Илья Деревянко - Кащеева могила

Деревянко Илья

Кащеева могила

ПРОЛОГ

Начало этой истории уходит корнями в глубокое прошлое, когда Иван-Царевич (по другой версии Иван-Дурак) разыскал яйцо, в котором хранилась смерть Кащея Бессмертного, сломал иглу, и злодей помер! Грянулся он оземь в глухом лесу, неподалеку от маленькой деревушки, основанной беглыми каторжниками и вышедшими на пенсию разбойниками, — да так сильно, что листья посыпались с деревьев, а в избе Федьки Кривого, бывшего некогда атаманом, а сейчас — кем-то вроде старосты, свалилась со стола огромная бутыль самогона, на которую он в данный момент вожделенно взирал, собираясь употребить вовнутрь. Вид любимого напитка, разлившегося по полу бесформенной лужей, привел Федьку в такую ярость, что он тут же кинул клич, созывая народ, дабы покарать неизвестного супостата. Когда жители деревни, вооруженные кистенями, ножами и дубинами, прибыли к месту происшествия, оказалось, что супостат мертв. Это был высокий, худой, как скелет, старик, одетый в переливчатый кафтан неизвестной ткани, усыпанной золотом и драгоценными камнями. Их блеск привел разбойников в неописуемое волнение, но что-то мешало ограбить мертвеца.

От него исходила такая мощная аура зла, что и у закоренелых душегубов зашевелились волосы на голове, а некоторые даже перекрестились. Тут кое-кто припомнил бабушкины сказки, и покойника наконец опознали.

— Это же Кащей Бессмертный, — пробормотал бывший монах Игнатий, изгнанный из монастыря за пьянство и пристрастие к слабому полу, прибили-таки гада! Не подходи! — крикнул он одному из наиболее храбрых разбойников, решившемуся снять с Кащеевой шеи золотой медальон. — Навеки проклят будешь!

В бытность свою в монастыре Игнатий как-то нашел древнюю рукопись [1], где говорилось о вечном проклятии, которое падет на голову каждого, кто притронется к Кащеевым сокровищам. В чем оно заключается, Игнатий точно не уразумел, поскольку мучился с похмелья. Понял только, что выйдет наружу и примет самые жуткие формы зло, заключенное в душе. Проклятие не страшно было лишь человеку набожному, безгрешному, но таковых, как подозревал Игнатий, среди жителей деревни не имелось.

Все это он вкратце объяснил односельчанам. Бывший монах пользовался у них уважением благодаря грамотности и недюжинной физической силе, поэтому люди не стали притрагиваться к мертвецу, а завалили тело камнями да насыпали сверху высокий могильный холм, в вершину которого вбили для верности осиновый кол.

Прошли годы, затем века, известия об этом событии почти стерлись из памяти потомков, сохранившись лишь в виде смутных преданий, в которых весьма туманно говорилось о могиле Кащея, золоте и каком-то проклятии.

Благодаря этим легендам городок, выросший на месте деревушки, был именован Кащеев. Так он и назывался вплоть до пришествия Советской власти. Комиссару Кацману, освободившему город от белых, которых там, по правде сказать, и не было, название Кащеев показалось недостаточно революционным, и городок был переименован в Краснокащеев.

Лишь во второй половине 80-х годов, в период перестройки и гласности, городу было возвращено историческое название. А в начале 90-х в Кащеев прибыла археологическая экспедиция во главе с профессором Неустроевым. Сергей Сергеевич Неустроев, несмотря на ученую степень доктора наук и профессорское звание, в практической археологии не особо преуспел, так как почти все время уделял интригам против своих коллег, и потому на раскопках бывал редко. Единственной его существенной находкой являлась баранья кость шестнадцатого века, обгрызенная каким-то опричником Ивана Грозного и выброшенная оным в окно собственной усадьбы.

Несколько лет спекулировал Неустроев на этой кости, сочинил монографию, ряд статей, но наконец понял, что тема себя исчерпала. Нужно было что-то свежее, неординарное, могущее привлечь внимание ученых, желательно зарубежных, и, случайно наткнувшись на легенду о Кащеевой могиле, Сергей Сергеевич ухватился за нее как утопающий за соломинку.

Несколько месяцев проползал он на четвереньках в окрестностях города и наконец обнаружил полуосыпавшийся холм, в вершину которого была вбита какая-то трухлявая деревяшка.

