Елена Миллер - Мухобойка, соль и лошадь-качалка

Мухобойка, соль и лошадь-качалка

психологический детектив

Елена А. Миллер

© Елена А. Миллер, 2016

© Мэри Михайловна Миллер, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Нарисованный человек

– Вам когда-нибудь приходилось панически, до дрожи в коленях, бояться то, что вы сами же и создали несколько часов назад? – Аполлинарий, сказав это, грустно засмеялся, наполнил свой стакан светлым соком, но пить не стал. Медленно прошелся по скрипучему полу от стола к окну, повернулся к гостям. – А ведь я не трус!

– Это все обостренное воображение! Плод работы неординарного, гениального ума! – громко, через весь зал ответил хозяину дома длинный, карикатурно лысеющий вертлявый мужчина, похожий на учителя пения.

– Возможно, ты и прав, Лелик! – величественно кивнул Аполлинарий, густая, запутанная надо лбом в затейливую спираль шевелюра качнулась в такт движения головы. Выглядел хозяин дома внушительно, громоздко, но говорил высоким, практически женским голосом. – Однако от этого не становится легче. Я будто бы сам себя запер в одной клетке со своими кошмарами и сам же, не переставая, порождаю их еще и еще, день за днем.

– Ах, Боже мой! – махнула голубым веером Рина, миловидная блондинка, отличающаяся той самой стандартной красотой, которая приобретается в дорогих салонах и клиниках. – Для меня так дико это слышать! Помилуйте, но ведь ты, маэстро, называешь «кошмарами» ни что-нибудь, а свои бесценные шедевры!

– Действительно! Ужас! – очень манерно и подобострастно поддакнула вторая блондинка, сидящая рядом. Для того чтобы нагляднее показать собравшимся весь объем своего ужаса, она ладонями начертила в воздухе большое «сердечко» и затем указала длинными загнутыми ногтями указательных пальцев себе на уши. – Это так режет слух! Для меня картины великого Аполлинария Куцего – священны!

– Ну, уж это слишком…. Ей Богу, слишком. – Непритворно смутился хозяин дома, снова качнул головой.

– Но почему? – вскинул вверх острые плечи вертлявый гость, тряхнул длинными, легкими, как пух одуванчика волосами. – Здесь нет никакого преувеличения!

– Это, конечно, скро-омность! – протянул еще один гость, модник Вадим в джинсовом, мастерски застиранном костюме, надетом так, что казалось – короткая куртка мала настолько, что никогда не застегнется на круглом животе. – Но я полагаю, что выражу общее мнение, заявив, что Аполлинарий – гений!

– Гений! – с восторгом крикнула манерная блондинка, подняла вверх свой бокал с шипучим вином.

– Ура! – присел в шутовском поклоне гость в застиранной джинсе.

– Виват Аполлинарию Куцему! Потрясающему художнику и человеку! – экзальтированно присоединился к нему вертлявый Лелик.

Все находящиеся в большом зале начали наперебой выражать свой восторг и безмерное восхищение. На этом фоне всеобщего ажиотажа вокруг хозяина дома один из гостей выглядел, по меньшей мере, странно. Высокий мужчина с холодным отстраненным взглядом, отвлекшись от партии в шахматы, в которые он играл сам с собой в углу зала за низким столиком, медленно оглядел шумную компанию. За весь вечер этот гость не проронил ни слова, казалось, его вообще мало интересовало происходящее в доме у реки. Аполлинарий этот цепкий долгий взгляд заметил, усмехнулся, но прерывать поток хвалебных выкриков не стал, терпеливо дождался, когда он иссякнет сам собой.

Когда собравшиеся поутихли, хозяин дома значительно поднял руку, и на первом этаже большого дома воцарилась тишина.

– Спасибо! Спасибо. Поверьте, я глубоко тронут вашими словами, вашим доверием к моему скромному дару живописца! Не возражайте! – тут же повысил он голос, увидев, с какой готовностью вскинулся порядком захмелевший Вадим. – Этот дар действительно, невелик. Но я умножил его на многолетний труд и мой жизненный опыт, поэтому, соглашусь, мои картины чего-нибудь да стоят….

– …Это все скромность…. – чуть слышно успел еще раз выдохнуть Лелик, коротко зажмурившись.

– Думаю, пора объяснить, зачем я пригласил всех вас в свой дом, зачем я так долго испытываю ваше терпение к моему не самому приятному обществу. Все вы – мои давние, проверенные жизнью друзья. Каждый из вас мне по-своему дорог, каждому я обязан какими-то ключевыми моментами моей скромной биографии. Моя дорогая сестра. – Аполлинарий стаканом указал на невысокую даму, наряженную в подобие индийского сари немыслимой расцветки, идеально подходящее к ее крашеным красным волосам. За ее спиной, держась за изголовье кресла, стоял мужчина с грустными глазами и грушевидным носом, облаченный в светлый льняной костюм, смахивающий на пижаму. – Моя дорогая сестра Илона и ее муж Гоша. Вы, конечно, и есть моя семья. Благодаря вам этот дом до сих пор не превратился в запущенный хлев, а я сам не знаю, что такое прозаическое, унизительное для художника бремя бытовых проблем.

