Лилия Дворянская - Мой ангел [СИ]

Дворянская Лилия

Мой ангел

— 1-

Восхитительно пахло цветущей липой. Сквозь крону деревьев ярко светило солнце и его падающие на землю лучи расчерчивали детскую площадку черно-белыми полосами. Слышался задорный смех, девчоночье повизгивание и скрип качелей.

Подставив теплому июньскому солнцу веселые мордашки и закрыв глаза, на больших деревянных качелях, крепившихся к перекладине толстыми цепями, качались две девчушки, каждой из которых было по семь лет. Они поочередно приседали, придавая качелям ускорение, и когда одна из них оказывалась наверху, то ей казалось, что она взлетает до самого неба и поэтому радостно вскрикивала.

— Эй, малышня, вас там еще не укачало? — крикнула им третья девочка, чуть постарше и поэтому считавшая себя более взрослой и серьезной. Она сидела на деревянной лавочке под одной из раскидистых лип и, закатав шорты повыше, выставила под солнечные лучи свои длинные, худые и покусанные комарами ноги.

— Танюш, мы еще чуточку покачаемся, — ответила ей одна из девочек, с густыми темными волосами, заплетенными в длинную косу.

— Таня, а хочешь покачаться с нами? — спросила вторая девочка, с двумя рыжеватыми хвостиками и милыми веснушками, рассыпанными по курносому носику и пухлым щечкам.

Таня презрительно фыркнула:

— Вот еще. Буду я, как маленькая, на качелях качаться.

И лениво наблюдая за ними, щурясь от солнца, продолжила загорать.

Вдоволь накачавшись, девочки с хохотом спрыгнули на землю, наперегонки подбежали к Тане и уселись на лавочку, по обе стороны от нее.

— Давайте попрыгаем в классики, — предложила девочка с косичкой.

— Нет, не хочу, — возразила ей подружка, — лучше на скакалке!

И девочки начали спорить, выясняя, во что им следует играть дальше.

— Так, Геля и Оля, — остановила их Таня. — Прыгать мы больше не будем! Сейчас мы с вами спокойно посидим, поиграем в слова и пойдем домой обедать.

— Я начинаю, — заявила Таня и произнесла, — Арбуз.

— Теперь ты, Оля, — обратилась она к девочке с двумя хвостиками и веснушками, сидевшую от нее справа, — Тебе на "зэ".

Младшие девочки вначале скуксились, но вскоре увлеченно приступили к новой забаве, сидя в тени липы и весело болтая ногами.

Внезапно их игру прервал топот множества ног, пронзительный свист и громкие возгласы.

С гиканьем и криками "держи его, окружай" на детскую площадку влетели четыре мальчишки, лет девяти или десяти. Высокий худенький темноволосый мальчик, который бежал первым, споткнулся и упал в песок. Трое других окружили его со словами: "ну, что, попался, слизняк. Сейчас мы тебе покажем, как обзываться".

Заметив, сидевших на лавочке девочек, один из трех, длинный белобрысый пацан с облезающим конопатым носом повернулся и грозно крикнул им:

— А вы, чего смотрите? Пошли вон, малявки!

Оля и Таня испуганно прижались друг к другу, а Геля, не растерялась. Она слезла с лавочки, наклонилась и подняла лежавшую на земле палку.

Затем сказала твердым злым голосом:

— Трое на одного это нечестно! Не смейте его трогать и лучше проваливайте сами. А мы не уйдем, мы здесь играем и пришли сюда раньше вас!

Белобрысый криво усмехнулся, сплюнул сквозь зубы и сказал одному из своих приятелей, кивнув в сторону Гели:

— Это что еще за защитница? Ну-ка, Стас, разберись с ней!

Стас, крупный полноватый мальчуган с красным от быстрого бега лицом, отделился от остальных и стал медленно подходить к Геле. Та, не слова не говоря, занесла палку над головой.

— Слышь, ты, мелкая, — процедил сквозь зубы Стас, приблизившись и толкая Гелю в грудь, — шла бы ты домой, пока цела.

Геля, пошатнувшись, резко опустила свою палку прямо на голову Стасу и рассекла ему бровь, затем с силой оттолкнула его и он, не удержавшись на ногах, плашмя грохнулся на землю. Из рассеченной брови по его щеке текла кровь. Стас заревел от боли и унижения, а Геля все так же молча, шагнула по направлению к остальным ребятам, снова занося над головой палку. Те, поочередно, оцепенело, смотрели, то на плачущего Стаса, то на воинственную Гелю.

— Ну, ты даешь, ненормальная! — удивленно протянул третий мальчик с намазанными зеленкой коленками. — Лучше пойдемте отсюда, ребята, ну его, этого слизняка… — предложил он остальным.

Оставив худенького паренька, так и сидевшего на песке, в покое, троица медленно начала отступать.

