Борис Акунин - Любовница смерти

Борис Акунин

Любовница смерти

декаданский детектив

Автор благодарен Сергею Гандлевскому и Льву Рубинштейну, которые помогли персонажам этого романа – Гдлевскому и Лорелее Рубинштейн – написать красивые стихи.

Глава первая

I. Из газет

Вчера в третьем часу пополуночи жильцы доходного дома общества «Голиаф», что на Семеновской улице, были разбужены звуком падения некоего тяжелого предмета, после чего раздался протяжный вой. Выл пойнтер фотографа С., снимавшего ателье в мансарде. Вышедший на шум дворник посмотрел вверх и увидел освещенное окно, на подоконнике коего стояла собака и выводила душераздирающие рулады. В следующий миг дворник заметил лежащее внизу недвижное тело самого С., которое, по всей видимости, и являлось предметом, чье падение произвело столько шуму. Внезапно, прямо на глазах у пораженного дворника, пойнтер прыгнул вниз и, упав неподалеку от трупа своего хозяина, расшибся о булыжную мостовую.

Существует множество легенд о собачьей преданности, однако же самоотверженность, преодолевающая инстинкт самосохранения и презирающая самое смерть, у четвероногих встречается крайне редко. И уж тем более редки среди наших меньших братьев случаи явного самоубийства.

Первоначально у полиции возникло предположение, что С., отличавшийся беспорядочным и не вполне трезвым образом жизни, выпал из окна по случайности, однако судя по стихотворной записке" которая была найдена в квартире, фотограф наложил на себя руки. Мотивы этого отчаянного поступка неясны. Соседи и знакомые С. утверждают, что никаких причин для сведения счетов с жизнью у него не было и что, напротив, в последние дни С. пребывал в самом приподнятом настроении.

Л.Ж.

«Московский курьер» 4(17) августа 1900 г. 6-ая страница

Как уже сообщалось третьего дня, именины, устроенные гимназическим учителем Соймоновым для четверых сослуживцев, закончились самым печальным образом. И хозяин, и гости были найдены вкруг накрытого стола бездыханными. Вскрытие мертвых тел обнаружило, что причиной смерти всех пятерых стала бутылка портвейна «Кастелло», содержавшего чудовищную дозу мышьяка. Это известие всколыхнуло весь город, и спрос в винных лавках на вышеозначенную марку портвейна, прежде любимого москвичами, совершенно прекратился. Полиция начала дознание на разливочном заводе братьев Штамм, поставляющем «Кастелло» виноторговцам.

Однако ныне со всей достоверностью можно утверждать, что почтенный напиток ни в чем не повинен. В кармане сюртука Соймонова найден листок со стихотворением следующего содержания:

Прощальная Без любви жить невозможно!Озираться осторожно,Подхихикивать натужноМне теперь уже не нужно.Всё, насмешливые люди.Позабавились, и будет.Пособите молодцуПриготовиться к венцу.Пред разверстою могилойКрикну той, что мне открылаТайну страшную любви:«Как цветок, меня сорви!»

Смысл этого предсмертного послания туманен, однако же совершенно очевидно, что Соймонов имел намерение уйти из жизни и яд в бутылку подсыпал сам. Мотивы этого безумного деяния неясны. Самоубийца был человеком замкнутым и чудаковатым, однако без явных признаков душевного недуга. Как удалось выяснить вашему покорному слуге, покойный не пользовался любовью в гимназии: среди учащихся он слыл учителем строгим и скучным, коллеги же осуждали его за желчность и гордость, а некоторые потешались над его своеобразной манерой поведения и болезненной скупостью. Однако всё это вряд ли можно счесть достаточным основанием для столь чудовищного злодеяния.

Соймонов не имел ни семьи, ни прислуги. По свидетельству квартирной хозяйки г-жи Г., он часто отлучался по вечерам и возвращался далеко заполночь. Среди бумаг Соймонова обнаружено множество черновых набросков к стихотворениям весьма мрачного содержания. Никто из сослуживцев не знал, что покойный сочиняет стихи, а некоторые из опрошенных, будучи поставлены в известность о поэтических опытах сего «человека в футляре», даже отказывались в это верить.

