Наталия Левитина - Убийственный грейпфрут Страница 42

Но Таня медлила. Она понимала, что если сейчас позвонит подруге, то обрушит на неё лавину признаний. Однако можно ли ей доверять? Один раз Лариса уже не выдержала испытания — именно поэтому они и поссорились.

Таня долго сидела в машине, рассматривая мобильник и не решаясь нажать кнопку вызова…

Глава 25

О пользе знаний

В воскресенье Андрей проснулся рано утром и по привычке ринулся колотить боксёрскую грушу, но вовремя опомнился — шуметь нельзя! Он разбудит гостей. Вчера к нему нагрянул с ночёвкой Михаил, да не один, а в компании с прелестной девой, вмиг покорившей суровое сердце майора.

Девчушку звали Екатерина, она являлась обладательницей огромных сияющих глаз и белокурых волос и тарахтела без умолку.

— А что, — задумчиво проговорил майор. — Подожду-ка я, пока Катюша вырастет, а потом на ней женюсь. Как ты думаешь?

Потенциальная невеста сидела на локте у Андрея и обнимала его шею нежной маленькой ручкой.

— Не отдам! — возмутился Миша. — И не надейся! Ты же через двадцать лет превратишься в старого хрыча!

— Молчать! — грозно рявкнул майор.

Катюша хихикнула, уткнулась крошечным носом ему в ухо и шумно засопела.

— Хомячок! — объяснила она.

— Ты хомячок? — совсем другим голосом — тихим и умильным — проворковал майор.

— Да!

Этому приколу — «дышать, как хомячок» — Андрей сам научил малышку пять минут назад. Потом майор обернулся к капитану Скворцову, вновь нахмурил брови и повысил голос:

— Разговорчики в строю! Зачем ждать целых двадцать лет? Четырнадцать — этого достаточно. Кате будет шестнадцать, мне всего сорок пять.

— Я и говорю — старый хрыч. Развалина!

— Папаша у тебя — тот ещё подарочек, — пожаловался майор Катюше. — И как ты с ним общаешься?

— А почему у тебя нет кошки? — шепеляво поинтересовалась она.

— Да, почему? — поддержал капитан Скворцов. — Ни кошки, ни собаки! Бобыль. Живёшь тут, как в операционной, ни одного отпечатка пальцев на мебели… Ну, по крайней мере, так оно и было, пока мы тут не появились.

Миша оглянулся и почесал затылок. Он только сейчас понял, какой погром они учинили в квартире майора. Везде валялись детские вещи, игрушки, книжки, посреди комнаты громоздилась трёхэтажная конструкция из стульев, диванных подушек и коробок — это был «домик», построенный заботливым хозяином для маленькой гостьи.

Хотя Миша обзывал друга бобылем, тот ловко управлялся с юными девами — имел опыт выращивания младшей сестры. К моменту появления в семье Насти — позднего ребёнка — Андрей успел превратиться в солидного семнадцатилетнего дяденьку, он говорил басом и имел косую сажень в плечах. Когда Андрей гулял с сестрой — вёз её в коляске или караулил в песочнице, — окружающие принимали его за молодого папашу. Так что поменять памперс или с прибаутками и танцами накормить младенца супом для майора не составляло труда.

Вчера после работы Михаил заехал к жене и впервые выпросил у неё дочку на целые сутки. Та для проформы повыпендривалась, набивая себе цену, а потом всё же отдала ребёнка. В душе она ликовала, так как получила сказочный подарок — день, свободный от материнских забот.

Миша собрал три сумки детских вещей и отправился в гости к другу. Везти малышку на съёмную квартиру ему не хотелось, там было тесно, некрасиво, да ещё и четвёртый день без горячей воды. А у майора — трёхкомнатные хоромы, сверкающая фиолетовым кафелем ванная, чистота, комфорт и полный холодильник. Да и общество приятное, если что. Вчера они успели сгонять в детское кафе, погулять в парке и устроить кавардак в квартире. Сегодня намечался не менее насыщенный день, включая визит в загородную резиденцию родителей Андрея и посещение дельфинария. Но радужные воскресные планы могли рухнуть в один момент, если бы позвонили с работы. Тогда вместо дельфинария сыщики отправились бы на осмотр места преступления, а Катю пришлось бы срочно возвращать матери.

Андрей на цыпочках прокрался из ванной. По дороге он заглянул в спальню, где на краю кровати громоздилась туша капитана Скворцова. Противоположный край был хитроумно обложен подушками, спрятанными — чтобы не упали — под простыню, а центральное пространство вроде бы оставалось свободным. Но при детальном рассмотрении становилось ясно, что основная территория отдана крошечному белобрысому существу в трусах с клубничками. Рядом с кроватью стоял пластмассовый горшок. Трудно было представить более неуместный предмет в элегантных холостяцких апартаментах майора.

