Фридрих Незнанский - Провинциальный детектив

Фридрих Незнанский

Провинциальный детектив

© ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2009

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru) В основе книги – подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

Глава 1

Тусовка удалась. Ничего не скажешь. Бутылки «Медока» никто и не считал. Пострадали два пузыря с портвейном десятилетней выдержки. Вика добралась до «Вдовы Клико». Хорошо еще, что до папашиного виски ничьи шаловливые ручонки не дотянулись. Весело, значит, но без эксцессов. Траву здесь не курят, у меня такие правила. Кому не нравится, не приходите. Вот так. Но хотят прийти все. Не всех, правда, зовем. Лохам вход воспрещен. Это тоже часть моих правил.

В доме уже почти никого. Расходиться начали потихоньку еще час назад. Уносить никого не пришлось – и на том спасибо. Впрочем, все знают, что размазней здесь не любят. Если у кого голова слабая – пусть дома сидит, мультики смотрит. Эта тусовка не для них. Дурацкое слово «тусовка». Хотя, как это еще назвать? Вечеринка для друзей? Но здесь практически нет друзей. Пожалуй, только Дэн. Все остальные… Как бы это определить? Есть ведь подходящее слово! Да, точно – свита. Именно так. Тогда кто я? Ладно, так можно черт знает до чего договориться. «Дуровоз» скоро вызывать надо будет. С другой стороны, как может человек быть виноватым в своем очевидном превосходстве? Тем более, что все это признают. Без лишних разговоров.

Да, все разошлись уже. Ниночка во флигеле. Родители вернутся не раньше завтрашнего утра. Пусто. Пусто, да не совсем – в холле, прислонившись к стене, сидит Вика. На полу. Этому столику «Вдову Клико» больше не наливать. А на коленях у нее – голова Киры. Вика подозрительно нежно гладит ее по волосам, периодически наклоняется, чтобы что-то сказать. Кира почти не двигается. Можно только предполагать, что имеет место диалог. Впрочем, движения губ с этого ракурса не видно. Весело. Совсем надрались, дуры.

Что за нелепая манера у девиц нежничать друг с другом по поводу и без повода! Сигарету стрельнуть нельзя без сюсюканья и накручивания чужих волос на палец. Если бы парни так между собой общались, диагноз был бы ясный и четкий. А тут сплошная муть. Они что, так тренируются? Но Вика как раз другая. На нее это не похоже. Может, у них случилось что-нибудь? Наверное, Кира сейчас поверяет ей по пьяни какую-нибудь страшную тайну. Ну, прямо очень страшную! Про несчастную любовь, точно, какие еще могут быть варианты? Хотя с Кирой как раз могло произойти и что-нибудь более замысловатое. Троечница. Книжки читает. В голове держит табун больших черных тараканов.

Мальчик вышел на крыльцо. Ночь была темная и теплая. Он достал сигарету. Ему пятнадцать лет. И он начал курить два года назад.

– Ладно, ты хорошо сделала, что хоть мне об этом рассказала. Такое в себе держать нельзя, – голос у девочки, сидящей у стены, был низкий, хрипловатый.

Вторая ответила едва слышно:

– Ты понимаешь, что никому… Никому. Не потому, что это может ему как-то навредить. Мне, в общем, плевать. Просто я не хочу, чтобы кто-то еще знал, что…

– Да ясно. Кому ж такое приятно. Ты, главное, матери не проболтайся. С нее и так хватит.

– Что ты хочешь сказать? Ты что-то еще знаешь?

– Да забей, кто ж здесь чего-то не знает?! Все, всё и про всех. Ну, там родители между собой говорили, не знаю даже. Я уверена, и про моих какие-нибудь сплетни ходят. Не бери в голову. Но матери все равно не говори ни в коем случае.

– Так о чем речь? Если бы я могла ей сказать, стала бы я тут перед тобой…

– Все, закрыли тему. Успокоились. – Будто стараясь смягчить жесткость тона, Вика еще раз провела рукой по волосам подруги. – Давай ты здесь сегодня останешься! Как ты сейчас домой поедешь? Все уже ушли. Можем, конечно, такси вызвать, но лучше ты здесь оставайся. Спальных мест много.

– А что Илья скажет?

– Да ему все равно. Пошли. Ты как, сама подняться сможешь?

У Киры кружилась голова, но встала она довольно бодро, внезапно почувствовав себя лучше, легче, ощутив огромное желание убраться подальше из этого огромного, наполовину стеклянного дома.

– Знаешь, я все-таки к себе поеду. Я маме не говорила, что ночевать останусь.

– Так пошли эсэмэску. – Последние слова звучали уже вдогонку. Кира накинула куртку и пошла к дверям. Не глядя, прошла мимо Ильи, стоявшего на крыльце с сигаретой.

