Виктор Попов - Свадебный подарок

Попов Виктор Николаевич

Свадебный подарок

Виктор Попов

СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК

С вечера бушевал ветер. Он путался в проводах, надрывно стонал в водосточных трубах, колотил по окнам промерзшими, безлистными ветвями тополей. Свист его то спадал, то поднимался до бесноватого воя, заставляя людей, сидевших в теплых комнатах, ежиться и зябко поводить плечами. Часов около одиннадцати, когда буря пошла на убыль, сторожу 12-го технического училища показалось, что в комнате, примыкающей к бухгалтерии, звякнуло стекло. Он торопливо бросился к двери, распахнул се. В лицо ударила свежая сквозняковая струя. Одна из рам зияла пустой глазницей, на полу, в пучке света, падавшем из коридора, поблескивали осколки стекла. В комнате никого не было. Недобро помянув "треклятый ветрило", сторож заставил выбитый паз перевернутой табуреткой и, выходя, покрепче прихлопнул дверь. Утром, сдавая дежурство, он лишь вскользь упомянул о ночном происшествии: не одно, небось, в городе окно пострадало от бурана.

А около полудня в краевом управлении милиции раздался звонок. Директор училища сообщал, что из сейфа пропало 6514 рублей. Деньги только вчера были получены и предназначались для выдачи стипендии. Через пятнадцать минут у училища скрипнула тормозами милицейская автомашина. Hа место происшествия прибыл оперативник 3-го отделения милиции Алексей Матвеевич Снопков, помощник дежурного по управлению Михаил Александрович Дорофеев и эксперт НТО Степан Николаевич Клочихин.

Касса училища отдельного помещения не имела.

Двухсекционный сейф располагался в общей комнате бухгалтерии. Как войдешь - у двери, направо. Кассир, молодая, до беспамятства испуганная женщина, говорила длинно и путанно. Казалось, что она даже не понимает вопросов, а на следователя смотрит как на человека, который непременно хочет ее арестовать. Растирая дрожащим кулаком и без того покрасневшие от слез глаза, она весь разговор сводила к тому, что денег не брала и что она вообще человек честный.

Постепенно Снопкову удалось выяснить следующее.

Минувшим днем кассир получила в банке деньги и па ночь оставила их в сейфе - 6539 рублей в верхней секции и около полутора тысяч - в нижней. Сегодня она открыла сейф лишь около полудня и сразу увидела, что денег в верхней секции нет. Воры оставили лишь изорванную двадцатипятирублевую купюру. О пропаже кассир немедленно заявила директору. И вот...

- А в нижней секции деньги целы?

- Даже не смотрела.

- Откройте.

В нижней секции деньги оказались целы. Они лежали нераспечатанными пачками в аккуратной стопке.

- Ключи к секции дубликатов не имеют?

- Нет, у меня единственные экземпляры.

- Кто кроме вас ими пользуется?

- Никто.

В том, что сейф был вскрыт без взлома сомневаться не приходилось. Не действовала здесь и отмычка: при самом тщательном исследовании эксперт не обнаружил на замке даже легких царапин. Стало быть, преступник пользовался либо ключами кассира, либо поддельными.

Опросы свидетелей ничего не дали. Сторож, рассказывая о ночном происшествии, утверждал, что он вошел в комнату, как только услышал звон разбитого стекла.

В помещении никого не было. Скорее всего, стекло выбил ветер.

Нет, не ветер! Стекло было выдавлено. Если виновник - ветер, то все осколки лежали бы в комнате.

Л здесь в комнату попала незначительная их часть, боковые же верешки валялись снаружи. Нет, не ветер виновник, а человеческая рука, которая аккуратно вытащила и бросила осколки.

Следственной практикой давным-давно доказано, что даже самый опытный преступник оставляет после себя следы. Более или менее заметные. Умело или неумело замаскированные, но они есть обязательно, и наметанный глаз оперативника их непременно найдет. Ведь следы - это не только отпечаток ботинка или руки. След - это еле заметная царапина, которую преступник может сделать даже ногтем, это неравномерный слой пыли на давно не вытиравшейся поверхности. С самого края облетела пыль, нарушила равномерность всего слоя. Но для экспертизы этого достаточно. Эксперт безошибочно определит: здесь был человек, это след его дыхания.

В комнате с выбитым стеклом (так ее мысленно называл Снопков) следов не было. Это установил и сам Алексей Матвеевич, и подтвердил эксперт. Да, следов не было. Было другое: попытка запутать следствие, направить поиски по ложному пути. Прием заурядный, к которому по большей части прибегают преступники неумные и неопытные.

