Ушли клоуны, пришли слезы… - Зиммель Йоханнес Марио

Иоганнес Марио Зиммель

Ушли клоуны, пришли слезы…

Безумие отдельных лиц — редкость, зато безумие групп, наций и эпох — правило.

Единственная возможность выиграть игру — это не играть в нее.

Лишь немногие действующие лица, события и организации, упоминаемые в этой книге, — плод авторской фантазии. Например, французская радиостанция «Премьер шен» и канал «Теле-2», немецкий радио- и телецентр «Мир в кадре» и одноименная передача, а также «части специального назначения».

Зато многие действующие лица, события и организации, напротив, взяты мною из реальной жизни. Это относится и к трем главным героям, внешне измененным до неузнаваемости. Они повлияли на мою жизнь, и это влияние будет ощущаться до самой моей смерти. Существование одного из троих сделало возможной любовь между мужчиной и женщиной, жизнь которых была до этого неполной.

Чудовищные эксперименты, о которых я рассказываю, производились — и успешно! — известными во всем мире учеными. За исключением одного, самого страшного. Все катастрофические или невероятные события, описанные в книге, основываются на действительных фактах.

Устные и письменные высказывания наших современников, планы и решения, принимаемые людьми столь же высокопоставленными сколь и безнравственными, людьми, от слова которых зависят наши с вами судьбы, равно как и сцены из телепередач, цитаты из научных и политических книг, статей, речей и газетных заметок, я передаю по возможности слово в слово. И только изредка изменяю фамилии, место и время действия иногда следуя букве закона, а иногда уступая требованиям драматургии произведения.

Так что сходство с реальными лицами и событиями отнюдь не случайно — его просто-напросто нельзя было избежать.

И. М. 3.

Л. С., К. К. — Е. и А. М.,

где бы они сегодня ни были,

с любовью, уважением и благодарностью

Пролог

И вот появились клоуны.

Стоило им, спотыкаясь, вывалиться на арену, как все дети начали восторженно кричать. Клоун в желто-черном трико — очень высокий и очень толстый. Клоун в трико в красно-белую клетку — очень маленький и очень худой; лица их аляповато раскрашены, на ногах бесформенные башмаки, они в неимоверно широких шароварах. На головах — крохотные шапочки.

Ах, дорогие мои, вы сами знаете, что такое цирковое представление!

Счастливые мальчишки и девчонки сидели вместе с родителями в огромном шатре. Они ликовали, когда перед ними танцевали черные пони, испуганно съеживались, заслышав львиный рык, и ужасно переживали, когда высоко-высоко над их головами в воздухе проносились на трапециях красивые девушки в серебристых костюмах.

И вот теперь — клоуны!

— Давай сыграем в Вильгельма Телля! — предлагает желто-черный клоун.

— В кого-кого? — переспрашивает красно-белый.

Их голоса звучат очень громко, и каждый из них, произнося реплику, поворачивается лицом к «своей» половине зрительного зала.

— В Вильгельма Телля! Ну, который стрелой из лука сбил яблоко с головы своего сыночка! На расстоянии в сто шагов!

— Вот здорово! Вот здорово! — кричит маленький клоун. — На расстоянии в сто шагов Вильгельм Телль сбил, значит, яблоко с головы своего сыночка, да? И я, значит, буду сыночком, да? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Хорошо, ты будешь сыночком!

— А как сыночка зовут?

— Сыночка зовут Вальтерли!

— Сыночка зовут Вальтерли! Малыш Вальтерли!

Худой клоун прикрывает рот рукой и говорит в сторону, как бы доверяя публике свою тайну:

— Старик ни за что не попадет!

Дети смеются.

В первом ряду, у самого манежа, со своим сыном сидит женщина в светло-желтом брючном костюме. На мальчике блейзер, фланелевые брюки и белая рубашка с бабочкой. Ему лет семь. Глядя на мать, он сияет от радости.

— Где яблоко? — спрашивает худой клоун.