– Приятно, что ты это признаешь! – усмехнулась дама. Когда она заговорила, бросилась в глаза ее необыкновенная похожесть с братом. Она так же величественно склонила голову и капризно выгнула пухлую нижнюю губу. – Но мы рады, что все эти годы были рядом с тобой. Приятно было ловить на себе отблески твоей популярности!

– Все язвишь. – Безо всякого раздражения улыбнулся Аполлинарий. – Впрочем, я знаю, что ты любишь меня, Илона. И не о чем тут больше говорить.

Красноволосая дама хотела было что-то сказать в ответ, но Гоша поспешно положил ей руку на плечо, и она сжала губы.

– Мой чудесный друг – Вадим! Вадим Белкин. – Художник обратился к восторженному бодряку в джинсовом костюме. – Сколько часов мы провели в беседах о смысле жизни, о тайнах мироздания и миссии человечества?

– Миллион! – не задумываясь, радостно выпалил Вадим.

– Если бы за нами записывали эти беседы, получился бы огромный душеполезный трактат, толщиной в километр!

– Не меньше! – так же радостно поддакнул круглый бодряк.

– Я благодарю тебя за все немыслимые, невероятные идеи, которые ты высказывал у меня в гостях, за все твои бредовые трактовки устройства Вселенной и Разума! За то вдохновение, которое посещало меня всякий раз после наших сумасшедших споров!

Вадим театрально расшаркался, приложив руку к груди.

– Антоша! – Аполлинарий приблизился к невысокому красавцу, будто сошедшему со старых рекламных плакатов. – Великий человек!

– Я протестую….! – красавец качнул головой, повел плечами.

– Никаких протестов! – прервал его художник. – Тоша Гирин – владелец знаменитой галереи «Ось»! Ты построил ее с нуля, с первого кирпича! Год за годом ты вкладывал в нее силы и знания, возводил Храм Искусства по пикселю, по крупице. Теперь галерею «Ось» знают все! Где самые громкие скандалы и продажи? В «Оси»! Где самые грандиозные презентации и самая изысканная тусовка?

– В «Оси»!!! – услужливо выкрикнул Вадим.

– Антоша – маг! Так же как и его верный помощник, его правая рука – Лелик Дудкин. – Аполлинарий указал на лысеющего гостя, волосы на голове которого росли по окружности, оставляя центральную часть черепа в идеальной пустоте, по краям же спускаясь на плечи и лопатки длинными легкими прядями.

– Ой…. Ну, честное слово, зачем ты так. – Длинные редкие волосы Дудкина взмыли вверх, будто наэлектризованные. – Мне неловко.

– Ну-ну…. – подбодрил его хозяин дома. – Олег Дудкин – известный в наших кругах искусствовед. Сколько раз ты закрывал меня своей грудью, вставал как скала между мной и толпой критиков!

– Это, конечно, преувеличение. – Грустно отмахнулся Дудкин. Тут же почему-то заговорщицки подмигнул Куцему. – Но твои желания для меня всегда были законом, ты это знаешь!

– Знаю. – Подмигнул ему в ответ художник. – Поэтому ценю тебя!

Дудкин натянуто улыбнулся в ответ, положил в рот огромную клубнику в шоколаде.

– Рина! – голос Аполлинария сделался очень высоким, восхищенным. Блондинка, услышав свое имя, подалась вперед, затрепетала, впилась взглядом в самые губы маэстро. – Сколько лет мы знакомы?

– Много. – Кокетливо ответила Рина. – Лет десять….

– Рина Галкина. – Нараспев произнес Аполлинарий. – Потрясающая женщина! Спортсменка! Моя муза и бесподобная модель. А с недавних пор еще и живописец!

– Это такая мазня….. – в приступе скромности воскликнула блондинка, сжала свой веер пальцами. – Только твое августейшее присутствие рядом с моими холстами придает им какую-то ценность!

– Молчи, молчи, дорогая! – с улыбкой возразил ей Аполлинарий. – Талантливый человек, талантлив во всем! Благодарю тебя, прекрасная богиня, за все райские минуты, проведенные в твоем обществе!

– И я тебя благодарю! – послала ему воздушный поцелуй прекрасная спортсменка. – Обожаю тебя!

Аполинарий подошел ко второй блондинке, сидящей рядом, картинно взял ее руку, медленно поднес ее сначала к своим глазам, потом к губам, выпрямившись, с надрывом в голосе произнес: