Эрика Легранж - Рой Кларенс – сыщик с Боу-стрит

Рассказ I. Сыщик с Боу-стрит и перчатки джентльмена

 «Господа и их слуги, как два звена одной цепи – порой их пребывание в одном доме просто несносно, но существовать раздельно они не смогут»

(цитата автора).

При исполнении служебного долга – выслеживании и задержании опасного преступника –  молодой служащий по имени Ройан Кларенс повредил ногу и, по предписанию врача, несколько месяцев не мог исполнять свои обязанности. Мистер Джеймс Холл предоставил пострадавшему работнику длительный отпуск ради поправления здоровья, даже пообещав, что переговорит с влиятельными мужами для назначения Рою пособия. Но все эти привилегии не могли удержать молодого и энергичного человека в постели, он каждое утро перечитывал утренний пост и тут же садился писать своим коллегам предположения на счет того или иного убийства, либо грабежа. Газетные вывески веером лежали на его письменном столе, заставляя хозяина по многу раз подыматься и проделывать несколько шагов до письменного стола и обратно. Доктор бывал у него несколько раз в неделю и каждый раз, по два часа кряду, уговаривал Кларенса поберечь ногу.

– Мистер Уильямс, я знаю, когда мне положен отдых, а когда я могу немного размять затекшее тело.

Их спор в этот день продлился долгих два часа. Потом мистер Уильямс просто не выдержал и тайком написал его матери (поскольку был знаком со всей семьей) о травме сына и несносном характере, который мешает выздоровлению лодыжки. Утренняя почта пришла незамедлительно, а с ней гневное письмо пожилой вдовы и ее настоятельная просьба приехать и погостить хотя бы с месяц в отчем доме.

– Ну, наконец, я могу лично посмотреть в глаза моему нерадивому сыну, который вот уже пять лет не навещал своей матушки и даже не интересовался ее хрупким здоровьем, – вымолвила достопочтенная вдова, как только сын переступил порог ее дома.

– Здравствуйте, мэм, – отвесил поклон Рой, упираясь на трость. – Как видите – ваш сын жив, и как вижу я – ваше хрупкое здоровье в порядке.

В честь такого торжественного события, обеденный стол был накрыт на два часа раньше обычного, по случаю приготовлены самые любимые блюда Роя. Бесспорно, прежде чем больная нога сына доковыляла до отчего дома, его достопочтенной родительницей были даны предварительные распоряжения по заготовке разных лакомств. Имел место длинный разговор с матерью о жизни, где старушка сообщила обо всех событиях, случившихся в родном краю, за время отсутствия молодого человека – ее горести, переживания и упрек в том, что она до последнего питала надежду, что сын вот-вот женится.

– Неужели в Лондоне нет таких достойных молодых леди, которые согласились бы выйти за тебя замуж?

– По роду своей деятельности, я сталкиваюсь с такими девушками, которых едва можно вообще назвать этим словом, а уж на роль моей жены и подавно, что лучше держаться от них подальше.

– Тогда тебе просто необходимо выбрать себе спутницу жизни здесь, хоть мы и провинция, но зато славимся порядочностью и непреклонными моральными устоями.

– Миссис Кларенс…. – начал Рой, но его матушка уже погрузилась в размышления об избрании спутницы жизни для него:

– Мисс Скабжет и мисс Бэйлин уже три года как замужем, мисс Агнесс помолвлена, а ее сестра еще не достигла даже известного возраста, мисс Луиза влюблена в приходского священника и вроде бы тот просил ее руки у строгого отца, ах, остается лишь мисс Обри – дочь Теодора Тэйлонта, нашего непосредственного соседа. Надеюсь, ты ее помнишь…

– Если взять в расчет, что она младшая сестра моего лучшего друга детства – Адама, но в последний раз я видел ее, когда ей едва исполнилось восемь лет, тогда да, мои воспоминания  о ней свежее остальных, – острил Рой, желая немного позлить мать.

 Тема женитьбы подымалась не раз, и каждый раз приходилась ему не по душе. Его небольшое жалование не удовлетворило бы аппетиты пресловутых лондонских красавиц, хотя мистер Кларенс не нуждался в средствах и все же, таким образом, деловитый сыщик отсеивал «ненужные знакомства».

– Я сейчас тебе сообщу такое, что резко изменит твое пренебрежительное отношение к молодой девице, так знай, она наследница всего состояния ее отца, а это в общей сумме порядка ста тысяч фунтов, так что не вороти нос.

– Ябеда Обри, в смысле мисс Тэйлонт, унаследует все, а как же Адам?

