Алексей Макеев - Доброе лицо зла

Николай Леонов, Алексей Макеев

Доброе лицо зла

Пролог

Стоял конец мая. День – прекрасный, свежий – начался с легкого дождя, но еще до обеда тучи рассеялись, показалось солнце.

В ювелирный магазин «Ариадна» на Цветном бульваре зашли двое: высокий темноволосый парень и девушка, неброско, но дорого и модно одетые. Девушку никак нельзя было назвать красавицей – худощавая, она напоминала фигурой мальчика-подростка. Разве что волосы были роскошные – густые, пушистые, чудесного медно-рыжего цвета. И все же было в ней что-то неотразимо привлекательное. Может быть, секрет обаяния заключался в том, что, проигрывая манекенщицам и фотомоделям с обложек глянцевых журналов, женщины такого типа ничуть не комплексуют по этому поводу. Уверенные в своей привлекательности, они не могут обойтись без того, чтобы не испробовать свои чары на первом встречном, хотя бы официанте в кафетерии или шофере такси. И медноволосая девушка была именно такой.

Правда, сейчас – это читалось в ее взгляде! – девушка хотела очаровывать и околдовывать только одного человека – своего спутника. Она, вне всякого сомнения, была влюблена в него.

Молодой мужчина – на вид ему было лет двадцать пять – действительно выглядел красавцем. Было в его внешности нечто цыганское: темные, почти черные волосы, вьющиеся крупными кольцами, нос с небольшой горбинкой, чувственные красные губы под ниточкой усов. На его лице застыло чуть презрительное выражение непоколебимой уверенности в своих достоинствах и в своем превосходстве над окружающими. В профиль он чем-то походил на известный «Портрет молодого вельможи» Ганса Гольбейна.

– Смотри, Сергей, прелесть какая! – Остановившаяся у витрины с драгоценностями девушка указала мужчине на изящный серебряный кулон с грушевидным зеленым камнем в центре. – Мне бы пошел! Но нельзя, это александрит.

– Так что с того? Почему нельзя? – лениво поинтересовался ее спутник.

– Так александрит же! Вдовий камень… Разве еще вон те сережки купить, они тоже с александритом. Нет, не стоит, я все равно бояться буду!

…Если провести опрос о таинственных свойствах александрита в любой аудитории, от собрания Академии наук до бригады строителей, результаты можно предсказать заранее. Почти все мужчины ничего на эту тему не знают; остальные что-то слыхали, но что – не помнят. У женщин соотношение иное: три из четырех сразу ответят, что александрит – вдовий камень, остальные тоже это знают, но застенчивость помешает им ответить. Имеется, правда, противоядие: в одном экземпляре эту драгоценность носить нельзя, а в паре – сколько угодно. Три камня – еще лучше. Четыре – совсем хорошо.

– Это он сейчас зеленый, – продолжала девушка, – потому что в витрине лампа дневного света. И на солнце он зеленым останется. А вот если обычная электрическая лампочка, свечка или факел… Тогда он красный, как кровь! Писатель Лесков про этот камень знаешь как сказал? Что утро у него зеленое, а вечер – кровавый.

– Ну-у, ты эрудитка! – чуть насмешливо протянул мужчина. – Я про такого писателя даже не слышал.

– Зря, что ли, на филфаке учусь? – рассмеялась она. – Писатель, кстати, очень даже ничего.

– Так давай купим, раз тебе этот камешек по сердцу пришелся. Чего бояться? Ты же не замужем…

– Э-э! Долго ли выйти? – проговорила девушка с мечтательной интонацией. – Да не пугайся ты так, Сереженька, я тебя насильно в ЗАГС тащить не намерена. Пока. Но у нас ведь какая следующая ролевуха намечена? Свадьба Оберона и Титании! Ты король эльфов, а я королева. И дуре Машке Иконниковой я эту роль ни за что не уступлю! Уж на этот-то раз я имею полное право выбирать. Разве я не права?

– Права, права, – успокаивающим тоном сказал мужчина, который при упоминании о ЗАГСе чуть заметно поморщился и явно был рад перевести разговор на другую тему. – Конечно, Титанией будешь ты.

– Вот видишь! Так что с александритом мы связываться не будем, мало ли что… Давай еще поищем, нужно что-то зелененькое, к моим волосам будет в самый раз. Диадемку бы небольшую… Зеленое на рыжем будет смотреться стильно! Машка от зависти удавится.

И надо же, отыскалась в «Ариадне» подходящая диадема! Два тонких серебряных обруча, перевивающихся спиралью, а в центре – семь кристаллов поразительной красоты: прозрачные густо-зеленые шестигранные столбики с заостренными вершинками. Яркие искорки так и посверкивали изнутри камней; их цвет, немного отливавший в голубизну, выглядел необыкновенно нарядным.

