Антон Антонов - Пируэт

Антон Антонов

Пируэт

*

Подозреваемый все время норовил сползти со стула на пол, но Юра Сажин предусмотрительно подхватывал его под мышки и возвращал в исходное положение. А Саша Ростовцев, пристально глядя в глаза подозреваемого с распахнутыми во всю ширь радужной оболочки зрачками, задушевным тоном задавал вопросы.

— Нас совершенно не интересует, за что ты убил гражданина Лесникова и как ты его убил. Считай, что это мы уже знаем. Ты только расскажи нам, куда дел орудие.

— Говори, где пушка! — рявкнул Сажин прямо клиенту в ухо, но тот уже не реагировал даже на очень громкие звуки.

По дороге в ГУВД подозреваемый был весел и словоохотлив. Он ни минуты не сидел без движения и был готов признаться в чем угодно вплоть до развязывания атомной войны или разрушения Трои во времена Гомера. И спешно составленное признание в убийстве гражданина Лесникова он тоже подмахнул бы с удовольствием, да вот беда — руки его не слушались.

В общем, с этим типом все было ясно. Наглотался таблеток — и не каких-нибудь, а тех самых, которые недавно пришли в Россию из Европы и назывались по-русски «смешинками».

«Смешинки» вызывали сначала бурный приступ веселья, эйфорию и экстаз, а потом усталость, апатию и в конце концов — спокойный глубокий сон.

Вот в этот самый сон подозреваемый как раз и норовил провалиться, так и не подписав признание, а главное — не объяснив, куда делся пистолет.

Успешное раскрытие убийства на глазах уплывало из рук. Завтра парень скажет, что ничего не помнит, что записанное с его слов признание — это филькина грамота, а каракули в нижней части листа совсем не похожи на его почерк.

А других доказательств нету. Ни один человек не видел, как наркоман Леша Барчук стрелял в бизнесмена Юрия Лесникова на лестничной площадке. Пистолета (желательно с отпечатками пальцев Барчука) тоже не нашли, а то, что кроссовки у парня заляпаны кровью — это не доказательство. После двух выстрелов в грудь и контрольного в голову там крови было по колено.

Если бы этот Барчук к моменту приезда милиции не стоял над трупом ухохатываясь до слез и крича на весь подъезд: «Гляньте на него! Уже дрыхнет! Эй, мужик, вставай, весь кайф проспишь!» и тому подобное — то картина была бы ясна на сто процентов: типичная заказуха. Лесников — бизнесмен, торгово-закупочная деятельность, крупный опт, большие бабки. И пистолетные гильзы на ступеньках. «Макаров» — любимое оружие киллеров.

Но Барчук присутствовал, и у него были заляпаны кровью не только кроссовки, но еще и брюки, руки и футболка, о которую он, по всей видимости, эти руки вытирал. Так что Лешеньку тут же на месте скрутили, затолкали в машину и прямо с места в карьер стали шить дело.

Однако теперь лафа кончилась. Когда Сажин в очередной раз усадил сползающего Барчука на стул, тот просто начал падать в другую сторону и воткнулся носом в стол. В последний момент Ростовцев успел ухватить Барчука за волосы, и нос уцелел. А то могли быть еще и дополнительные проблемы — избиение подозреваемого, то да се. Но обошлось. Леша Барчук просто тихо уснул, так и не подписав признания и не объяснив, куда пропал пистолет.

Ростовцев вызвал конвоира и распорядился:

— Убери эти отбросы общества.

Конвоир поглядел на спящего и счел нужным уточнить:

— Куда убрать?

— В камеру, куда же еще. Юра, помоги.

Сажин помог, и они вдвоем с конвойным поволокли подозреваемого в камеру.

— Глухо, как в танке, — сказал Ростовцев, когда Сажин вернулся. — Без признания прокурор ордера не даст.

— И правильно сделает, — заметил Сажин. — Наркоша Лесникова не убивал. Это и ежу понятно.

— Ежу-то понятно, а вот начальству… — вздохнул Ростовцев. — Если наркоша не убивал, тогда это стопроцентный глухарь. Никаких шансов.

— Ну, не закрывать же парня из-за этого.

— Вообще-то закрыть его не мешало бы. Для профилактики. Каждый наркоман — это будущий вор, а не исключено, что и убийца.

— Ну, положим, не каждый, — возразил Сажин. — Героинщики — согласен. А эти курильщики-таблеточники — так, мелочь. Ни разу не слышал, чтобы кто-то кого-то грохнул из-за косяка с анашой или из-за таблетки «экстази».

— С такими идеями тебе надо в лиге борьбы за легализацию наркотиков работать, а не в угрозыске, — сказал Ростовцев.