Грабитель вошел в бухгалтерию не через окно, а через дверь. Вошел вместе со всеми служащими и, может быть, когда ищущие - в который раз внимательно осматривают сейф, настороженно следит за их действиями.

Снопкову даже показалось, что он уловил на себе чей-то внимательный взгляд. Он оглянулся. Кроме оперативных работников в бухгалтерии никого не было. Из коридора, перекрывая гул голосов - сотрудники училища на все лады обсуждали происшествие, - доносился высокий девичий голос, убеждавший кого-то, что преступников обязательно найдут.

В училище больше делать было нечего. В свой кабинет Снопков вернулся с твердой уверенностью, что преступника надо искать среди персонала училища. Больше того, грабитель в какое-то время имел доступ к ключам от сейфа, значит, он был человеком, хорошо знакомым кассиру, может быть, близким другом. Такой вывод значительно суживал круг поисков, давал в руки следователю определенную нить. Помимо этого он снимал подозренис с десятков людей, освобождал их от допросов, очных ставок и прочих следственных атрибутов, ставящих под сомнение честь человека. Обо всем этом Алексей Матвеевич долго беседовал с подключившимся к делу следователем прокуратуры Владимиром Сергеевичем Корончиком.

Па допросе кассир вспомнила, что давно, еще когда она уходила в отпуск, ее замещала завскладом Ударцева. Это заявление вновь расширяло следственную орбиту: преступник мог быть связан с Ударцевой.

Характеристика, данная дирекцией училища Ударцевой (как, впрочем, и кассиру Распонамаревой), была положительной: честна, с самого начала работы в училище зарекомендовала себя исполнительным, добросовестным работником. И характеристики, и личные беседы, и особенно интуиция подсказывали следователям, что Ударцева и Распонамарева к преступлению не причастны. Единственно, в чем можно было обвинить их - в ротозействе. Ведь как бы то ни было, а ключи, может быть, очень малое время, но все-таки побыли в руках злоумышленника.

И вот на допросе одна из подруг Распонамаревой, секретарь директора Лидия Алексеевна Шляхова. Лидочкой зовут сослуживцы эту симпатичную девятнадцатилетнюю девчушку. Она сидит против Корончика прямо, смотрит на него доверчивыми большими глазами и говорит:

- Я... мы... все комсомольцы училища надеемся, что вы все-таки найдете преступников... Нам так неприятно, что это случилось в нашем училище...

- Постараемся, Лидия Алексеевна, постараемся, с вашей помощью, разумеется...

О, Шляхова готова помочь всем, что от нее зависит...

Что за кассиром? Нет, она ничего не замечала. Вот если уборщица...

И тут вопрос в упор:

- А скажите, зачем вы входили вечером, накануне ограбления, в бухгалтерию? Когда все были на курсах кройки.

- За мной пришел муж.

- Если не ошибаюсь, за последние несколько месяцев это первое занятие, которое вы посетили? Вы же бросили курсы.

- Теперь я решила заниматься снова.

- Как раз в тот вечер, когда кассир оставила в столе ключи от сейфа?

- Я вас не понимаю!..

Шляхова говорит это медленно и очень спокойно.

Как знакомо следователям такое деланное спокойствие, как часто выдает оно истинного преступника! Теперь следователь уже не сомневается. Несколько перекрестных вопросов, путающих, но целенаправленных, и Лидочка как бы начинает линять. Кажется, что становится она меньше ростом и гораздо старше. А в глазах - беспомощность и страх. Страх тупой и отчаянный, который делает лицо неживым.

И радетельница чести комсомольской организации училища начинает рассказывать.

В декабре минувшего года ее знакомый, бывший ученик этого же училища, Геннадий Егоров познакомил ее со своим братом - Борисом. Подружив около месяца, они поженились. Хотелось справить свадьбу, но денег не было. И она решила взять из сейфа. Воспользовавшись головотяпством кассира, она выполнила свой замысел. Вот и все. Муж? Нет, нет он ничего не знает об ограблении. Геннадий? Подавно. Если бы знали они об этом, задушили бы се своими руками.

Все было гладко в этом рассказе, кроме одной детали. Ключи от сейфа были в связке, почему же вскрыта лишь верхняя секция?

- Я боялась, что кто-нибудь войдет.

- Так. Вы не боялись, перебирая деньги отложить рваную двадцатипятирублевку, но не захотели открыть на мгновение дверцу, за которой лежали еще полторы тысячи. Знаете, почему вы не взяли эти деньги? - быстро возразил Снопков, озаренный внезапной догадкой.