Наталья Сотникова - Долина Розовых водопадов

Наталья Сотникова

Долина Розовых водопадов

Глава 1

Телефонный звонок разорвал ночную тишину с силой ядерного взрыва. Катерина подпрыгнула на кровати. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что эпицентр техногенной катастрофы находится в её собственной квартире, точнее в коридоре, и представляет собой детище советской промышленности. Пластмассовый монстр, перемотанный в нескольких местах изолентой, издавал душераздирающие трели и никак не хотел умолкать. Катя попыталась нащупать ногой тапочки, но это ей не удалось. Ступая по холодному полу и спотыкаясь о разбросанные вещи, она в очередной раз пообещала купить радиотелефон, а несносное чудовище безжалостно выкинуть на помойку.

Девушка знала, что такие ночные звонки не сулят ничего хорошего. На кухне кукушка, обитающая в старинных ходиках, прокричала дважды.

– Кому не спится в ночь глухую? – пробормотала Катерина, подняв трубку.

В ответ что-то затрещало, зашипело, а затем Катя поняла, что её худшие подозрения начинают сбываться.

– Голицына! – голосом Николая Артюхова всхлипнула трубка. – Срочно приезжай! Вопрос жизни и смерти.

Последний раз ночной звонок от Кольки поступил полгода назад. Тогда он умолял Катерину вытащить его из вытрезвителя, куда совершенно непьющий юноша был помещён за компанию с однокурсниками, бурно отметившими пятилетие окончания ВУЗа. По словам Николая, он только понюхал содержимое бутылки. Но разило от него так, что Катя начала сомневаться в непогрешимой репутации своего давнего приятеля.

– Надеюсь, ты доживёшь до утра, Колясик. – зевнула Катя. – Спать хочу – сил нет.

В трубке опять что-то затрещало:

– Приезжай немедленно ко мне на работу… Это очень серьёзно…

Катерина только открыла рот, чтобы высказать всё, что думала о своём бывшем однокласснике, но услышала короткие гудки.

Что-то в голосе Николая показалось девушке странным. Колька был совершенно трезв, но чем-то сильно напуган. Катя села на кровать, укуталась одеялом, но угрызения совести и неуёмное женское любопытство заставили опять подняться и включить свет.

Собралась она быстро. Все нужные вещи валялись рядом на полу. Тёплый лыжный комбинезон, свитер, шерстяные носки…

Прислонившись к окну, девушка попыталась разобрать, что творится на улице. Тщетно: стекло покрыл толстый слой инея. Зато ветер завывал так, что кровь стыла в жилах. Казалось, будто все ведьмы, маньяки и инопланетные твари собрались в маленьком закрытом городке на очередной съезд по обмену опытом.

– Вполне нормальная погода для января, – громко сказала Катерина самой себе и смело вошла в коридор.

Там она сняла с вешалки объёмный пуховик и впрыгнула в огромные валенки. Взглянув в зеркало, девушка улыбнулась: на неё смотрело непонятное бесформенное существо неопределённого возраста и пола. «Да, в таком виде мне ни один маньяк не страшен. Увидит – испугается», – хихикнула она и вышла из квартиры. Идти в таком одеянии было тяжело, но другой зимней одежды жители Техногорска просто не знали.

Спустившись на первый этаж, Катерина с трудом открыла входную дверь и тут же пожалела о том, что не осталась дома, в тёплой кровати. Ветер дул в лицо так, что идти на стоянку девушке пришлось боком, крепко сжимая двумя руками завязки капюшона.

Преодолев стометровку минут за двадцать, Катька вспотела и почувствовала жуткую усталость. Радовало одно: в Техногорске не было ни одной открытой стоянки. Снежные бури заметали одиноко стоящие автомобили минут за сорок, превращая их в огромные сугробы. Откапывать такие машины являлось делом весьма трудоёмким. Поэтому возле каждой многоэтажки вырастали ангары из стекла и бетона, где каждый желающий за умеренную плату мог оставить железного друга в тепле и комфорте.

Получив в обмен на сторублёвую купюру свой новенький внедорожник, Катька выехала на заснеженную трассу. «Джип» мчался со скоростью сто километров в час, разрезая темноту дальним светом. В железном друге Катя была уверена. Ещё ни разу он не подвёл её. Трасса оказалась совершенно пустой.

Миновав город, девушка свернула на просёлочную дорогу и сбросила скорость, а потом и вовсе остановила машину. Дворники работали из последних сил, но снег падал на лобовое стекло быстрее, чем Катя успевала разглядеть что-нибудь. По скромным подсчётам, до учреждения, где дежурил Колька, оставалось метров пятьдесят, но девушка скорей бы согласилась умереть, чем проделать этот путь ночью пешком. Дело заключалось в том, что сие милое учреждение именовалось городским моргом, а Колька работал в нём патологоанатомом.