— Согласен. Подкинь адресок. Только учти — я готов поменять работу, только если в этой лиге лучше платят.

— Лучше всего платят в наркомафии. Не хочешь туда устроиться?

— Нет, туда не хочу. Там работа очень опасная. Опаснее, чем в ментуре.

Заместитель директора ООО «Глобус» жил в обыкновенном доме брежневских времен, в четырехкомнатной квартире улучшенной планировки на четвертом этаже. Где-то за городом он строил себе коттедж и работы уже подходили к концу — но справлять новоселье было пока рано.

Убили замдиректора в его собственном подъезде, на промежуточной площадке между вторым и третьим этажом.

Тридцатичетырехлетний Юрий Павлович Лесников начинал толстеть и имел привычку ходить по лестнице пешком. Какая-никакая, а физическая нагрузка.

Еще заместитель директора ООО «Глобус» сам водил машину и не имел охраны. С шофером, который одновременно исполнял обязанности охранника, на фирме ездил только генеральный директор.

Юрий Павлович Лесников был не только менеджером, но и совладельцем фирмы. Соответственно, получал он не только зарплату, но и дивиденды, и все вместе выливалось в очень солидную сумму.

В общем, типичный новый русский — не из тех, у кого пальцы веером и от лексики несет зоной, а из тех, кто в начале перестройки кинулся открывать кооперативы, потом подзаработал на ваучерах, приподнялся на ларечной и лоточной торговле, исправно платил мафии и неохотно — государству, и к концу девяностых накопил денег для участия в солидном бизнесе.

Теперь мафии платил уже не он, а фирма во главе с генеральным директором Забориным. Но платила опять-таки исправно. «Крыша» считалась надежной, а бизнес — спокойным, и никто из совладельцев Глобуса не ждал неприятностей.

И вот тебе результат. Труп заместителя директора остывает в морге с тремя огнестрельными ранениями, каждое из которых безусловно смертельно. И милиция уже названивает самому господину Заборину, хочет побеседовать о покойном, о его делах и проблемах, и о том, кто, по мнению генерального директора, мог его убить

— А разве вы уже не арестовали убийцу? — удивился господин Заборин, услышав предложение о встрече со старшим оперуполномоченным уголовного розыска Ростовцевым. — Я слышал…

— Да у нас есть подозреваемый, — прервал его Ростовцев. — Но, похоже, у него алиби. Свидетели показали, что он зашел в подъезд уже после выстрелов.

— Понятно. Но все-таки это было ограбление?

— В том-то и дело, что нет. Кошелек, часы и золотое кольцо убийца не тронул. И между прочим, кошелек прострелен насквозь.

— Наверное, грабителя кто-то спугнул.

— Да нет, непохоже. Грабитель вряд ли станет делать контрольный выстрел в голову. Особенно если его кто-то спугнул.

— А что же еще это может быть?

— Не знаю. Заказное убийство, например.

— Но это же чушь. С какой стати кому-то заказывать убийство Юрия Павловича?

Вот тут господин Заборин явно сфальшивил. Каждый бизнесмен в России знает, что и он сам, и любой его коллега ежедневно, 25 часов сутки, находится под угрозой заказного убийства. Кредиторы, конкуренты, рэкетиры, вымогатели, своя «крыша», чужая «крыша» — кто угодно может сделать заказ — и пуля найдет цель. Конечно, если своя «крыша» надежна, то опасность снижается на несколько порядков — но если генеральный директор крупной фирмы делает вид, будто он впервые слышит, что на свете существуют заказные убийства, то он явно переигрывает и фальшивит.

— Как раз об этом я и хотел бы с вами поговорить.

— Да не о чем нам говорить! У нашей фирмы нет и не может быть проблем, которые могли бы привести к таким последствиям.

И вот здесь, по тому, каким тоном это было сказано, Ростовцев почувствовал, что на самом деле проблемы у фирмы были, причем именно такие, которые могли привести к подобным последствиям запросто.

— Я не хочу обсуждать эти вопросы по телефону, — произнес он вслух. — Когда мы сможем встретиться?

Упоминая в разговоре об алиби Барчука о свидетелях во множественном числе, Ростовцев немного преувеличивал. На самом деле свидетель был один. Старушка божий одуванчик из квартиры на первом этаже сразу после выстрелов кинулась к дверному глазку и увидела, как Леша (обитавший, между прочим, на втором этаже, прямо над бабулей, и чрезвычайно досаждавший ей своим шумным поведением) вошел в подъезд, хохоча и пританцовывая.

— Вы точно заметили: вошел, а не вышел? — несколько раз переспросил Сажин, чем очень рассердил старушку.