Джозефина Тэй - Поющие пески. Дело о похищении Бетти Кейн. Дитя времени Страница 63

В кафе «Олд Оук», маленьком, темном, уютном, пожилая официантка с удовольствием посудачила насчет истории с девочкой:

— Бедняжечка! Что ей только пришлось пережить! И такое милое личико. Совсем еще ребенок… Бедняжечка!

К полудню Роберт обошел все кафе и ресторанчики, расположенные в центре Ларборо, и выяснил, что никто Бетти не видел. Хуже того: все утверждали, что если бы видели, то запомнили бы. Затем Роберт решил позавтракать в ресторане известного ему отеля «Мидланд». Когда официант Альберт, низенький, плотный человек, поставил на стол аперитив, Роберт спросил скорее по привычке, уже ни на что не надеясь:

— Вы, вероятно, никогда не видели здесь эту девчушку, Альберт?

Альберт поглядел на первую страницу:

— Нет, сэр. Не помню. Да и слишком она юна для таких мест, как наш отель.

— А если бы она надела шляпку, она не выглядела бы такой юной?

— Шляпку? — Альберт помолчал. — Постойте-ка… Шляпку!

Он схватил со стола газету, вгляделся.

— Ну да, конечно! Это девушка в зеленой шляпке!

— Вы хотите сказать, что она приходила сюда пить кофе?

— Нет. Чай.

— Чай?[16]

— Ну, конечно, это она! Подумать только, как это я не заметил раньше, а ведь мы тут с пятницы только об этом и говорим! Правда, она бывала тут давно, недель шесть, кажется, назад… Всегда приходила рано, около трех, когда мы только начинали разносить чай.

Значит, вот что она делала… Как он раньше об этом не подумал? До полудня, когда билеты дешевые, она бегала по кинотеатрам, а затем около трех являлась сюда и пила чай, а вовсе не кофе. Но почему именно сюда, в этот отель, где выпить чашку чая дорого? Ведь могла бы она съесть свою булочку в кафе попроще…

— Я заметил ее потому, что она всегда приходила одна. В первый раз я еще подумал, что она ждет родственников. Во всяком случае, мне так показалось по ее виду: одета хорошо, но просто и без претензий.

— Вы не помните, что было на ней?

— Как же, помню. Всегда одно и то же. Зеленая шляпка и платье того же цвета и светло-серое легкое пальто. И всегда сидела одна. А потом подцепила мужчину, сидевшего за соседним столиком. Я прямо глазам не поверил!

— Вы хотите сказать, что он ее подцепил?

— Да что вы! Он и не смотрел на нее. Я же вам сказал, сэр, что она не была похожа на такого рода девушек, так по крайней мере казалось мне. Вот-вот, думалось, придет ее мама или тетя и скажет: «Извини меня за опоздание, деточка!» Да ни одному мужчине в жизни не пришло бы в голову к ней пристать! Она сама пристала. И так ловко это проделала, — право, можно было подумать, что она давно такими делами занимается. Господи Боже, как же это я не узнал ее без шляпки?!

И Альберт вновь уставился на фотографию.

— А мужчина? Какой он был? Вы его знали?

— Нет, он не наш постоянный посетитель. Темноволосый, молодой, похож на коммивояжера. Теперь-то вспоминаю, что я был несколько огорошен ее выбором…

— Вы могли бы его узнать?

— Пожалуй, смог бы, сэр. Но поклясться не могу. А вам, э-э… надо, чтобы я поклялся, сэр?

Роберт знал Альберта двадцать лет и весьма ценил его умение держать язык за зубами.

— Дело вот в чем, Альберт. Эти люди — мои клиенты. — И он показал на фотографию дома Фрэнчайз.

Альберт тихо присвистнул:

— Нелегкое для вас дельце, мистер Блэр!

— Вот именно: нелегкое! Но главным образом — для них. Вы, очевидно, понимаете, как им тяжело. Неизвестно откуда появляется однажды эта девчонка в сопровождении полиции, которой она рассказала какую-то фантастическую историю. До того дня ни одна из этих двух женщин девчонку в глаза не видела. Полиция ведет себя более или менее сдержанно и решает начать дело только тогда, когда будут собраны доказательства. А тут вмешивается «Эк-Эмма», и дом Фрэнчайз и его обитательницы приобретают довольно печальную репутацию. Полиция не в состоянии выделить людей, чтобы наладить постоянную охрану дома, так что можете себе вообразить, какую жизнь ведут теперь эти женщины. Мой кузен вчера вечером рассказал мне, что автомобили катят вереницами из Ларборо, а их владельцы либо устраиваются на крышах своих машин, либо залезают на стену и фотографируют оттуда дом. Телефон у них звонил беспрестанно, пока они не попросили дежурную по коммутатору не соединять их.

— Ну и что, полиция так и не собирается ничего предпринять?