Приглашение на именины, закончившееся столь ужасным образом, стало для гимназических коллег Соймонова полнейшей неожиданностью. Никогда прежде он гостей к себе не звал, да и пригласил тех четверых, с кем у него были самые скверные отношения и кто, по многочисленным свидетельствам, более всего над ним насмешничал. Несчастные согласились, решив, что Соймонов наконец вознамерился наладить отношения с сослуживцами и еще (как выразился инспектор гимназии г. Сердоболии) «из понятного любопытства», ибо дома у мизантропа прежде никто не бывая. К чему привело любопытство, известно.

Совершенно очевидно, что отравитель решил не просто подвести черту своей постылой жизни, но еще и прихватить с собой обидчиков, тех самых «насмешливых людей», о которых поминается в стихотворении. Однако что могут означать слова о той, которая «открыла тайну страшную любви»? Уж не скрыта ли за этой макабрической историей женщина?

Л. Жемайло

«Московский курьер» 11(24) августа 1900 г. 2-ая страница

Выяснены обстоятельства потрясшего всю Москву самоубийства новоявленных Ромео и Джульетты – 22-летнего студента Сергея Шутова и 19-летней курсистки Евдокии Ламм (см., в частности, нашу статью «Нет повести печальнее на свете» от 16 августа). Газеты сообщали, что влюбленные одновременно – очевидно, по сигналу – выстрелили друг другу в грудь из двух пистолетов. При этом девица Ламм была сражена наповал, а Шутов получил тяжелое ранение в область сердца и был доставлен в Мариинскую больницу. Как известно, он находился в полном сознании, однако на вопросы не отвечал и только повторял: «Почему? Почему? Почему?» За минуту до того, как испустить дух, Шутов вдруг улыбнулся и тихо произнес: «Я ухожу. Значит, она меня любит». Сентиментальные репортеры усмотрели в этой кровавой истории романтическую драму любви, однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что любовь тут совершенно ни при чем. Во всяком случае, любовь между участниками трагедии.

Вашему покорному слуге удалось выяснить, что никаких препятствий на пути предполагаемых Ромео и Джульетты, буде они пожелали бы соединиться брачными узами, не имелось. Родители г-жи Ламм – люди вполне современные. Ее отец – ординарный профессор Московского университета, известный в кругу студенчества своими передовыми взглядами. По его словам, он никогда не стал бы противиться счастию обожаемой дочери. Шутов же был совершеннолетним и обладал хоть небольшим, но вполне достаточным для безбедного существования капиталом. Получается, что при желании эта пара легко могла бы обвенчаться! Зачем же тогда простреливать друг другу грудь?

Эта мысль не давала нам покоя ни днем, ни ночью и побудила произвести некоторые изыскания. В результате обнаружилось нечто весьма странное. Люди, близко знавшие обоих самоубийц, в один голос утверждают, что Ламм и Шутов находились в обычных приятельских отношениях и пылких чувств друг к другу отнюдь не испытывали.

Что ж, предположили мы. Знакомые часто бывают слепы. Быть может, у юноши и девицы были какие-то основания тщательно скрывать свою страсть от посторонних.

Однако сегодня к нам в руки попало (не спрашивайте, каким образом – это журналистская тайна) стихотворение, написанное самоубийцами перед смертоносным залпом. Это поэтическое произведение весьма необычного свойства, и даже, возможно, не имеющее прецедента. Оно написано двумя почерками – очевидно, Шутов и Ламм, чередуясь, писали по строчке каждый. Таким образом, перед нами плод коллективного творчества. Содержание стихотворения заставляет совершенно по-иному взглянуть как на смерть странных Ромео и Джульетты, так и на всю череду таинственных самоубийств, произошедших в Белокаменной за последние недели.

Он был в белом плаще. Он стоял на пороге.Он был в белом плаще. Он в окно заглянул.«Я посланец любви. Я к тебе от Нее».«Ты невеста Его. Я пришел за тобой».Так сказал он и руки ко мне протянул.Так сказал он. Как голос был чист и глубок!И глаза его строгие были черны.И глаза его нежные были светлы.Я сказал: «Я готов. Я давно тебя жду».Я сказала: «Иду. Передай, я иду».

Здесь сплошные загадки. Что означает «белый плащ»? От кого явился посланец – от Нее или от Него? Где он все-таки стоял – на пороге или за окном? И какого, собственно, цвета были глаза у этого интригующего господина – черные и строгие или светлые и нежные?