Жорж Сименон - Мегрэ и человек на скамейке

Жорж Сименон

«Мегрэ и человек на скамейке»

Глава 1

Желтые башмаки

Для Мегрэ девятнадцатое ноября было памятным, и вот почему: этот день совпадал с именинами брата. Вдобавок был понедельник, а на Орфевр создалось впечатление, что по понедельникам убийств почти не бывает.

Всю неделю накрапывал холодный и нудный дождик.

Желтоватая мгла, казалось, проникала сквозь малейшие щели в окнах.

Днем распогодилось. По крайней мере, не моросило, хотя тротуары по-прежнему были мокрыми и становились все грязнее. Потом, ближе к четырем часам, перед самыми сумерками, все та же, что и утром, мгла поднялась над Парижем, скрадывая свет фонарей и витрин.

Когда зазвонил телефон, в бюро не было ни Люка, ни Жанвье и ни Лапуэнта. Ответил корсиканец Сантони, новичок в бригаде. Перед этим он десять лет работал в команде, наблюдавшей за игорными домами, а позже — в полиции нравов.

— Это инспектор Неве из III округа, месье. Тут очень важное дело.

Мегрэ схватил трубку:

— Что нового, голубчик?

— Докладываю из ресторана на бульваре Сен-Мартен.

Найден мужчина, убитый ножом.

— На бульваре?

— Нет. Рядом, в глухом переулке. Дело мне кажется интересным, — добавил Неве. — Лучше, если вы сами сюда приедете. Я нахожусь между большим ювелирным магазином и лавкой искусственных цветов.

— Еду, — ответил Мегрэ.

Комиссар взял с собой Сантони. В маленьком черном автомобиле уголовной полиции он почувствовал себя неуютно. К тому же его раздражал запах духов, исходивший от Сантони. Человек низкого роста, тот носил штиблеты на высоких каблуках, на среднем пальце правой руки — огромный желтый бриллиант, без сомнения — фальшивый. Волосы напомажены.

Силуэты прохожих чернели в темноте улиц. Слышалось шарканье ног по скользкой мостовой. На тротуаре бульвара Сен-Мартен собралось человек тридцать, и полицейские с трудом удерживали их на некотором расстоянии от места убийства.

Когда машина остановилась, Неве поспешил открыть дверцу.

— Я просил врача подождать до вашего приезда.

На многолюдной окраине Больших бульваров было оживленно. Большие освещенные часы над ювелирным магазином показывали двадцать минут шестого. Единственное окно — витрина лавчонки искусственных цветов — было так плохо освещено, грязно и неприглядно, что казалось сомнительным, чтобы кто-нибудь заглядывал сюда.

Между магазинами — конец глухого переулка, такого узкого, что его можно было и не заметить. Таких узких и кривых переулков немало в этом районе. Здесь было холодно, сыро и сильно сквозило — больше, чем на бульваре. Пес, которого никак нельзя было прогнать, стоял впереди людей. На земле, у потемневшей от сырости стены, лежал человек: одна его рука была подогнута, другая, с побелевшей ладонью, почти перегородила весь проход.

— Мертв? — спросил Мегрэ.

Участковый врач кивнул:

— Смерть наступила сразу.

Как бы в подтверждение этих слов светлый круг электрического фонарика пополз по трупу и ярко сверкнул на торчащем ноже. Второй фонарик вырвал из темноты профиль убитого, раскрытый глаз и щеку, поцарапанную, видимо, при падении.

— Кто его нашел?

Один из полицейских вышел вперед. Он был еще молод и заметно взволнован.

— Я делал обход. По привычке заглядывал во все переулки и проходы и вдруг заметил на земле какого-то человека. Сперва принял его за пьяного.

— Без признаков жизни?

— Видимо, да. Тело его, однако, еще было теплым.

— В котором часу?

— Четыре сорок пять. Я подозвал коллегу и немедленно позвонил на пост.

— Это сообщение принял я, — вмешался в разговор Неве, — и сразу же приехал. Тут же велел вызвать врача.

— Никто ничего не слышал?

— Насколько мне известно, нет.

Невдалеке от места происшествия была видна дверь с тускло освещенным оконцем наверху.

— А это что такое?

— Дверь в контору ювелирного магазина. Тут ходят редко…

Перед выездом Мегрэ приказал сообщить о случившемся в отдел криминалистики. Прибыли эксперты. Работа поглотила все их внимание, они ничего не расспрашивали, жаловались лишь, что тяжело работать в таком неудобном и тесном месте.

— А что там во дворе, дальше? — продолжил уточнять Мегрэ.

— Одни стены. Единственная дверь, ведущая на улицу Маслей, наглухо заколочена.

