Инна Тронина - Четвёртая четверть
- Категория: Детективы и Триллеры / Крутой детектив
- Автор: Инна Тронина
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 86
- Добавлено: 2019-05-13 09:19:08
Инна Тронина - Четвёртая четверть краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Инна Тронина - Четвёртая четверть» бесплатно полную версию:Весной 1996 года в Москве погибли брат и сестра Колчановы — Родион и Ксения. Они явно стали жертвами жестокого маньяка. Некоторое время спустя обнаружились и другие погибшие — предположительно, от рук того же убийцы. Среди них оказались как взрослые, так и дети, причём обоего пола. Никто не мог понять, по какому признаку убийца выбирал себе очередную жертву. По просьбе Генриетты, дочери генерала Ронина, за это дело взялся Андрей Озирский. Убитая Ксюша Колчанова была ученицей Генриетты Рониной. Родион посещал ту же школу в Лефортово. Поскольку дело касалось детей, Озирский привлёк к сотрудничеству своего агента Руслана Величко по кличке Божок. Кроме того, по делу стала работать вернувшаяся из Турции Оксана Бабенко…
Инна Тронина - Четвёртая четверть читать онлайн бесплатно
Инна Тронина
ЧЕТВЁРТАЯ ЧЕТВЕРТЬ
Глава 1
Руслан ВеличкоДомой я приехал вечером, полседьмого. Возил к врачу своего попугая — он простудился. Вернее, попугай не мой, а Гетки Рониной. Зовут его Сергей. Смешной такой — весь пёстрый, но больше красного. Сергеем назвал попку ещё Антон Александрович — Геткин папа.
Сейчас он тяжело ранен. Лежит в госпитале и никого не узнаёт. Ни Маргариту Петровну, ни Гету, ни Андрея Озирского. А ведь работал с ним в Питере и в Египте — по делу «лунатиков». И тогда же пострадал. Его машина взорвалась по дороге с объекта «Ольгино» в город.
Уйму осколков из него вытащили. А тот, что в черепе застрял, побоялись трогать. Генерал сразу же может скончаться, и семья потому разрешения не даёт. Семья — две женщины — не могут решиться. Хотя Андрей — за, потому что хуже не будет.
Маргарита Петровна, генеральша, плачет всё время, «колёса»* глотает горстями. Гета боится, как бы мать на наркотики не подсела. Она бывает то очень возбуждённой, то совсем вялой. Один день мечтает, что папа скоро поправится, пройдёт медкомиссию, и всё будет нормально.
А потом начинает плакать. Оно и понятно. Полгода пошло, а генерал ещё и шевелиться не может. Даже голоса не подаёт — осколок пробил гортань. Она с Озирским не согласна. Говорит, что может быть и хуже. Если Антон Александрович умрёт во время операции, тогда уж точно не останется никакой надежды.
Ну вот, при таких обстоятельствах им некогда ухаживать за попугаем. Хватит Гете одной собаки. У них водолаз, Марта, уже старая и подслеповатая. Но любят Ронины её безумно. Мать работает Гета — тоже. Она — училка в школе, у мелких*. Приползает домой никакая.
Работает первый год, не привыкла ещё. Хоть у них только по четыре урока, так ведь нужно и тетрадки проверить, и к завтрашним занятиям подготовиться. А потом ещё и к отцу в госпиталь съездить. Когда Озирский в Питере, и помочь не может, приходится отца ворочать при помощи медбратьев.
Сначала те по-благородному деньги не брали. Но потом стали намекать, что доброта кое-чего стоит. Я же понимаю, как Сергей их бесит. И так тошно, а он орёт чепуху всякую. После того, как Ронин взорвался в машине, Сергея отдали соседям. Так те его только материться научили.
А потом их квартиру обчистили — взломали дверь. Попугая, конечно, украли вместе с клеткой. Сам он — из Южной Америки. Дорогущий, с салатной грудкой и огромным клювом. Знает пятьдесят слов. Из них — пять матерных.
Сергея вернули Рониным недавно, из Тулы. Он сам московский адрес сказал, когда воров взяли с поличным. Его хотели продать задёшево, чтобы только на водку хватило. Сначала Гета с матерью очень обрадовались, а потом опять заныли. Мол, некогда клетку чистить, а Сергея жалко. Ведь папа его так любил!
Вдобавок, он вон какой умница — сам вернулся домой. Скучал, значит. Короче, я предложил забрать его к себе, в Тёплый Стан. Птичка занятная, симпатичная. Да и времени у меня больше. Мой миттельшнауцер Вилли попугая не сожрёт — ведь не кошка. У Рониных ведь тоже Марта есть, и Сергей привык к лаю. В комнате моей матери стоит аквариум с рыбками, так что только попугая нам и не хватало.
И Озирский меня поддержал:
— Да справится он, справится, Маргарита Петровна! Что ему ваш Сергей, когда на счету Руслана Величко хурал бандитов, и это в десять дет! Если вы не доверите птицу кавалеру ордена Мужества, то кому тогда доверите?
— Ладно, Русланчик, забирай! — сдалась Генриеттина мать.
И проворненько так упаковала мне попугая, завернула клетку в тёплый платок.
Март в этом году был очень холодный — настоящая зима. И Генриетта боялась, что Сергей простудится. Мне тогда-то весело стало, а теперь чуть не плачу. Гляжу на то место, где клетка висела, и дрожу. А вдруг помрёт птичка? Тогда в глаза Рониным смотреть не смогу. Если очнётся всё-таки их папа, ему горе такое, что не сберегли! А если, жуть такая, не выживет, будет ещё хуже. И памяти по нему не останется.