Стиснув зубы, она осторожно нажала на газ, и через несколько секунд фары осветили кусок красной кирпичной стены. Катерина вздохнула с облегчением: «Кажись, приехали!» Выбравшись из машины, она тут же провалилась в сугроб. Благо, вход в здание оказалась на расстоянии вытянутой руки. Катька только потянулась к звонку, как дверь распахнулась, и чьи-то сильные руки втащили её в темноту.

– Тсс! – зашипел Колька.

Катерина так испугалась, что просто не смогла закричать. Но это состояние длилось всего минуту. Немного придя в себя и набрав побольше воздуха в лёгкие, девушка произнесла длинную речь, щедро сдобренную нецензурными именами существительными, прилагательными и глаголами.

В переводе на литературный русский язык, Голицына вспомнила всех близких и дальних Колькиных родственников, помянула добрым словом зиму и дороги, намекнула Николаю, куда пойти и что там сделать.

Колька не обиделся. Он повёл девушку по длинному коридору и втолкнул в каморку, освещённую тусклой настольной лампой. В неярком желтоватом свете молодой человек выглядел хуже многих обитателей холодильных камер. Его левый глаз нервно подёргивался, на худом лице залегли жуткие тени. Он сжимал Катькину руку длинными холодными пальцами, а щуплое тело сотрясалось в ознобе.

– Слышь, Катюш, сбавь обороты, хочешь, напою тебя чаем?

– Да, – надулась Катерина, пристраивая мокрый пуховик на металлической вешалке, – чаю мне попить негде. Чего звал, говори. И моли Бога, чтобы причина показалась мне веской.

– Ну, хочешь коньячку? – продолжал тянуть кота за хвост Колясик.

– Коньячку? – Катька начала опять закипать. – Так ты говоришь, коньячку?

Она сжала руки в кулаки и показала их несчастному трясущемуся Кольке. Тот открыл металлическую фляжку и сделал несколько глотков:

– Уж лучше ты меня убей, чем они.

Колька красноречиво указал в сторону комнаты, где находились холодильники.

– Допился! – Девушка с жалостью посмотрела на горе-доктора, который и пить-то толком не умел. – Уже черти мерещатся, мертвецы гуляют по коридору.

Спиртное подействовало на парня самым благотворным образом. Он немного успокоился, присел на стул и печально посмотрел на одноклассницу:

– Нет, Катюха, не мертвецы. Эти лежат себе спокойно, никого не трогают. Их не нужно бояться. Бояться нужно живых. Слушай.

Колясик заступил на дежурство в 19.00. Старый санитар, Корнеич, старожил морга, на смену не явился. То ли опять напился, то ли не смог добраться – на улице начиналась метель. Колясик даже обрадовался этому факту. Он надеялся в тишине поработать над кандидатской. Всё шло великолепно: на столе дымилась чашка с ароматным чаем, рядом возлежали бутерброды с колбасой, загружался старенький компьютер. Вдруг за окном заморгали фары и послышался визг подъезжающей машины.

– Колян, открывай!

Коля открыл дверь и увидел Михаила Замарзина, врача «Скорой помощи».

– Принимай постояльца.

Водитель и медбрат «Скорой» вынесли из машины носилки, на которых находилось тело, упакованное в чёрный полиэтиленовый пакет.

– Откуда? – спросил Николай.

– Кто-то на железнодорожной станции обнаружил. Вызвал нас, но мужчина оказался мёртвым уже часа два. Его, кстати, опознали, как местного бомжа. Так что оформляй документы.

Опрокинув в себя стакан чая, как стакан водки, Замарзин откланялся, оставив Николая наедине с трупом.

Промаявшись минут пятнадцать, Колясик принял-таки судьбоносное решение: сперва он проведёт осмотр тела, а уже потом засядет за вожделенную диссертацию.

Распаковав несчастного, Коля отметил странное обстоятельство: пальто нового постояльца никак не гармонировало с прочим его одеянием: оно было стильным, даже шикарным, сшитым явно на заказ из безумно дорогого драпа. К тому же от пальто исходил запах хорошего парфюма. Даже дух немытого тела бомжа не мог заглушить аромат шикарного одеколона.

В Техногорске январь отличался сильными морозами. Самой народной формой одежды здесь считались финские куртки на лебяжьем пуху или, на худой конец, китайские синтепоновые шедевры. Ни одному коренному техногородцу просто не пришло бы в голову красоваться в тонком драповом пальто в сорокаградусный мороз. А бомжик, по словам Замарзина, был свой, родной, техногородский.