Александр Смоленский - Укрепрайон «Рублевка» Страница 38

Багрянский смотрел по ящику дневные новости НТВ и не верил своим ушам. «Они что, с ума посходили?! – подумал он, прослушав экстренное сообщение о принятом Федеральным Собранием новом законе, который превращал в фикцию всю „рыночность“ российской экономики. – Опять двадцать пять! Идиоты, держиморды! Теперь понятно, зачем им понадобилось изолировать Рублевку. Неужели президент подпишется под этой ахинеей?!»

Плюнув на все предосторожности, Багрянский принялся звонить Табачникову. Недоступен. Мацкевичу? Ему позарез надо было выговориться. Мацкевич тоже не отвечал. Не слишком ли много для одного человека «недосягаемых» лиц?! «Что же все-таки делать?» – лихорадочно соображал он.

Интересно, если бы его друг Саша Духон, окажись за пределами Зоны, так же сейчас свирепел? Или тихонечко шипел на власть, руководствуясь самым мерзким и одновременно спасительным принципом: моя хата с краю? Ладно, чего гадать. Когда увидимся, обязательно допрошу. Так сказать, по всей строгости морали и нравственности...

Легко все-таки рассуждать, когда ты вне Зоны. Вне опасности. А если там? Ведь принятый закон означает, что «узников Рублевки» могут запереть там надолго, если, упаси бог, не навсегда. Этакий лепрозорий для особо одаренных бизнесменов, некое «золотое гетто олигархов».

Решение пришло неожиданно, как озарение свыше. Багрянский вспомнил о своем школьном друге Антоне Маслове, с которым он редко, но «метко» встречался два раза в год в дни их рождения. Правда, друзья нередко переговаривались по телефону и были в курсе, что и как происходит в их жизни.

Антон с детства в их компании считался экстремалом. Чем он только не занимался: дайвинг, серфинг, диггерство, байкерство – все эти слова изрядно путались в голове Багрянского, поскольку он никогда точно не знал, какой смысл стоит за каждым из этих слов. Но зато он точно знал, что именно сейчас Антон не на шутку увлекся дельтапланеризмом. И почти каждый день летает над Новорижским шоссе на моторизованном дельтаплане собственной конструкции.

Вот кто ему нужен! Не размышляя больше ни секунды, Багрянский схватил мобильный телефон и набрал номер.

– Привет, Антоша! Ты где, старик? – обрадовался Лев.

– Пролетая над Череповцом, посылаю всех к едреной матери... – Маслов с удовольствием процитировал хазановского попугая.

– Ты что, Карлсон, опять в воздухе?

– Осваиваю новые трюки. Разве нельзя?

– Антоша, ты мне срочно нужен. Очень даже срочно! – Багрянский почти кричал, сомневаясь, что Маслов его слышит.

– Через час жду тебя на нашем месте в Крылатском, ну, ты знаешь где, – ни секунды не колеблясь, отозвался Антон. – До встречи! Восходящие потоки пошли. Сейчас мне не до тебя... – В трубке послышались прерывистые гудки.

Через час друзья сидели в стекляшке на берегу Гребного канала в Крылатском и пили пиво, закусывая воблой. Багрянский вкратце обрисовал ситуацию, пытаясь давить на гражданскую позицию Антона, но этого даже не потребовалось. Маслов тут же припомнил, как его архитектурную мастерскую нагло выперли из приватизированного им же здания только потому, что оно приглянулось сыну высокого столичного чиновника. Такую обиду он не мог простить никому, поэтому немедленно был готов в бой. Тем более дружить Антон умел.

– Чего надо? Конкретно? И без политики.

– Антоша, мне надо, чтобы ты слетал на Рублевку и разбросал над территорией то, что я тебе завтра дам...

– Что дашь? – не понял Антон.

– Листовки, которые напишу и размножу. Экземпляров пятьсот.

– Прокламации? Может, рекламки нового притона?

– Нет – моя статья, включающая сообщение ИТАР–ТАСС, а также ультиматум жителей Рублевки властям. Врубись, наконец, экстремал сраный. Понял?

– Если это их ультиматум властям, чего же его разбрасывать на Рублевке? Они его и так знают, – здраво рассудил Антоша. – Давай лучше твои прокламации разбросаем над Кремлем. Быстрее дойдут.

– Ты пойми, мне позарез надо предупредить друзей о грозящей им опасности.

– Это твоего Духона, что ли?

– И его тоже. Хочу тебя еще предупредить. Дело небезопасное. Тебя могут и подстрелить.

– Брось, Багрянский, свои штучки! Не бери в голову! Ну и хрен с ними, пусть стреляют. Мое крыло, дырявь его, не дырявь, все равно летать будет. Ну, а если в движок попадут, тоже ничего – спланируем. Главное, чтоб мне в яйца не попали. Вот это будет хуже. Наследников-то пока у меня нет... – Его явно привлекло предстоящее приключение.