В общем, мне хреново очень. Пришлось даже закурить. Хотя я с такими делами пробую бороться — особенно если мать дома. Но сегодня её нет, она ушла на занятия. Учится делать интерьеры в лоскутной технике — одеяла, подушки, покрывала разные. Говорит, что эта работа очень её успокаивает. Всё плохое забывается, наплывает детство. Самое главное, что сердце не болит. Уже три месяца приступов не было. И я рад. Пусть любые «бабки» платит, лишь бы здорова была. А я заработаю. У Андрея попрошу задание. Надоело отдыхать…
Я открыл дверь на лоджию, чтобы мать, когда вернётся, ничего не учувствовала. Я курю «Мальборо», и сейчас в пачке всего две штуки осталось. Других ребят угостил во дворе, когда возвращался от попугайского врача. И тётка к нам привязалась — из нашего дома. Заорала, чего курим. Ведь пацанам-то и моего меньше. Вальке с десятого этажа восемь лет, а он папиросы смолит. Даже я такие не переношу — потом тошнит. А он — запросто. И друзья его из класса — тоже.
У Вальки мать в тюрьме сидела, и сейчас пропадает где-то. А пацаны из её коробки таскают. Потом у меня денег просят, чтобы подложить новые, а то сильно попадёт. Я даю — ребят жалко. А ругать их не имею права — сам такой.
Тётка разоралась, хотела у Вальки папиросу отнять. Он выплюнул «чинарик»* ей на рукав, прожёг дырку. А потом убежал. Тётка заревела, что у неё всего одно пальто, и то теперь испорчено. И купить не на что. Я посоветовал рукав заштопать синими нитками. Так она меня обозвала чернозадым и сказала, что таких, как я, надо гнать из Москвы. Я сказал ей, что родился в Москве. А вот она — нет, точно знаю. Из Ярославской области приехала.
И ещё врёт, что я научил детей курить. Да они и без меня хороши были. И «травку» мы в табак не подмешивали. Этим занимаются девчонки из компании Ленки Мартыновой. Они тоже на лестнице тусуются. Ленка мне по секрету сказала, что у них лесбийская любовь. Это когда баба с бабой то самое делают.
Вальку недавно чуть десятиклассник не изнасиловал. Говорит, целовал-целовал, крепко так. А Валька и рассоплился. Он маленький ещё, ласки не хватает, матери на него плевать. Так хоть бы кто-нибудь пожалел! А потом парень с Вальки стал брюки снимать. Валька и не понял, зачем.
Но тут соседка прибежала, парня того огрела поварёшкой по башке. И тоже в милицию стала звонить. Но десятиклассник смылся, и больше пока не возникал. Но, может, явится ещё. Это всего неделю назад было.
Девочки дуры, что хвастаются. Валькина мать говорила, что таких на зоне зовут «ковырялками». А Ленка, между прочим, в спецшколе учится — с английским и французским языками. Да и предки у неё с высшим образованием. Так весь двор говорит, хотя я считаю — образование не поможет, если душа просит. Так что же делать? Лечить, наверное…
Сижу вот, думаю о разном. Не стерпел и закурил последнюю сигарету. Теперь в ларёк бежать нужно, к метро «Тёплый Стан». Я ведь не знал, когда оттуда шёл, что сигарет до завтра не хватит. Ребята мне уже после встретились. А остаться без курева тоже не могу — на стенку полезу.
Если бы Андрей Озирский приехал, подарил бы пачку. У него всегда много, и разных. Но он не приедет, потому что хоронит жену. Самое главное, что мать пока ничего не знает. Андрей позвонил, когда она на работе была. Я подошёл, обещал передать.
И не могу, потому что опять придётся «скорую» вызывать. Все лоскутки полетят псу под хвост. Мать с Франсуазой была очень хорошо знакома, с октября девяносто третьего. Франсуаза с Олегом, мои отчимом, из-под обстрела у «Белого Дома» выбирались. А потом уже сошлись компанией — и мои предки, и Андрей с Франсуазой.
Третий год тому пошёл — я сейчас сосчитал. А мне кажется — больше. Столько всего случилось и со мной, и со всеми остальными. Тогда я, вроде, был маленьким ещё. А сейчас чувствую себя лет на пятнадцать, по крайней мере. Хотя мне десять только в декабре исполнилось.
Почему-то кажется, что Озирский шутит. Он вообще стрёмный мужик. Иногда такое расскажет, что поверишь и испугаешься, а на самом деле это просто трёп. Он столько раз стоял на краю могилы, ранен был, даже в сердце — и ничего, отходил. Но никогда не случалось такого, чтобы Андрей ныл.
Я его понимаю. Это не страшно, когда ты раненый, потому что ни фига не соображаешь. Только потом больно — уже в палате. Но тогда вокруг тебя все сюсюкают, не знают, чем накормить. Хоть из окна выпрыгнут, если пожелаешь. Очень я быстро, блин, выздоровел. И с тех пор меня никто на руках не таскает, не трясётся надо мной. А иногда хочется. Вот так сейчас, например, когда я не знаю, что делать.
Я про Франсуазу пока матери говорить не стану, потому что Озирский ничего толком не объяснил. Сказал, что несчастный случай. А какой именно, растолкует, когда приедет. В прошлый раз он рассказывал, как сидел в тюрьме на Литейном. Его тогда заподозрили очень сильно. Будто Андрей организовал покушение на генерала Ронина и специально заложил взрывчатку под бензобак «мерседеса».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.