Федор Московцев - Сбывшееся ожидание Страница 36

– … буду обязан его оплатить с дисконтом…

– 50 %, – вставил Умар.

Не подав виду (это были кабальные условия, получалось, что Андрей, выполнив самую грязную работу, получал меньше всех – с учетом цепочки посредников), Андрей продолжил:

– … буду обязан оплатить его с дисконтом 50 %. Но прежде чем брать на себя риск, я должен быть уверен, что гарантированно возьму ликвидный товар – чтобы быстро реализовать и обеспечить сделку реальными деньгами.

Увидев понимание в глазах контрагентов, даже у Зазы, человека-зверя, почти одноклеточного существа, он продолжил:

– Я вижу работу так: я договариваюсь с поставщиками, что куплю у них товар и оплачу векселями, и если они подпишут договор, то я сразу же обращаюсь к вам. Либо возьму на условиях отсрочки и расплачусь векселями, просто поставив их перед фактом, якобы другой возможности расплатиться нет.

(в последнем случае, правда, Андрей вообще не видел необходимости задействовать своих новых знакомых на условиях 50 %, потому что если уж он получит товар без предоплаты, то может забрать 100 % вырученных денег и самостоятельно динамить кредиторов – примеров тому тьма).

У Лечи остался еще один аргумент:

– Может у тебя, или твоих друзей, есть долги. Ты можешь собрать всех готовых кредиторов и отдать им необеспеченный вексель, а 50 % денег отдашь нам.

Андрей открыто усмехнулся – грозные, как пираты Талибского моря, ребята знают в шутке толк. В описанном случае гораздо действеннее обратиться в «офис» – там тоже работают за 50 % и могут, в отличие от левых бумажек, обеспечить безопасность.

– А зачем кредиторам левые бумажки? Им нужны деньги. Допустим, они примут необеспеченный вексель, но это отсрочка на один день. Они пойдут в банк или на биржу, там откажут в погашении векселя, потому что банк выдавший его, уже не отвечает по своим обязательствам, и тогда кредиторы возвращаются ко мне и начинают требовать настоящие деньги – они же знают где я живу. А лопухов, которые схавают необеспеченный вексель, можно опрокинуть и без предъявления левых бумаг.

– Тебя послушать – так мы вообще левую хуйню предлагаем, – сказал Умар. – Продавцы, с которыми ты расплатишься нашими векселями, тоже могут придти к тебе домой и настучать по башке, несмотря на то, что у тебя в договоре заранее будет стоять: оплата векселями.

– У тебя по бумаге будет честная договоренность, – прибавил Лечи. – В договоре с твоим продавцом будет прописано: товар оплачивается векселем такого-то банка. Если они подпишут, как потом повернут в обратку? Как будут приходить угрожать в твой дом? Это получается беспредел, так каждый может прийти к другому в дом с пистолетом и сказать: давай сюда деньги!!

Чтобы не запутывать переговоры, Андрей не стал говорить им, что сам не будет договариваться с поставщиками, и если не найдёт подставное лицо, то откажется от этой схемы. А решение озвучил такое:

– Давайте так: я усвоил информацию, которой вы поделились со мной, и попробую набрать клиентов. Если у меня что-то получится – я вам отзвонюсь.

Умар поинтересовался насчёт сроков. Андрей назвал временной период от фонаря – два месяца. Умар и Лечи обменялись недовольными взглядами и откинулись на спинки кресел с таким видом, будто сосут горькую пилюлю. Заза зарычал. Явно не коренные москвичи, но уже приобщились к местной культуре – сидя на месте, ничего не делая, хотят получить всё и строят из себя недовольных, когда провинциалы не доставляют им это по первому требованию. Но деваться некуда, и они, переговорив между собой на непонятном кавказском наречии, сказали, что согласны ждать два месяца. И теперь им захотелось заключить крепкий мужской договор – получить слово, гарантию того, что всё именно так и будет: ровно через два месяца им принесут заявку минимум на миллион долларов, на эту сумму они выпишут вексель очередного банка-банкрота, после чего получат 50 % номинала векселя. Но Андрей молчал, он считал эти переговоры предварительными, и, поскольку не брал в долг деньги или какой-нибудь товар, то не считал себя в чем-то обязанным. На Вексельберга было жалко смотреть – ему явно не хотелось быть гарантом. Видимо, он знал не понаслышке, что значит пообещать и не сделать.