Мегрэ подумал, что мужчине, наверно, всадили нож в спину, когда он прошел по переулку всего шагов десять.

Убийца крался за ним следом. Прохожие, двигавшиеся по бульвару, ничего не смогли заметить.

— Я осмотрел его карманы и обнаружил кошелек, — сказал Неве.

Он подал кошелек Мегрэ. Один из экспертов осветил находку фонариком. Кошелек был так себе — не новый, но и не старый. В нем лежали три тысячефранковых и несколько стофранковых банкнотов, удостоверение на имя Луи Туре — кладовщика, проживающего в Жюви, на Тополиной, 37, а также избирательный бюллетень на ту же фамилию, листочек бумаги с несколькими строчками, написанными карандашом, и очень старая фотография маленькой девочки.

— Можно начинать?

Мегрэ кивнул. Вспыхнул свет, защелкали фотоаппараты. Толпа в конце переулка быстро росла, и полиция едва сдерживала ее напор.

Потом эксперты осторожно вынули из тела нож и положили его в специальную шкатулку. Труп перевернули.

На лице убитого застыла гримаса удивления. Ему было, вероятно, лет пятьдесят, не больше. Убитый был одет чисто и опрятно. Темный костюм, легонькое бежевое пальто, а на ногах — желтые башмаки, никак не соответствующие по цвету этому дождливому дню. Кроме башмаков, все на нем было будничным, обыкновенным, и вряд ли на улице кто-нибудь обратил бы на него внимание. А между тем полицейский, обнаруживший убитого, сказал:

— Мне кажется, что я его где-то уже видел.

— Где?

— Не припоминаю. Но лицо это мне как будто знакомо. Таких людей мы ежедневно встречаем немало, но не обращаем на них особого внимания.

— Лицо и мне о чем-то говорит, — поддержал его Неве. — Возможно, он работал в этом районе…

Но это были только предположения. Ничто не подтверждало пока, что Луи Туре работал именно в глухом переулке. Мегрэ обратился к Сантони, так как тот длительное время служил в полиции нравов и многие могли быть ему известны.

— Нет, я его никогда не видел.

— Тогда действуйте дальше. А когда закончите, перевезите труп в Институт судебной медицины, а мы, — Мегрэ снова обратился к Сантони, — посетим семью, если она у него есть. Итак, в Жюви!

На вокзале в Жюви они долго расспрашивали про Тополиную улицу, и только пятый встречный показал им дорогу:

— Это дальше, на участках. Как доедете туда, смотрите на таблички. Все улицы носят названия деревьев и очень похожи друг на друга.

Проехали вдоль длиннющей товарной станции с непрерывно снующими составами. Справа от станции начинались участки с ровными, освещенными электрическими фонарями улицами. Сотни, пожалуй, даже тысячи домов, обсаженных различными деревьями, выстроились на один манер. Не все тротуары покрыты плитами, и на них много глубоких темных ям.

Улица Дубовая… Улица Березовая… Буковая… Может быть, все вокруг когда-нибудь станет парком, если все эти наспех построенные дома, похожие на игрушечные, не развалятся, пока подрастут деревья.

За окнами кухонь хлопотали женщины. Улицы были безлюдными. Кое-где попадался ларек, тоже недавно открытый и, как показалось, державшийся только на постоянных посетителях.

— Поворачивай влево.

Они плутали по улицам около десяти минут, пока наконец не прочли на голубоватой табличке название «Тополиная». Нужный дом сначала проехали, так как номер 37 шел сразу же за 21-м. Свет горел только на первом этаже в кухне, где они увидели суетливую, довольно-таки представительную женщину.

— Значит, поработаем! — вздохнул Мегрэ, с трудом вылезая из маленькой машины.

Он постучал трубкой по каблуку. Когда шли тротуаром, форточка кухни открылась и женское лицо прильнуло к стеклу. Мегрэ поднялся на три ступеньки крыльца. Входная дверь сделана из смолистой сосны, лакированная, окованная понизу железом, с двумя маленькими квадратными окнами вверху темно-синего цвета.

Мегрэ стал искать кнопку звонка, но из-за закрытой двери послышался голос:

— Кто там?

— Здесь живет мадам Туре?

— Да, здесь.

— Я хотел бы с ней поговорить.

Женщина не торопилась открывать.

— Полиция, — вполголоса добавил Мегрэ.

Только тогда поднялась цепочка и отодвинулся засов.

Сквозь образовавшуюся щель женщина пристально оглядела двух мужчин.

— Что месье от меня надо?

— Поговорить с вами, мадам Туре.

— А откуда я знаю, что вы из полиции?

У Мегрэ случайно оказался в кармане значок. Частенько он оставлял его дома.