Сергей Гайдуков - Ты меня знаешь

Сергей Гайдуков

Ты меня знаешь

1

Это называют по-разному. Некоторые называют это «душа». Некоторые называют это «внутренний мир». Или еще – «человеческая сущность». В конце концов, неважно, как это называют. Важно другое. То, что скрывается внутри каждого из нас – за глазами, под черепной коробкой, возле сердца, под одеждой, под внешними отточенно-стереотипными ужимками, – нераспознаваемо и загадочно, как темная глубина многометрового колодца, пронзающего землю. Кто знает, что там, на самом дне? И есть ли вообще это дно?

Можно быть знакомым с человеком годами. Можно считать его хорошим приятелем или проверенным коллегой по работе. Можно даже считать его другом.

Можно провести с ним много часов в беседах, как считается – доверительных, а на самом деле – пустых и лицемерных. Можно выпить вместе ящик водки. И даже больше. Чем больше водки, тем сильнее лживое чувство, что вы знаете этого человека вдоль и поперек.

Можно ходить каждую неделю к нему домой и пускать его в свой дом. И улыбаться при встрече. И даже быть при этом не слишком большим притворой. Все так.

Но настанет день и час, когда, взглянув в глаза сидящего напротив вас человека, вы ужаснетесь: знакомое лицо, знакомые жесты, знакомые глаза... Но что в этих глазах? Откуда это взялось?! Как такое может быть?!

Вы не понимаете. А может быть, и он сам – ваш добрый друг, ваш старый приятель, ваш испытанный коллега – не понимает. Просто на самом дне глубокого темного колодца что-то случилось. И вы видите результат.

Наверное, поэтому, когда Олег посмотрел на меня – повелительно, давяще, долго – и сказал: «Ты же меня знаешь, Костя», я подумал и медленно покачал головой.

Жест отрицания.

Чтобы Олегу было понятнее, я произнес вслух – негромко и отчетливо:

– Я тебя совсем не знаю.

И это было правдой. Я не знал ЭТОГО человека. Никогда.

Сидевшая на корточках в углу полная женщина в клетчатой юбке и синей блузке заплакала, отчего ошейник под ее подбородком затрясся.

2

Улицы ночного Города были пусты, и Макс вел машину на бешеной скорости, не рискуя попасть в аварию. Разве что мог не удержаться на повороте и влететь в стену какого-нибудь дома. Или в фонарный столб. Но я не стал напоминать Максу о потенциальных опасностях быстрой езды. Мне очень хотелось спать.

Я лег на заднее сиденье и закрыл глаза. После этого я стал сразу чувствовать себя намного лучше.

– Тебе дадут милицейскую рацию, – сказал Макс, не оборачиваясь. – Будешь по ней связываться с нами. Говорить, что там и как...

– С тобой говорить? – сонно поинтересовался я.

– Нет, операцией руководит какой-то полковник. А может, пока мы тут катаемся, какая-нибудь шишка и покруче приехала... Скоро их там будет как собак нерезаных.

– А мэр?

– Пока не прибыл, но ожидается... Президент банка на месте.

– А телевидение?

– Когда я уезжал, они выгружались из своего автобуса.

– Телевидение – это хорошо, – пробормотал я. – Они еще не просились в заложники? Такие штуки здорово влияют на рейтинг. Они бы могли там очень мило посидеть – Олег и телевизионщики. Получился бы сериал «Сегодня вечером в гостях у террориста». Но потом могли возникнуть проблемы – если бы передача имела успех, телевизионщиков было бы невозможно оттуда вытащить.

– Хватит зубоскалить, – сказал Макс. – Все слишком серьезно...

– Ну да, – вздохнул я. – А то, что ты вытащил меня в час ночи из теплой постели, – это не серьезно?

– Это твоя личная проблема, – ответил Макс, закладывая очередной крутой вираж, от которого меня едва не скинуло на пол. – Кто виноват, что Олег захотел вести переговоры именно через тебя?

– Виноват? – я задумался. – Ты, Макс, – сказал я после некоторых размышлений.

– С какой стати? – удивился мой бывший шеф.

– Это же ты нас познакомил. Ты взял и меня, и его работать в одно охранное агентство. Если бы этого не произошло, Олег знать не знал бы, кто я такой. И не требовал бы меня к себе посреди ночи.

Макс недовольно хмыкнул. В этой ситуации нам обоим было не слишком уютно. Я хотел спать, а вовсе не хотел вести переговоры с бывшим коллегой, которому внезапно захотелось поиграть в крутого террориста. Максу грозили неприятности другого характера – до сегодняшнего дня Олег числился сотрудником его охранного агентства. Весьма вероятно, что на захват обменного пункта Олег пошел с оружием, которое выдал ему Макс.