– Кончай балагурить. Я ведь серьезно...

– Слушай, Багрянский. Если ты все на серьезность бьешь, возьми и лети со мной. Прокламации ведь твои. Забота тоже твоя. А меня пугать не надо. Короче так, старик, – поспешил успокоить друга Антон. – Отсюда по прямой, то бишь по воздуху, до Рублевки рукой подать. Но я полечу от Пирамиды. Знаешь эту конструкцию на Новой Риге?

Багрянский покорно кивнул. Он никак не мог прийти в себя от предложения Маслова лететь вместе с ним.

– Тогда завтра в одиннадцать часов. Успеешь? – Маслов деловито допил пиво и со значением удалился.

Уверенный тон Антона несколько успокоил Багрянского. Теперь журналисту предстояло решить, как встретиться с шефом русского бюро Би-би-си Талботом. Тима он знал давно, еще с той поры, когда оба строчили бойкие репортажи для своих изданий. Но теперь многое изменилось. Талбот уже давно стал чиновником, несколько раз покидал Россию, но возвращался вновь и вновь. Багрянский далеко не был уверен, что бывшего коллегу заинтересуют его материалы.

Он направился домой, чтобы оперативно подготовить материалы, распечатать их для Талбота. Багрянский усиленно пытался вспомнить привычки английского коллеги: где тот любит бывать, с кем общается, какие рестораны и бары предпочитает. План был предельно прост: встреча с Тимом должна выглядеть случайной. Только в этом случае ей никто не смог бы воспрепятствовать. В итоге он отправился в паб «Лондон» на углу Нового Арбата и Новинского бульвара, в котором лет десять назад, казалось, Тим прописался навсегда из-за своей фанатичной преданности любимому пиву «Гиннесс» – лучшему по тем временам в Москве.

Спустившись в подвал, Лев прямиком направился к стойке. Бармен показался ему знакомым.

– Тим давно не забегал? – спросил Лев вместо приветствия.

– Такое впечатление, что он даже не выходил. Посмотри в том углу.

– Тогда сделай милость, отнеси ему пинту и вот эту штукенцию. Так, чтоб незаметно.

Багрянский протянул бармену тысячерублевую купюру, в которую была завернута флэшка, а сам присел за свободный столик. Он заметил, как бармен аккуратно повернулся в его сторону, и Тим понял, от кого пиво и все остальное. Хотя приятели не виделись давно, Талбот его сразу узнал и все понял.

Наутро он уже ждал Маслова на Новорижском шоссе.

Приятель приземлился ровно в одиннадцать и по всей форме доложил, что готов выполнить задание.

– Топлива хватит с лихвой. План такой. Над Жуковкой снижаюсь и на бреющем разбрасываю твою макулатуру. Все будет сделано в наилучшем виде. Единственное, что не обещаю, что прокламации попадут в каждый двор.

Примерно через полчаса обитатели Рублевки наблюдали удивительную для них картину: над домами и верхушками высоких сосен летал раскрашенный во все цвета радуги дельтаплан. Антон во весь голос пел, а Багрянский осторожно, поглядывая вниз, разбрасывал листовки. Только что он запустил партию на площадь в Жуковке, где раньше всегда было полно машин и людей. На сей раз он успел заметить, что площадь была пуста. Но «посылка» уже улетела.

Неожиданно в небе, словно коршуны, почуявшие легкую добычу, появились две ощетинившиеся дулами пулеметов пятнистые «вертушки». Они начали упорно преследовать дельтаплан с явным намерением приземлить воздушного пирата.

– Ты смотри, что делает сука! – В наушниках Антона раздалась отборная брань. – У нас есть инструкция, что делать с дельтапланами?

– Твою мать! У меня инструкция, что делать с наземными целями на случай прорыва кольца. Даже про самолеты ничего не сказано, – оправдывался другой голос.

Маслов сорвал наушники и приложил к уху Багрянского:

– Послушай.

Он сообразил, что вмонтированная несколько дней назад в панель дельтаплана рация перехватывает разговор пилотов вертолетов, которые даже не удосужились уйти с открытой радиоволны.

– Так это же они! – что было силы закричал журналист, тыча рукой в сторону «вертушек». Как пить дать, начнут стрелять.

– Спасибо. Сам догадался. Что делать будем?

– Я тебе в такой ситуации не командир. Жаль, только листовок еще полно...

– Понял, не дурак! – крикнул Антошка и повел дельтаплан практически между домами и участками.

Багрянский видел, как из них высыпали люди, что-то отчаянно сигнализируя руками. В ответ он скидывал листовки.

– Я все-таки этих сук припугну. А попаду – тоже не беда, – до Маслова вновь донесся прорезавшийся в наушниках хриплый голос.

В то же мгновение Багрянский почувствовал, как его словно впечатали в железное сиденье дельтаплана, который стремительно, насколько это было возможно, стал уходить вверх, постепенно заваливаясь назад.