— Вот оно! — Толстый достает из кармана шаровар огромное яблоко дивной красоты и снимает с худого шапку. Потом кладет ему на голову яблоко. Оно сразу падает на песок. Толстяк поднимает его, снова кладет на голову худого и прихлопывает сверху кулаком. Яблоко опять падает. Клоун валится рядом.

Толстый поднимает худого, схватив сзади за шаровары, и ставит перед собой. Прикладывает яблоко к его лбу. Яблоко падает. Дети взвизгивают от удовольствия, взрослые улыбаются.

Молодая женщина с любовью смотрит на сына, а тот хлопает в ладоши. Гладит его по коротко остриженным черным волосам. Она тоже брюнетка, у нее тоже короткая стрижка — чтобы волосы не разлетались на ветру. На узком лице выделяются большие черные глаза. Взгляд у нее всегда пристальный, но в глубине глаз навеки поселилась грусть, это заметно даже когда она смеется. На белке ее правого глаза странное пигментное пятнышко — черное, будто обугленное зернышко. Оно совсем крохотное, но придает лицу особое очарование. У нее кожа человека, который большую часть жизни проводит на свежем воздухе.

— Пьер! — произносит мать.

Но мальчик не слышит; все смеются над худым клоуном, который только что воскликнул:

— Нет, с яблоком ничего не выйдет, папаша! Зато у нас есть кое-что другое. — Он достает из кармана банан и водружает его себе на голову.

— Не валяй дурака, Вальтерли! — кричит толстый клоун. — Я тебе сейчас покажу, как сделать, чтобы яблоко не падало. Выброси банан!

Худой клоун отбрасывает банан в сторону.

А толстый откусывает большой кусок яблока и ставит его худому на голову. Теперь яблоко не падает.

— Видишь, как все просто, Вальтерли! Пойду за луком и стрелами.

— А где они, лук и стрелы, папаша?

— Там, в чемодане.

Толстый клоун возвращается с огромным черным чемоданом, который оставляет посреди манежа. Но стоит ему повернуться к маленькому спиной, как тот снимает яблоко с головы и впивается в него зубами. Жует, проглатывает потирает живот. Толстый клоун поворачивается и недоверчиво смотрит на него. Но худой успевает его опередить. Яблоко снова лежит на его лысом черепе.

Как же смеются дети!

Женщина с короткой стрижкой и черными глазами слышит, как позади нее во все горло смеется какой-то мужчина. Оглядывается. Он сидит неподалеку, в третьем ряду. У него морщинистое лицо, он седой как лунь, хотя на вид ему вряд ли больше сорока пяти. Седовласый мужчина узнает молодую женщину и кивает ей. Она тоже кивает ему. Рядом с ним сидит его жена, нежная и хрупкая, и их девочки.

Дети взвизгивают, охают и ахают, захлебываются от смеха. Каждый раз, когда большой клоун делает два шага в сторону черного чемодана, худой откусывает кусочек яблока. И каждый раз, когда толстяк подозрительно оглядывается, худой успевает положить яблоко, все уменьшающееся в размере, на прежнее место. Толстый становится на колени перед чемоданом. Пытается открыть его — тщетно. А худой тем временем окончательно разделывается с яблоком. Дети снова восторженно взвизгивают.

— Вальтерли! — зовет толстый клоун.

— Что, папаша?

— Поди сюда, помоги мне.

Худой так высоко подтягивает шаровары, что видны его фиолетовые носки и зеленые резинки. Спотыкаясь, приближается к толстяку, который окидывает его с головы до ног недоверчивым взглядом.

— Где яблоко?

Худой указывает на свой живот.

— Вот и чудненько! — кричит толстяк. — Тогда обойдемся без яблока!

— Классно, классно! Без яблока! Без яблока!

— Помоги мне!

Оба начинают трясти замки черного чемодана. Наконец крышка отброшена. И вдруг клоуны встают рядом плечом к плечу. В руках у них по автомату Они начинают палить по тому сектору зрительного зала, где сидят молодая женщина с сыном и седовласый мужчина с семьей.