— Пока нет, но нам-то она ничем не поможет. Она теперь ищет подтверждений истории, рассказанной девочкой.

— Ну, это не так-то просто, как, по-вашему?

— Да, но и наше положение не просто. Пока мы не установим, где была эта девочка в течение тех недель, когда, по ее словам, ее держали в доме Фрэнчайз, моих клиенток будут постоянно обвинять в том, в чем они не виноваты.

— Ну, если это была девочка в зеленой шляпке, а я уверен теперь — это она и была, то думаю, что она, как говорится, шлялась. А на вид тихоня, воды не замутит.

«Воды не замутит», — сказал продавец табачного киоска. А слово «шлялась» употребил механик Стэнли, глядя на помещенную в газете фотографию, потому что, по его словам, Бетти ужасно похожа на одну девчонку, которую он знавал в Египте.

Роберт потратил немало времени, стараясь дозвониться до миссис Уинн, но не дозвонился. У миссис Тилзит телефона не было, да Роберту и не хотелось начинать с ней разговор, если этого можно избежать. И вдруг его осенило: Скотленд-Ярд с его дотошностью уж непременно должен знать, что было надето на Бетти во время ее исчезновения. Меньше чем через семь минут информация была получена: зеленая фетровая шляпка, платье в тон тоже зеленое, бледно-серое пальто с большими пуговицами, серые чулки и черные туфли на среднем каблуке.

По дороге домой он решил, что не станет заезжать к Шарп. Зачем вызывать Марион к воротам и сообщать ей то, о чем можно сказать по телефону? Роберт назовет барышне из коммутатора свое имя, объяснит, что звонок деловой, и его соединят. А вдруг завтра дом перестанет интересовать местное население и можно будет вынуть засов из ворот? Впрочем, Роберт в этом сомневался. Уж что-что, а сегодняшний выпуск «Эк-Эммы» не был рассчитан на то, чтобы успокоить общественное мнение. Правда, на первой странице прежних кричащих заголовков не было, дело о похищении Бетти Кейн перешло на одну из внутренних полос там, где «письма читателей». Но опубликованные редакцией письма лишь подливали масло в огонь.

Пока Роберт выбирался из Ларборо на шоссе, идиотские фразы из этих писем лезли ему в голову, и он вновь и вновь удивлялся тому, с какой ненавистью отнеслись читатели «Эк-Эммы» к двум неизвестным им женщинам. Полуграмотные в основном письма дышали яростью и были полны жаждой мести. Забавно, но каждый возмущенный насилием горел желанием отхлестать до полусмерти вышеупомянутых женщин. А те, кто не упоминали о рукоприкладстве, требовали полицейских реформ. Так, один автор предлагал учредить фонд имени несчастной девочки, пострадавшей от нерасторопности полиции, покрывающей богатых. Другой призывал всех граждан писать в парламент своему депутату, требуя, чтобы были приняты меры для восстановления справедливости. А еще один автор письма вопрошал: заметил ли кто-нибудь поразительное сходство Бетти Кейн со святой Бернадеттой? Дело, по-видимому, шло к причислению несчастной Бетти к лику святых. Хорошо еще, если после всей этой газетной кампании публика не попытается мстить обитательницам Фрэнчайза.

Роберт приближался к злополучному дому, и на душе его было неспокойно. А вечер, как нарочно, выдался тихий и ясный. Закатное солнце посылало последние свои лучи на весенние поля. Неужели опять у ворот дома торчат чужие автомобили? Но дорога перед домом оказалась пустынной, и, подъехав ближе, Роберт понял почему. У ворот Фрэнчайза освещенный вечерним солнцем, твердо, непоколебимо и солидно застыл весь темно-синий с серебром полицейский.

Какой же молодец Хэллам, не пожалел выделить человека из своего маленького штата! Роберт остановил машину, чтобы поболтать с полицейским, но слова замерли у него на устах. Слева от ворот во всю длину высокой стены белыми буквами, размером чуть не в шесть футов, было выведено: «Фашисты». И снова, справа от ворот: «Фашисты».

— Проезжайте, проезжайте, — заявил полицейский, приближаясь к Роберту медленно, вежливо, но угрожающе. — Здесь нельзя останавливаться!

Роберт вышел из машины.

— А, мистер Блэр! Не узнал вас, сэр. Прошу прощения.

— Это что — известь?

— Нет, сэр, краска, и притом лучшего качества.

— Боже милосердный!

— Бывают люди, которые так никогда и не станут взрослыми.

— В каком смысле?

— А в таком, что их так и подмывает написать какую-нибудь пакость на стене или на заборе. Одно хорошо: могли написать что и похуже!

— Виновных не поймали?

— Нет, сэр. Я пришел сравнительно недавно разогнать зевак, их тут было порядочно, а надписи на стене уже были.