Катя лежала перпендикулярно заграждениям, её маленькие пятки упирались в поясницу папаши. В тот самый момент, когда Андрей уже почти покинул спальню, малышка вдруг захрюкала во сне и быстро забарабанила ногами по капитану Скворцову. Тот издал мучительный стон и, не просыпаясь, попытался отодвинуться подальше, хотя было уже некуда — Миша и так балансировал на самом краю.

Майор подождал секунду, не грохнется ли друг на пол. Тогда его, проснувшегося, можно было бы увлечь на кухню, чтобы за чашкой кофе обсудить производственные проблемы. А когда их ещё обсуждать, если не в семь утра в воскресенье? Самое то — на свежую голову.

Увы, хитрый капитан Скворцов так и не упал с кровати. Цеплялся, можно сказать, зубами за матрас, но не падал, подлец. И не просыпался.

Вздохнув, Андрей отправился дальше.

На прошлой неделе им подкинули два новых запутанных убийства — увы, кривая преступности не собиралась снижаться, каждый день в городе совершались новые преступления. За ночь у майора возникло несколько идей, и ему хотелось поделиться ими с другом. К тому же, пора было заканчивать с делом Дениса Мезенцева. Начальство недвусмысленно намекало, что историей отравленного гитариста Андрей занимается «по собственной прихоти», вероятно, страдая от избытка свободного времени, и пора бы уже завершить ненужные изыскания.

Андрею казалось, что он почти нащупал объяснение тому, что произошло в тот июньский день на даче господина Дубова, но ему не хватало доказательств. Ещё несколько дней — и он их раздобудет.

В кабинете царил идеальный порядок, так как сыщик, отдавая квартиру на растерзание любопытной козявке, предусмотрительно забаррикадировал вход в эту комнату.

Андрей положил перед собой лист чистой бумаги, взял авторучку. Пока товарищ дрыхнет непробудным сном, майор накидает несколько схем и таблиц, систематизирует мысли, чтобы потом, когда сонная тетеря соизволит явиться на завтрак, оглушить коллегу лавиной догадок и озарений.

Андрей повертел ручку в пальцах, рассматривая корпоративный сувенир из Лондона, подаренный ему Петей. Тяжёлая красно-белая авторучка с логотипом английской звукозаписывающей компании и адресом её офиса.

Майор вслух прочитал адрес, подражая произношению диктора ВВС, потом на секунду задумался, что-то припоминая. Он придвинул к себе пачку страниц, упакованных в прозрачный файл. Это были черновики, в прошлом месяце оставленные Лизой в его квартире. С одной стороны страницы были исписаны стремительным Лизиным почерком, а на обороте располагался печатный текст — какой-то английский договор. Тогда, в июле, сыщик педантично собрал бумажки, забытые соседкой на диване, и сунул их в файл. Так они и пролежали несколько недель на краю рабочего стола.

Сейчас Андрей придвинул их к себе и приложил авторучку к верхней странице. Адрес, отпечатанный на пластмассовом боку ручки, и адрес, указанный в реквизитах английского договора, совпадали…

— Ну, надо же, — удивлённо пробормотал сыщик. —

Вот это фокус! Обалдеть. И что это значит?

Он вынул бумаги из файла, разложил их на столе печатным текстом вверх.

Мысленно поблагодарив родителей за то, что в детстве они заставили его выучить английский, майор принялся за чтение.

— Вы жадный! — возмутилась Лиза. — Жадный!

Переводчица устроила конкурс на место прораба и каждого нового кандидата упрекала в алчности.

Мужчины не обижались. Кто-то разводил руками — «мы не виноваты, время такое, нам за спасибо работать нет смысла», кто-то выкладывал калькуляцию, утверждая, что цены не завышены.

Больше всего Лиза бесилась, если прораб мечтательно заводил песню о недавно сделанном ремонте в каком-то коттедже, где «хозяева не поскупились и выложили на отделку три миллиона». Какое ей дело до коттеджей и их владельцев-миллионеров! Да вся её квартира не стоит трёх миллионов!

Запросы строителей казались Лизе непомерными. Она была готова биться за каждый рубль, заработанный бессонными ночами у компьютера.

Новый бригадир, молодой мужчина лет тридцати, назвал более-менее приемлемую цифру. Было видно, что он колеблется и даже, вероятно, пренебрегает своими принципами, соглашаясь на демпинг, но уж больно ему понравилась заказчица.