Это называлось «просчеты в кадровой политике». И это могло стоить Максу лицензии.

– Почему же он потребовал именно тебя? – спросил Макс уже в третий раз. Ответа у меня так и не появилось. – Может, вы с ним часто встречались, после того, как ты уволился?

– Ха! – ответил я. – Мы редко встречались даже тогда, когда я у тебя работал. А уж зачем нам было общаться потом?

– Откуда я знаю?! – раздраженно отозвался Макс. – Когда вы с ним последний раз виделись?

– Месяц назад. Или полтора месяца. Я поехал на видеорынок, хотел кассету в подарок девушке подобрать. И увидел его... Там, возле шашлычной, в закутке, где порнофильмами торгуют, знаешь?

– Знаю, – сказал Макс и тут же поторопился оправдаться. – В том смысле знаю, что там порнофильмы продают. Но сам не ходил.

– Ну что ты врешь? – лениво сказал я. – Думаешь, жена тебе «жучки» в машину поставила?

Макс ничего не ответил. Машина пошла медленнее – очевидно, мы подъезжали к конечному пункту нашего ночного путешествия – обменному пункту банка «Терра».

– Ну и что он тебе сказал? – нарушил молчание Макс. – Там, на рынке? Когда вы встретились.

– Встретились – это сильно сказано. Я его увидел, подошел и сказал: «Здорово, старый развратник». Он ответил: «Пошел в задницу». Весь разговор. Какие выводы ты можешь отсюда сделать?

– Может быть, он тогда обиделся? – задумчиво произнес Макс. – И теперь хочет присоединить тебя к остальным заложникам...

– Интересная идея, – оценил я. – Слушай, Макс, поворачивай машину. Поедем лучше домой.

– Поздно, – сказал Макс не без злорадства. – Мы приехали.

3

Обменный пункт занимал левое крыло двухэтажного здания, в основной части которого располагался торговый колледж. Такое соседство наводило на мысли о сугубо просветительских намерениях людей из банка «Терра», расположивших свою точку по обмену валюты рядом с учебным заведением соответствующего профиля, дабы будущие коммерсанты с юности усваивали, почем фунт рублей...

В обменный пункт вел отдельный вход: невысокое крыльцо с навесом, стальная дверь с «глазком», переговорное устройство рядом, на стене. Именно эта часть здания сейчас была высвечена фарами милицейских машин. Здесь же стояли два «уазика» «Скорой помощи» и почему-то пожарная машина. Вероятно, террориста собирались выкуривать с помощью сильнодействующих средств.

– Ну, – сказал Макс, – прошу на сцену. Зрители уже собрались.

Зрителей и вправду хватало. За линией милицейского оцепления толпились человек тридцать совершенно мирных – в пижамах, халатах, спортивных костюмах – жителей. Тут же оживленно обсуждали происходящее несколько более прилично одетых мужчин и женщин, вооруженных фотоаппаратами, микрофонами и камерами.

Увидев такое скопление желающих полюбоваться на остросюжетное зрелище «почти как в кино», мне стало не по себе.

– Погоди, – попросил я Макса. – Пару минут. Я соберусь с силами.

– Собирайся, – разрешил Макс. – Хотя к нам уже идут. Вон тот полковник... И президент банка. Какие люди – и все к тебе.

– Вот ведь несчастье, – отозвался я скептически. – Я без галстука и небрит. Что обо мне подумают?

Я ожидал, что меня попросят вылезти из машины, но вместо этого плотный низкорослый полковник милиции сам забрался ко мне на заднее сиденье. Банкир, худощавый немолодой человек в очках, сел рядом с Максом.

– Здравствуйте, – сказал полковник и пожал мне руку. – Мы решили не привлекать внимание этих, – он кивнул в сторону журналистов, – и обсудить все в машине. Без лишних ушей.

– Мы хотим мирного разрешения ситуации, – быстро заговорил банкир. – Поэтому нам так важно, чтобы вы повлияли на террориста...

– Чего он хочет? – спросил я, глядя на освещенные окна обменного пункта. – Какие требования?

– Первое требование было насчет миллиона долларов, – сказал полковник, пристально следя за моей реакцией. Я постарался не сплоховать. Я прищелкнул языком и сказал:

– Губа не дура.

– Вот именно, – кивнул банкир. – Он выдвинул это требование сразу же, как только захватил обменный пункт. Он сказал, что понимает, как трудно собрать миллион долларов наличными, и поэтому дает нам время. А вторым своим требованием он вызвал вас, – серые настороженные глаза посмотрели на меня. – И сказал, что все дальнейшие переговоры, в том числе и по освобождению заложников, он станет вести только через вас, Константин.

– Какая честь, – хмыкнул я.