Фридрих Незнанский - Героиновая пропасть Страница 32

— А что? Вариант! — хмыкнул Грязнов. — Имей в виду, Саня.

— Ну ладно, спасибо, — кивнул Турецкий. — С этим кое-что прояснили. А теперь давайте перейдем все-таки к ореховским. Дурной и неопытный киллер Боря, которого в Склифе шлепнул охранник, по Славкиному досье, в смысле картотеке, принадлежал к этой самой ОПГ. Давай, что у них делается и кто командует? Если сможем задокументировать связь с Багировыми, сам понимаешь, на этот раз не дадим спустить на тормозах. В расследовании покушения на Каманина уже вольно или невольно в разной степени задействовано все руководство силовиков и правоохранителей. А значит, никто рисковать своей шкурой не станет. Я имею в виду «тормозящих» лиц.

— А этого киллера, что, тоже Борисом звали?

— Ну да, твой тезка. Борис Михайлович Никифоров.

— Тогда, значит, — усмехнулся Климчук, — только одним Борисом вы не обойдетесь. Крупнейший авторитет у ореховских на сегодня Борис Матвеевич Назаров, на этот раз тезка душанбинского генерала. Но никакого отношения к тому не имеет. И вообще в настоящее время в бегах, ибо объявлен в федеральный розыск… Слушайте, мужики, а почему вы считаете, что в покушении замешаны именно ореховские? Почему, к примеру, не азербайджанцы? После известной «стрелки» со «славянами» им отдали на откуп несколько столичных рынков.

— Так то было еще в девяностых. А после их крупно пошерстили, — возразил Грязнов. — Я и сам принимал участие. Половину мы тогда пересажали, а многих под конвоем отправили по домам, на этническую родину.

— Вячеслав, так ведь то по сути была разовая операция. И что ты думаешь, они так и не очухались до сих пор? Да у них все равно некоторые рынки под контролем. Тот же Джамал Багиров — он-то откуда взялся? Но, между прочим, доложу вам, уже в конце девяностых годов в ореховскую группировку, было замечено, началось активное проникновение кавказцев, которое, кстати, усилилось после внутренних разборок ореховских, когда бренный мир покинули известные Сильвестр и Двоечник. Так что, по-моему, никак нельзя исключить того, что ореховские действуют в контакте с азербайджанской братвой.

— А нам нужны доказательства, а не предположения. Даже такого опытного человека, как ты, Боря, — опять возразил Грязнов.

— О чем говорить? Раз вам нужны, значит, будем искать, как говаривал Юрий Владимирович Никулин.

— Попробуем действовать вместе, — как бы подвел предварительные итоги Грязнов.

Никто из них не знал и даже не догадывался, что в каких-то тридцати верстах от грязновского дома на Енисейской улице, в шикарном коттедже на берегу Учинского водохранилища, в районе Пушкино, то есть в роскошном месте, где нынче обосновались исключительно «новые русские», собрались для тайного совета братья Багировы. И причина их экстренного совещания была чрезвычайно важной для них.

А поводом для семейного совещания послужили слишком активные, с точки зрения Багировых, действия оперативно-следственной бригады, возглавляемой Турецким и Грязновым. И были они в настоящий момент тем более опасны, что Теймур привез долгожданное известие: его ответственная миссия в Душанбе дала наконец конкретные результаты. Первая партия по новому соглашению пошла. Караван двинулся в далекий и трудный путь из Афганистана, через Таджикистан, Киргизию и Казахстан в Россию, а затем дальше, в Европу.

Естественно, что эта акция потребовала немедленного и самого пристального внимания со стороны координаторов, а также особой осторожности при многократном пересечении государственных границ.

И надо же такому случиться, что именно в этот, самый ответственный момент ментовка, будь она трижды проклята, не пожелала удовлетвориться подброшенным им фактом якобы бандитской разборки и полезла явно туда, куда ее никто не звал. И меньше всего именно сейчас желали бы Багировы привлекать к себе внимание правоохранительных органов.

Но поскольку уже случилось то, что случилось, братьям следовало принять самые жесткие и решительные меры, чтобы быстро и основательно перенацелить следствие и заставить бригаду из Генпрокуратуры напрочь забыть о фамилии Багировых.