Очевидно, резиденты Гудермеса работали по типу Блайваса – искали кого-то глупее себя, разводили понты, навязывали свои условия и добивались, чтобы взятый в оборот человек дал слово, пообещал что-либо в ущерб себе, а потом методично, используя силовой ресурс, заставляли выполнить обещанное. И ведь искренне верят, что их время очень дорого стоит, и раз уж они потратили пять минут на переговоры, то непременно ДОЛЖНЫ по итогам встречи зафиксировать миллионную прибыль. Они в принципе не рассматривают вероятность того, что партнёр может отказаться от их кабальных условий и предложить свои, равноправные.

Андрей так и не дал никаких обещаний, предоставив Вексельбергу заканчивать встречу так, как было принято в их социуме – что-то гарантировал, обозначал какие-то временные рамки, называл цифры.

– У вас, бизнесменов, есть часы, – Лечи навёл резкость на Rado, выглянувшие из-за манжета рубашки на руке Андрея. – А мы, джигиты, держим под контролем время.

Слова главного джедая Гудермеса прозвучали внятно, как удар в солнечное сплетение.

После переговоров, напоминавших джигитовку, идя по улице в поисках такси (Вексельберг сразу, как только вышли из заведения, быстро попрощался и исчез), Андрей прокручивал в голове состоявшийся разговор, вспоминая, давал ли он конкретные обещания. Видит сопливый верблюд, что нет, не давал. Значит, по понятиям данного социума, ничего не должен.

Эта встреча была полезна тем, что после неё две последующие Андрей провёл на раз-два-три: на РИПЛе, который уже подготовил предарбитражное письмо, удалось выторговать очередную отсрочку платежа; а в Джонсоне выбить дополнительные скидки.

Проект с векселями, предложенный Андрею во время поездки в нерезиновую столицу Кавказа, Москву, был не очень-то выгоден и даже опасен. Деньги на всю толпу зарабатывать должен Андрей, при этом он рисковал гораздо больше других участников (которые по сути дела были просто посредниками-сводниками), и меньше всех получал. 50 % сразу забирали джигиты, 10 % хотел себе Вексельберг, остальные 40 % распределялись между Андреем, Радько и Блайвасом. Легальный бизнес гораздо прибыльнее, чем эта серая схема. Что касается риска, то, если разобраться, то все, кроме Андрея, находились в безопасности. (конечно, рисковал еще тот, кто выписывал вексель и информатор из Центробанка, который сливал данные, у каких банков отзовут лицензию). А Андрею предстояло самое стремное – разбираться с обманутыми продавцами, с котороми он расплатится необеспеченными векселями за товар. И этот товар ещё предстоит продать. А чтобы его быстро реализовать, нужно будет сделать скидку – это еще один убыток. Нет, это левая схема, подписаться на которую может только полный идиот. Особенно если учесть, что в деле участвует Лечи Вайнах – тот самый, которого Вальдемар охаракатеризовал как «очень приличного, интеллигентнейшего, добрейшей души человека и специалиста в своём деле». А специальности у него две: ресторатор и дизайнер жизни. Дизайнер в том плане, что запросто может кого-нибудь подрезать.

Но Блайвас так упорно наседал, что Андрей уже собрался уйти из его офиса, закрыть весь этот медицинский проект, несмотря на то, что взял на работу ещё двоих менеджеров по продажам и арендовал дополнительный кабинет, тот самый, тридцатипятиметровый, который изначально предлагал Блайвас. Назревала ссора. Волки действительно не приручаются, сегодня они подпускают к себе и дают себя погладить, а завтра перегрызут тебе глотку. Позабыв про братания, клятвы дружбы и лобзания в дёсны, Блайвас включил свою бандитскую тему: заявил, что Андрей дал слово, то есть подписал кровью договор, из-за неисполнения которого у людей пошли убытки. То есть они потратили время и силы, а значит ДОЛЖНЫ получить предполагаемый доход. Из-за того, что они пошли Андрею навстречу и уделили ему время, им пришлось пренебречь другими, более доходными проектами. И если он не хочет заниматься сверхдоходным вексельным проектом, то пусть компенсирует упущенную выгоду в размере $900,000.

То был явный беспредел – ведь Андрей никому ничего не обещал, с таким же успехом можно подтянуть к этому вопросу любого прохожего, – взять и тупо наехать на случайного человека, который вообще не в курсе дела. И он был вынужден обратиться к Ренату за помощью.

Встретились, как обычно, в Онтромэ на Большой Морской.

– Если он не прекратит наезды, я ёбну этого жирного пидора в тёмной переулке, – сказал Андрей, когда устроились за их традиционным столиком у окна.

(Блайвас бросил пить и курить, и за два месяца изрядно раздобрел – у него проснулся жуткий аппетит, он присел на три мясных диеты – одной не наедался).