– Эй, ты чего, уходить надумала? Как ты домой добираться будешь?

Кира оглянулась и, прищурившись, посмотрела на лицо, освещенное единственным включенным фонарем. Он нравился бы ей, этот мальчик. Нравился, если бы она набралась смелости. А так, зачем давать себе позволение, если все и так ясно. Без шансов.

– Не волнуйся. Что-нибудь поймаю.

Вика в гостиной сводила счеты с «Вдовой». В общем, она была не такая уж пьяная. Сейчас даже взбодрилась немного. Что такого «антипохмельного» могла ей рассказать эта психованная с последней парты?

– Ты ее не остановил?

– Да, нет. Она вроде нормальная. В порядке. Не волнуйся ты, нормально доедет. Действительно, поймает кого-нибудь. Сколько раз так делали – ни у кого никаких проблем. А что ты так оживилась? Она тебе про несчастную любовь рассказала? Ты боишься, что она в ближайшей луже утопится?

– Да.

– Не понял? – Мальчик смеялся.

– Чего ты не понял? Не в себе она, разнервничалась. Я волнуюсь, как домой доедет. На улице темно…

– Ага. Ходят маньяки и охотятся за школьницами. Так?

– Ну, приблизительно.

– Слушай, не надо мне втирать. Ты так «часто» за кого-нибудь волнуешься, что мне кажется, будто она рассказала тебе что-то действительно интересное. Колись давай! Поделись улыбкою своей!..

– Отстань. Это секрет.

– Это что тут еще за секреты? От меня?

– Да. От тебя. Представь себе. И вообще, меня бесит эта мания контроля. Контролируй тех, кто перед тобой выслуживается. А от меня отстань! Моя подруга – наши секреты!

Он подошел к ней близко-близко. Ничего не сказал. Просто посмотрел и обезоруживающе улыбнулся.

– Ладно. Не смотри на меня так. Ничего интригующего. Так, очередная сплетня про ее злосчастного папашу.

Глава 2

Поезд на Рыбинск отправляется в четыре. Можно, конечно, вызвать такси и, постояв в московских пробках, лишний час «покрутить» в голове то немногое, что удалось вытащить из клиента. Точнее, клиентки. Турецкий выбрал метро.

Странная женщина. За бешеные деньги нанимает частного сыщика, чтобы расследовать убийство собственного мужа, и при этом информацию из нее нужно буквально клещами вытягивать. Ладно, спишем это на стресс, неадекватное состояние – все-таки ей досталось. Хотя на убитую горем вдову она не похожа.

Народу в метро на удивление мало. Человек десять в вагоне, можно сесть, сохранив личное пространство, да и чемодан, хоть и немаленький, «пристроить» легко. В этот раз Турецкий собрался основательно – было стойкое ощущение, что командировка предстоит долгая. Парой дней тут не обойдешься. Слишком мало вводных.

Хотел немного отвлечься, но даже посмотреть не на кого. Угрюмый гастарбайтер дремлет напротив, тетка без возраста кроссворд разгадывает… Бритоголовый парень читает книгу, обложка скрыта папиросной бумагой. Остается надеяться, что это не «Майн Кампф».

Зачем он вообще на это согласился? То есть, понятно зачем – деньги. Она сама предложила достаточно большую сумму. Больше, чем по прейскуранту. Спорить было бесполезно, аргументы «мне лишнего не надо» не действовали. Стало ее немного жалко, такую холеную, со столетними глазами на гладком лице, со всеми этими ее деньгами, убитым мужем и напускной жесткостью. На самом деле ключ был в одной-единственной фразе: «Я хочу знать, кто убил моего мужа, и главное, за что». Не «почему», а именно «за что». Это зацепило. Там все не так просто, может даже оказаться интересно. Говорим «почему» – подразумеваем «мотив». Происки врагов, передел собственности, грязная и жестокая война, к которой все уже в той или иной мере привыкли. Говорим «за что» – подразумеваем «причину». «За что убили моего мужа?» Было, наверное, за что. И она об этом знает. Дама очевидно не склонна канонизировать своего усопшего. За что, за что, за что?..

На «Баррикадной» вагон резко наполнился громкими голосами. Вошли мальчики – лет пятнадцать-шестнадцать. Трое. Хорошие лица – несовременные. Неиспорченные косыми челками и пирсингом. Как из старых фильмов. Раньше могли быть комсомольцы, будущие строители БАМа. Типаж такой. Но этих ждет другая судьба. О чем говорят – не разобрать. Громко, эмоционально, жестикулируют вовсю. Но слова заглушаются стуком колес.