– А посмотреть поближе можно? – обратилась девушка к продавцу-консультанту, стоящему возле застекленной витрины. – И примерить бы неплохо… Вон ту, с изумрудиками. Серебряную.

– Отчего же нельзя? – Продавец достал диадему из витрины, протянул ее девушке. – Пожалуйста! Вон зеркало в простенке. Только я вас сразу хочу предупредить: это не изумруды! Если бы это были изумруды, вещь стоила бы на порядок дороже.

– Вот как? Неужели камни искусственные? Фианиты синтетические? Тогда нам не подойдет, – разочарованно протянула девушка, которой украшение очень понравилось, и добавила загадочное слово: – Неисторично! Жаль, красивые очень!

– Никакие не искусственные, – живо возразил продавец. – «Ариадна» фианитами и стразами не торгует, мы солидная фирма, у нас все природное! Просто камни разные по цене бывают. Кстати, эти камешки, которые вам понравились, иногда «сибирским изумрудом» называют. Если правильно, по науке, то диоптазом, или аширитом. Жил четыреста лет назад такой Ашир-бей, он первым такой камень в киргизских сопочниках нашел. Диоптаз мягче изумруда и довольно хрупкий, а главное – не такой редкий. Зато очень красивый, это вы верно заметили. И легенда про него есть: глаза черных кошек Хозяйки Медной горы как раз из аширита.

А ведь правда: удивительно похожи были яркие диоптазы на светящиеся в темноте кошачьи глаза.

Девушка подошла к большому зеркалу, застегнула на затылке замочек серебряного обруча, посмотрела на свое отражение. Да, узкая полоска серебра с семью зелеными камнями на редкость эффектно смотрелась среди ее темно-рыжих волос! Девушка широко улыбнулась: сейчас она очень нравилась себе.

– Чем не Титания? – довольно промурлыкала она, поправляя упавшую на лоб прядку.

– Будете покупать? – спросил консультант и добавил совершенно искренне: – Я бы очень рекомендовал, вам необыкновенно идет. Эта вещь словно специально для вас сделана!

– Будем, – решительно ответил темноволосый мужчина, доставая пластиковую кредитную карточку. – «Визу» принимаете к оплате? Очень хорошо.

– Денег у тебя хватит? – несколько рассеянно спросила девушка, которая не в силах была оторваться от зеркала. – Ах, да! Я совсем забыла! После вчерашнего разговора должно хватить. Не жалко на меня столько тратить?

По лукавой нотке, прозвучавшей в ее голосе, можно было догадаться: ни о чем она не забыла. И твердо уверена: не жалко! Пожелай она, так Сергей в десять раз больше потратил бы – на подлинные изумруды. Слишком важной фигурой она становилась, пусть и на время.

Выйдя из магазина с покупкой – диадему девушка так и не сняла! – они пересекли бульвар наискосок и присели на лавочку в небольшом уютном скверике. Бульвар оправдывал свое название – он зарос цветущей махровой сиренью. Она разрослась так густо, что вершины кустов, гнущиеся под тяжестью белых, малиновых, лиловых кистей, срослись между собой. Под сплошным пологом темно-зеленых листьев стоял прозрачный душистый сумрак, а прямо перед облюбованной рыжеволосой девушкой и ее спутником скамейкой раскинулась клумба с ярко-алыми и желтыми тюльпанами. В скверике было малолюдно: москвичи народ занятой, все куда-то торопятся, даже в воскресный день. Только напротив моложавая бабушка читала толстый журнал, время от времени посматривая сквозь очки на коляску со спящим внуком. Было, по столичным меркам, тихо.

– Красное и желтое, кровь и золото, – задумчиво сказала девушка, не отрывая взгляда от клумбы. – Твои цвета, Сереженька!

– Ты довольна? – спросил он, словно не услышав ее слов, и накрыл ладонью тонкие пальцы девушки. – Видишь, я сдерживаю свои обещания.

Она поглядела на него, собираясь что-то ответить, но не успела. Раздался негромкий треск, и прямо из кустов сирени к их скамейке вышел высокий широкоплечий парень лет двадцати.

Его внешность представляла разительный контраст с внешностью мужчины, которого девушка называла Сереженькой. Он был светловолосым и голубоглазым, с пшеничными бровями и небольшой, но характерной славянской курносинкой. Широкий в кости, плотного телосложения, с несколько тяжеловатой, медвежьей фигурой, которую тесно облегала одежда: джинсы и белая тенниска. Глаза у парня были совершенно шальные.

– Вот вы где, красавцы и красавицы, – баском произнес он. – А я в толк не возьму: куда это вы из «Ариадны» делись? С покупочкой вас! Надо бы обмыть. Хотите, я за пивком сгоняю? Или вы только сухое французское шампанское марки «Ирруа» признаете?