— А ты…, - вдруг обратился к нему белобрысый, но договорить не успел, потому, что в него полетела брошенная Гелей палка.

Он крикнул остальным:

— Бежим!

И вся троица быстро скрылась в переулке.

Геля подошла, наклонилась к мальчику и cпросила, протянув ему руку:

— Эй, ты цел?

— Я бы сам мог с ними разобраться, — проворчал тот, вставая на ноги и отряхиваясь. Затем подумал и добавил, — Ладно, спасибо.

Мальчик был высокий, худой и какой-то нескладный, его отросшие темные волосы топорщились в разные стороны, а одежда была мятая и заношенная. На загорелом лице ярко выделялись проницательные синие глаза, которые с любопытством смотрели на Гелю.

— Ты кто? — спросил ее мальчик.

— Я Геля, — ответила ему девочка, поглаживая руками свою косу, — А там Оленька и Таня, — показала она рукой на подружек.

— Понятно. А я Димка, — представился он и направился с ней к лавочке, где сидели другие девочки.

И спросил их:

— Во что вы здесь играете?

— В слова, — пояснила Оленька, — Хочешь с нами?

— Да, — ответил мальчик, — я знаю очень много слов. Я люблю читать.

— А зачем они за тобой гнались? — поинтересовалась Таня, чуть сдвигаясь в сторону и давая возможность Димке присесть рядом.

— А, — махнул рукой он, плюхаясь на лавочку, — я гулял по улице и вдруг увидел, как эти трое строят прохожим рожи, сидя в телефонной будке, и назвал их "неандертальцами". Они услышали, погнались за мной, ну я и побежал…

Оленька чуть наклонила голову и с любопытством спросила:

— А кто такие эти, неарт… нердатальцы?

Таня хмыкнула, поджав губы.

А Димка стал рассказывать. Он рассказывал так увлекательно: о древних людях, как и где они жили, как охотились, как выглядели, и девочки, включая Таню, слушали его затаив дыхание.

Спустя какое-то время, Татьяна посмотрела на свои часы, поднялась и сообщила, что им пора идти домой. После небольших препирательств, Геля с Олей попрощались с мальчиком и уныло поплелись вслед за ней.

Димка посмотрел им в след, встал с лавочки и неспешно пошел в обратном направлении.

Внезапно Геля обернулась и крикнула ему:

— Мы гуляем здесь каждый день, приходи к нам снова!

— Хорошо, я обязательно приду, — крикнул в ответ Димка, помахал ей рукой и вприпрыжку побежал домой.

Так началась их дружба.

— 2 -

В один из знойных июльских дней, тринадцатилетний Димка, сидел на скамейке в городском парке и читал книгу. Точнее пытался читать, потому, что невидящим взглядом смотрел в открытые страницы, на которых лежали пятна солнечного света и не мог сосредоточиться. Он ждал. Они договорились встретиться ровно в одиннадцать, и целый час он считает минуты до прихода девочек. Часы уже показывали одиннадцать ноль пять, одиннадцать десять и он начал волноваться: "вдруг, что-то случилось, и они не придут?".

Внезапно на его глаза легли две теплые ладошки.

— Угадай кто? — спросил Гелин голос.

И сердце Димки радостно забилось. Тут же на скамейку рядом с ним опустились Геля и Оля.

— Давно ждешь? — спросили они.

— Не знаю, — постарался сказать он, как можно безразличнее, — я читаю. Книга очень увлекательная.

— А почему ты тогда держишь ее вверх ногами? — захохотала Оля.

Димка взглянул на свою раскрытую книгу, смущенно улыбнулся, пожал плечами и тоже расхохотался.

Он дружил с девочками уже пятый год и те ему очень нравились. Оля с Гелей не задавались, с ними можно было гулять, играть, бросать камешки в пруд, чтобы те скакали "блинчиками", говорить о чем угодно, обсуждать книги и фильмы. А еще, они с большим интересом слушали его самого, и Димка казался себе очень умным.

Но на самом деле он не был особым "умником", просто Дима много читал, обладал пытливым умом и эрудицией. В остальном же, это был совершенно обычный мальчик, учился средне, в его дневнике были разные оценки, но непременное "отлично" по одному предмету — его любимой "истории". По "истории" он знал гораздо больше, чем было написано в учебнике и очень удивлял этим своего учителя, пожилого Ивана Антоновича.

Мама Димы умерла в тот день, когда он появился на свет, и с тех пор его воспитывала бабушка. Отец у него был геолог, поэтому большую часть времени проводил в своих экспедициях, а то время, когда он возвращался домой, Дима терпеть не мог. Отец был грубым, жестким человеком. Любая Димкина провинность, даже самая незначительная, означала отцовский крик и ремень. Его отец не знал, как общаться с собственным сыном, а Дима отца откровенно боялся. Бабушка была добрая, она всегда его жалела и успокаивала и Дима ее очень любил.