Поиски профессора не ускользнули от внимания местных властей, а именно мэра города (в прошлом секретаря райкома) Аркадия Кимовича Шевцова и начальника отделения милиции капитана Георгия Андреевича Катова, которого местные жители называли втихомолку Гадовым. Обе высокопоставленные особы пожелали присутствовать при вскрытии могилы.

Студенты и аспиранты, составлявшие рабочую силу экспедиции, усердно работали лопатами, раскидывая слежавшуюся землю, пока наконец не показалась куча больших валунов, из-под которой что-то поблескивало.

— Посторонних попрошу удалиться! — завопил Катов, немедленно окружая поляну усиленным нарядом милиции. Под посторонними он подразумевал всех, кроме себя, мэра и, ну да хрен с ним, профессора.

— А то еще разворуют, сволочи! — пояснил оставшимся свои действия капитан.

Подгоняемые матюгами и ударами резиновых дубинок, археологи уныло побрели к городу.

— За работу, бездельники! — рявкнул Катов на подчиненных, и те, завороженные свирепым взором начальства, раскидали груду камней в мгновение ока. Тогда-то присутствующие и увидели Кащея. Тот сохранился великолепно, как будто не пролежал мертвым многие сотни лет.

— Вот это да!! — прошептал мэр Шевцов. — До чего на нашего областного прокурора похож! Надо его в краеведческом музее выставить, все ж таки в некотором роде основатель города! — немного поразмыслив, добавил он.

— Раз, два — взяли! — не долго думая, скомандовал Катов.

Но когда люди притронулись к Кащею, они на мгновение замерли, охваченные леденящим ужасом. Губы покойного растянулись в ехидной усмешке, а из груди вырвался хриплый издевательский хохот. В тот же момент тело рассыпалось в прах.

— Га-галлюцинация, бы-бывает! — заикаясь, пробормотал профессор.

Несмотря на то, что Кащей рассыпался, одежда и драгоценности остались в полной сохранности. С целью обеспечения безопасности от возможных злоумышленников, а также до получения указаний из центра их было решено перенести в отделение милиции.

Это и послужило началом тех страшных, фантастических событий, о которых мы хотим рассказать читателю.

ГЛАВА 1

— Наша фирма «Мираж» является лучшей туристической фирмой в России и ближайшем зарубежье. — Перед группой туристов катался жирным колобком глава фирмы Борис Яковлевич Шуллерман.

Он возбужденно размахивал короткими сальными ручками, поминутно тыкая ими в огромный плакат, на котором был изображен акварелью суперотель, стоящий посреди хвойного леса на высоком холме. Рядом с отелем виднелись шикарный теннисный корт, крытый плавательный бассейн и прочие прелести туристической цивилизации.

— Трехразовое питание, превосходящие по качеству блюда лучших валютных ресторанов столицы, сауна, бильярд! Каждый номер оборудован кондиционером, телефоном, цветным телевизором, видеомагнитофоном, стереосистемой, отдельной ванной. Вам неслыханно повезло, господа! И всего каких-то жалких 700 долларов в месяц!

Борис Яковлевич перевел дух. Это была шестая и последняя группа туристов, которую он отправлял сегодня, поэтому язык господина Шуллермана изрядно устал от вранья. Дело в том, что все вышеописанные красоты существовали только на акварельном плакате. Это была самая ловкая афера, придуманная им за последнее время.

Группы туристов отправлялись все в один день по липовым маршрутам взятыми напрокат автобусами. Водители, решившие подхалтурить, не были в курсе шуллермановских махинаций. Каждому выдали карту, на которой жирным кружком изображался мифический отель. Что там находится на самом деле, не знал никто, даже господин Шуллерман. Впрочем, данное обстоятельство его абсолютно не беспокоило, поскольку уже сегодня ровно в 18 ч. 30 мин. он должен был сидеть в мягком кресле авиалайнера, направлявшегося к земле предков. Когда разгневанные туристы и обманутые водители (им обещали заплатить позднее) вернутся, Борис Яковлевич будет далеко. Восхищенный этой мыслью, он тихонечко хихикнул, потирая ладошки.

— Короче, колобок, когда выезжаем?! — буркнул один из туристов, высокий мускулистый парень.

Борис Яковлевич хотел было возмутиться по поводу столь некорректной реплики, но, встретившись с тяжелым взглядом холодных серых глаз, прикусил язык, мгновенно сообразив, с кем имеет дело. Зверская физиономия, боксерский нос и косой шрам на щеке не оставляли сомнения в том, что это либо бандит, либо офицер ОМОНа. Скромно потупившись, Шуллерман доложил, что автобус прибудет через полчаса. Удовлетворенный этим, парень отвел глаза.