По старшинству начал Марат Джафарович. Он сказал, что его очень обеспокоило то обстоятельство, что сегодня его министерство посетил с кратким визитом заместитель Генерального прокурора по следствию Меркулов, который, как известно, уполномочен своим Генеральным курировать расследование покушения на Каманина. Было бы логичным, если бы он при этом встретился, к примеру, с Егором. Но помощник министра намекнул по секрету, что у его шефа был получасовой приватный разговор с зампрокурора. О чем шла речь, он абсолютно не в курсе. Очень неприятный cигнал.

Каманину также быстро доложили об этом посещении, и он, по словам его секретарши, в течение этого времени отменил все дела и встречи и сидел в кабинете в одиночестве, будто ждал вызова к самому. Но вызова, как известно, не последовало. И Каманин тоже нервничал.

Егор, хоть и прожженный сукин сын, и опытный лис, чуя, что может запахнуть жареным, способен на любую подлость. К тому же неизвестно, какими своими тайными силами он располагает. Так вот, в этой связи у Марата возникла мысль, и пока он сюда, на дачу к Джамалу, ехал, утвердился в убеждении, что с Егором надо завязывать. На испуг взять не получилось, он обнаглел еще больше, значит, выход один: убирать. Нужен четко сработанный несчастный случай. И чтобы никто из братьев никоим образом не засветился. А вот чьими руками это надо совершить, лучше подумать Джамалу, у которого весьма обширные связи в криминальном мире. Пора делать решительный шаг, но чтобы ни в коем случае не получилось, как с тем отморозком. И дела не сделал, и обозначился — нарочно не придумаешь.

Джамал слушал, как обычно, с внимательным почтением и кивал в знак полного согласия.

Предложение старшего брата приняли в общих чертах, чтобы вернуться к более детальному обсуждению вопроса в конце. А слово перешло к Теймуру — среднему брату.

Он, естественно, повторил о караване и высказал несколько дельных соображений по поводу охраны груза, который будет следовать одновременно тремя потоками. Железнодорожным путем отправятся в Москву дембеля и офицеры-отпускники. Героин пойдет под их прикрытием, хотя они и понятия об этом не будут иметь, за исключением двух-трех человек, обеспечивающих безопасность.

Второй поток пойдет автомобильным караваном с грузом орехов и фруктов. Пять огромных рефрижераторов перекинут в столицу России около тонны наркотика.

И наконец, будет задействована армейская транспортная авиация. Тоже несколько сотен килограммов.

А для того чтобы вовремя обеспечить прием этих трех мощных потоков, надо немедленно оборудовать соответствующие складские помещения, о которых ни ментовка, ни госбезопасность не должны даже и близко догадываться.

И это указание опять-таки касалось младшего, Джамала. Поскольку Теймур отвечал лишь за свой участок: охрана доставки в Москву. Дальнейший путь товара контролировали люди Джамала.

А теперь, в заключение, Теймур сообщил и свою новость, касающуюся дела о покушении.

Его источник из Центрального РУБОПа проинформировал об одном из эпизодов во время сегодняшнего совещания у генерала Караваева. Может, он не показался бы странным, если бы не был нарушен самим же генералом установленный железный порядок. Во время недолгих совещаний руководящего состава у него в кабинете не отвлекаться ни на какие телефонные звонки. Разве что звонок последует от президента, главы его Администрации или от собственного министра. Для всех остальных — порядок железный: сейчас закончится совещание и вам немедленно перезвонят. И тем более странным был звонок по прямому телефону, которым генерал Караваев пользовался, как говорится, в исключительных случаях.

Словом, он немедленно снял трубку, выслушал что-то и, обратившись к своим заместителям и начальникам отделов, попросил сделать минутную паузу, тем самым прервав сообщение заместителя по оперативной работе.

Затем он молча слушал, что ему говорили по телефону, и задал один-единственный вопрос:

— Только орешки? — после чего дослушал до конца и снова сказал: — Договорились, привет.

Он оглядел присутствующих, остановил свой взгляд почему-то на Климчуке, начальнике Особого отдела, и кивнул ему, чтобы тот подошел. И уже добавил на ухо наклонившему голову полковнику что-то такое, чего никто, разумеется, не расслышал. Хотя народ, естественно, навострил уши. Климчук кивнул, выпрямился и немедленно покинул совещание. Что также было невероятным нарушением установленного порядка.

Источник после совещания просто так, не привлекая внимания к своему интересу, попытался выяснить, куда уехал начальник особого отдела. Секретарша Караваева, из которой и в лучшие времена не удавалось вытянуть буквально ничего — вот же грымза старая! — вдруг подозрительно как-то уставилась на спрашивающего, а потом с деланным равнодушием пожала плечами и сказала просто: