Давид Павельев - Иногда это плохо кончается

Иногда это плохо кончается

Давид Павельев

© Давид Павельев, 2017

ISBN 978-5-4474-3612-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Было обычное московское серое утро. В тяжёлом сыром воздухе растворились недосып и лёгкая тошнота, смешанные с запахом гари и выхлопными газами. Из окна моего офиса – офисом я гордо именую каморку в бывшем заводском цеху, разгороженном новыми владельцами на несколько десятков подобных клетушек – было видно, как хмурые, не выспавшиеся люди, покинув метро, спешили к зданию делового центра. Казалось, они текут непрерывной струёй, чтобы побыстрее занять свои места в сотах людского улья, таких же, как моё, и жизнь остановится, если кто-нибудь опоздает.

Мне нравилось находиться здесь по утрам, хоть особой надобности в этом не было – клиенты редко сюда суются, предпочитая звонить мне по телефону и назначать встречи в удобном для них месте. Но всё-таки офис был нужен мне для того, чтобы дисциплинировать себя. Если бы я дожидался звонка дома, лёжа на диване, я был бы расслаблен. А так я в постоянной боевой готовности. К тому же, эта комнатка, затерянная в термитнике под названием деловой центр, напоминала мне о том, что я тоже часть всего этого суетливого, невыспавшегося и усталого с утра мира.

На коленях у меня лежал раскрытый том «Илиады» Гомера. Я переводил взгляд со страницы на окно, стараясь понять, меняется ли что-нибудь в жизни вместе с положением во времени и пространстве, или же везде и во все времена злоба, зависть и алчность правят миром, ловко маскируясь в тумане суеты и безразличия. Кто из сотни человек, движущихся в ежедневной колонне под моим окном, вечно старающихся казаться приятными, простыми в общении, лёгкими на подъём, весёлыми, скрывающих раздражение и другие негативные эмоции, окажется хищником? А кто окажется жертвой? Жертва ничем не отличается от хищника, потому что их лица покрывают одинаковые маски. Когда нужно будет разобраться, тогда на помощь призовут меня. Но будет уже поздно…

Не надо думать, что мне не нравится мой офис. Он чрезвычайно удобен – протяни одну руку, и возьмёшь электрический чайник, который стоит на подоконнике. Протяни другую – и можешь открыть дверь клиенту, каким-то чудом решившему меня нанять. И всё, заметьте, не вставая с места. О чём ещё может мечтать человек, который полжизни провёл на ногах.

И тут, к моему немалому удивлению, в дверь постучали. Убедившись, что это не галлюцинация, я отложил книгу в сторону и крикнул: «Войдите!». Дверь открылась, и на пороге я увидел женщину лет тридцати пяти, одетую в чёрное. У неё было круглое лицо, тёмные волосы, заплетённые в тугую косу, карие глаза уверенного в себе, знающего, что к чему в этой жизни, человека.

– Пётр Николаевич? – спросила она скорее утвердительным тоном. Видимо, именно таким она меня и представляла и не сомневалась, что это я. Вопрос был необходимой формальностью.

– Так точно. – Я указал на стул напротив. Этикет велит предложить чай или кофе, но такого уровня сервисом я похвастаться не мог. Да это и не к чему. Ко мне приходят не за этим.

Клиентка закрыла дверь и села напротив меня.

– Марина, – представилась она ровным, но напряжённым голосом, в котором слышалась попытка скрыть волнение.

Я не стал говорить «приятно познакомиться».

– Марина, прежде чем мы перейдём к делу, я должен вас предупредить. Скорее всего, я не тот, кто вам нужен.

– Почему? – искренне удивилась клиентка.

– Мой профиль – поиск пропавших без вести.

– Но ведь вас рекомендуют как специалиста широкого профиля.

– Конечно, я мог бы уверить вас в том, что я гениальный-сыщик-мне-помощь-не-нужна. Но я не люблю обманывать людей. Это в книжках частные детективы-одиночки берутся за всё, что угодно, и непременно достигают успеха. На самом же деле мои возможности далеко не безграничны. Никто не обязан отвечать на мои вопросы и делиться со мной информацией. У меня нет технических возможностей, которые есть у правоохранительных органов и крупных контор. И это при том, что вам не наврали: я действительно детектив широкого профиля. Точнее, был им, когда служил в уголовном розыске. Пятнадцать лет в отделе по борьбе с организованной преступностью, так что рэкетиры, убийцы, киллеры – это всё мой контингент. Но теперь всё по-другому: отдел был расформирован, я выведен за штат за то, что не прошёл так называемую переаттестацию. Сейчас я всего лишь одиночка, который работает исключительно потому, что ничего в жизни больше не умеет. Я занимаюсь тем, что мне под силу – поиск без вести пропавших. Ну и ещё слежкой за неверными муженьками ради хоть какого-то заработка.

