразу предупредил, что против тебя работать не буду. Это было сказано категорично. Но найти компромисс нам никто не мешал. И первоначально я думал просто попросить у тебя копию искомого материала. Это было бы самым простым, и думаю, что ты согласился бы помочь мне.