– О, я же тебе уже говорила, даром ты взял еще одно сливочное пирожное, оно явно затмило твой ум, ведь у отца и молодого мастера Адама недавно произошла размолвка, был серьезный скандал и старик в гневе пообещал, что завещает все Обри, не оставив сыну даже пенни.

– Очень жаль Адама, хоть и несдержан порой, но такого он явно не заслуживает.

На следующее утро, когда вновь воссоединившаяся семья лишь приступила к завтраку, вошел лакей и сообщил, что нанесла визит старая приятельница мадам – миссис Шлёпс.

Старушка первые минуты учащенно дышала, столь поспешая нанести визит, чуть не сбилась с ног, чтобы поскорее добраться до их усадьбы.

– Я вот тут проходила мимо, решила вас навестить и, как вижу, недаром.

– А когда вы проходили мимо, вам не показалось, что наши дороги столь ухабисты, что легко можно сломать ногу, когда достопочтенный человек вот так незамедлительно проходит мимо и решает навестить друзей, – острил Рой, за что получил от матери легкий шлепок веером.

– Значит, вы еще не знаете, что произошло у ваших соседей Тэйлонтов? – поинтересовалась старушка.

– Ну, другие столь любезные дамы еще не «проходили мимо» нас и не наносили визиты, – пожалуй, одного шлепка было маловато.

Миссис Шлёпс – первая сплетница среди деревенской знати, всегда старалась первой сообщить всем свежие сплетни или новости, поэтому узнав что-то, сразу же неслась к любой почтенной даме и наперебой выкладывала сведения. И не было большого огорчения для нее, чем быть обогнанной другой сплетницей, но сегодня ее поспешность имела успех, заявившись к Кларенсам в час столь ранний для визитов, что ее приняли не сразу, а спустя лишь получаса.

– … У дома уже рыскают семь констеблей, тело перенесли на второй этаж, в спальню хозяина… да-да, жестокое убийство, но это не самое страшное, а ведь уже есть главный подозреваемый – Адам, горничная случайно обнаружила перчатки испачканные кровью, когда с раннего утра приступила к уборке комнаты. По их версии, убийство произошло до восхода солнца, когда ни лакеев, ни конюха в конюшне не было. Да и все в округе знают, что мистер Тэйлонт был самой ранней пташкой среди местных наездников. В последнее время, он всерьез начал охотиться на бекасов и глухарей, начиная с Михайлового дня, посвящая  этому добрых два часа до завтрака, а летом объезжал свои владения спозаранку.

– Какой ужас! – воскликнула вдова, в уме просчитывая, как же повезет, если ее сын женится на Обри и будет жить по соседству, а она сможет навещать их так часто, как ей захочется и воспитывать внуков правильным моральным устоям, ведь на эту молодежь нельзя положиться.

Выслушав самое поспешное излияние миссис Шлёпс, которая потом так же прытко понеслась навещать еще одну почтенную даму, будто не сказывался на ее здоровье пожилой возраст, Рой тем временем задумался над сложившейся ситуацией. Дело с одной стороны вроде бы и раскрытое, но с другой – он так давно знает Адама, да и не верится, что человек его склада характера способен убить отца.

– Вот видишь, теперь мисс Обри законная владелица огромного состояния, упокой Боже душу бедного сквайра, тебе нужно к ней приглядеться.

– Миссис Кларенс, вы знаете, я не верю, что Адам убийца, и, скорее всего, не полагаясь на основную версию мистера Джефа, перепроверю все сам.

Было решено нанести визит Тэйлонтам в час столь скорбный, и как полагала старая вдовушка, как раз подходящий для возникновения симпатии между двумя молодыми людьми. Миссис Кларенс выбрала самое свое нарядное траурное платье, перчатки и шляпку и пока пребывала наверху со своей горничной, Рой занялся поисками подходящего средства передвижения, единственное, что удалось найти –  двуколка, но зато не надо будет топать пешком несколько миль с его-то больной ногой.

Это лето пока не радовало жителей туманного Альбиона обилием солнца, зато свежий ветерок разогнал всякие мрачные мысли, так же легко, как гнал дождевые тучи прочь.

– Мы узнали о вашем горе, какая непоправимая утрата! – восклицала миссис Кларенс в доме Тэйлонтов, успокаивая безутешную дочь, тем временем Рой беседовал с мировым судьей и двумя констеблями, а главный подозреваемый все еще пребывал в доме и, словно провинившийся котенок, понуро сидел в углу, не шевелясь.

– … Мы обыскали все вокруг, а перчатки – очень весомое доказательство вины, – утверждал долговязый констебль.

– Но, я очень хочу перепроверить все сам, – настаивал Рой, – понимаю, мое требование нелепо, но мне кажется, еще рано помещать мистера Адама Тэйлонта за решетку.