Признаваться в таких вещах не просто, но тем не менее я продолжал с ещё большей к себе беспощадностью:

– Есть детективы покруче, чем я. У крупных агентств больше людей, техники, а главное, больше связей в органах и осведомителей. Так что для расследования убийства лучше обратиться туда.

Женщина уставилась на меня круглыми глазами.

– Убийства? Но… как вы узнали?

«Язык мой – враг мой, – подумал я. Дипломатия – не моя сильная сторона, с этим придётся смириться.

– Я не проявлял никаких чудес дедуктивного метода. Просто вы в трауре. Примите мои соболезнования.

– И в самом деле… Простите, я очень волнуюсь. Мою сестру убили и никто не хочет искать того, кто это сделал. А ваша репутация…

– Моя репутация далеко не однозначна, – прервал её я. – Справедливости ради должен заметить, что я бываю невежливым и всегда всё делаю по-своему.

Но главное – я ищу пропавших без вести.

– Я хотела сказать не это. О вас говорят, что для вас нет чужих бед и чужой боли.

Её слова не были лестью. Я не отношусь к людям, которым поют дифирамбы.

– Да, обо мне так говорят. И при этом крутят пальцем у виска.

– Я так не думаю. И другие вряд ли бы думали так в моём положении.

Я знал, чем должен закончиться этот разговор, и чтобы положить конец как её, так и своим мучениям, мне ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и сказать:

– Хорошо. Я займусь вашим делом. Но у меня будет одно условие.

Глаза Марины вспыхнули, если так можно сказать, радостью.

– Я готова заплатить вам больше, чем предусматривает ваш тариф!

– Нет. Вы не заплатите мне ничего.

Её глаза опять округлились.

– Как это?

– Вот так. Вы не будете мне платить, потому что я не буду на вас работать. Я буду работать на самого себя и на правосудие.

– Вы и в самом деле сумасшедший, – с уважением сказала клиентка.

– Эти слова я написал бы над входом в свою контору. На самом деле мне необходима полная свобода действий, а если я буду получать от вас деньги, то буду от вас зависеть. Убийство же – это не только ваше личное дело. Это дело всего, если так можно выразиться, общества, хоть больно от него только вам, а всем остальным глубоко плевать. Но об этом потом. Перейдём к делу. Да, и само собой, было бы глупостью вам что-либо гарантировать. Неудача омрачит мою совесть, но вам от этого легче не станет.

– Разумеется, Пётр Николаевич.

– Спасибо за понимание. Тогда я должен задать вам некоторые вопросы. Первое: доказано, что это именно убийство?

– Да. Её задушили во дворе дома. Она снимала квартиру в Мытищах.

– Она была ограблена?

– Нет.

– А что правоохранительные органы?

– Говорят, что это «глухарь».

– Понятно. Если не удалось раскрыть «по горячим следам», значит, дело действительно забуксует. Они не виноваты. Местный уголовный розыск выявит убийцу, если он тоже местный. А это маловероятно, раз не было ограбления. Ваша сестра работала?

– Да. В рекламном агентстве «Мираж» Степана Егорова. Но её уволили за несколько дней до того дня.

– Это на самом деле странно.

– Я так и сказала следователю. Но они уверены, что Карина была девушкой лёгкого поведения. Она была беременна…

Я старался не смотреть на клиентку, сосредоточив внимание на пустой пепельнице, стоявшей на стопке бумаг в углу стола. Мои вопросы мне не нравились, но задавать их было необходимо.

– Кто отец, вы не знаете?

– Нет.

– И даже не можете предположить?

– Я не знаю имени её парня. Он никак не отреагировал на то, что её больше нет.

– Главное, что он был. Вы его видели?

– Нет. Просто слышала от Карины, что у неё роман с молодым человеком.

– Вероятно, он тоже не знает вашего имени, и потому не может с вами связаться.

– В самом деле. Об этом я не подумала.

– Если они не жили вместе, он может даже не знать о её смерти.

– Может быть… если только не он это сделал.

– Не будем спешить с выводами.

– Я уверена, что ничего серьёзного между ними не было. В плане будущей семьи. Просто проводили время после работы, просто отдыхали. Это ни к чему не обязывает, в том числе и к присутствию на похоронах.