Рекс Стаут - Погоня за матерью

Стаут Рекс

Погоня за матерью

Рекс СТАУТ

ПОГОНЯ ЗА МАТЕРЬЮ

роман

Перевел с английского А.Санин

Глава 1

Дело это началось во вторник, в один из первых дней июня. Утром, в начале двенадцатого, в нашу дверь позвонили, и я, выйдя в прихожую, посмотрел в прозрачное лишь с нашей стороны стекло и увидел именно то, а точнее - ту, что и ожидал: лицо (чуть-чуть узковатое), серые глаза (слегка великоватые) и фигуру, излишне (на мой вкус) худощавую. Я знал, кто эта женщина, потому что накануне днем она позвонила и условилась о встрече, и я хорошо представлял, как она выглядит, поскольку несколько раз видел её в театрах или ресторанах.

Кроме того, я знал про неё вполне достаточно - из газет и понаслышке чтобы просветить на её счет Ниро Вулфа, не прибегая к помощи архивных материалов. Она была вдовой Ричарда Вэлдона, писателя, который девять месяцев назад погиб нелепой смертью: гостя в Вестчестере у какого-то своего приятеля, он утонул во время купания в бассейне. Учитывая, что четыре из его романов становились бестселлерами, причем тираж одного из них, "Оставь мечты навек", при продажной цене 5 долларов и 95 центов, перевалил за миллион экземпляров, вдова вполне могла позволить себе оплачивать счета за услуги частного сыщика, вздумай она прибегнуть к его услугам. Прочитав "Оставь мечты навек", Вулф ловко от него избавился, подарив какой-то библиотеке, однако о следующем романе, "Только его облик", у него сложилось лучшее мнение, и роман этот даже удостоился места на книжной полке. Вероятно, именно этим объяснялось то, что Вулф соизволил не только приподнять свою тушу из кресла, когда я ввел в его кабинет миссис Вэлдон, но и, стоя, дождался, пока я усадил гостью в красное кожаное кресло у края его стола. Сам же я, по обыкновению, уселся за собственным столом, но адреналин в моей крови не бурлил. По телефону вдова сказала, что хочет посоветоваться с Вулфом по делу не только деликатному, но и конфиденциальному, однако вовсе не производила впечатления человека, попавшего в беду. Похоже было, что поводом для её прихода послужило анонимное письмо или какой-нибудь пропавший родственник.

Положив сумочку на этажерку у подлокотника кресла, посетительница обвела глазами кабинет, на мгновение стрельнула крупными серыми глазами в меня, после чего наконец, обратилась к Вулфу:

- Моему мужу понравилась бы эта комната.

Вулф, хмыкнув, промолвил:

- Одна из его книг мне тоже понравилась, хотя и не целиком. Сколько лет ему было, когда он умер?

- Сорок два.

- А вам сколько?

Это он уже ради меня старался. Дело в том, что Вулф свято убежден в трех заповедях. А именно: а) что его неприязнь к женскому полу не позволяет ему составить правильное мнение ни об одной особи; б) мне достаточно провести час в обществе любой женщины, чтобы понять её как облупленную; и в) он может оказать мне неоценимую услугу, задав какой-нибудь грубый и невежливый вопрос; "Сколько вам лет?" - его излюбленный. И переупрямить его - задача безнадежная.

Но Люси Вэлдон обижаться не стала. Напротив, она улыбнулась и ответила:

- Лет мне уже много, даже, я бы сказала, чересчур. Двадцать шесть. Так что у меня достаточно жизненного опыта, чтобы понять, когда мне нужна помощь. Так вот, речь идет о том, чтобы... вообще-то, мое дело чрезвычайно конфиденциальное. - И она красноречиво посмотрела на меня.

Вулф кивнул.

- Да, так всегда бывает. В профессиональном смысле слова мы с мистером Гудвином неразделимы, как сиамские близнецы. Что же касается конфиденциальности, то я не думаю, что вы совершили серьезное преступление. Не так ли?

Она снова улыбнулась. Едва заметно, но искренне и душевно.

- Нет, что вы, у меня бы духу не хватило. Конечно же, ни о каком преступлении речь не идет. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне разыскать одного человека.

"Ну вот, - подумал я, - началось. Кузина Милдред куда-то запропастилась, и тетя Агата попросила богатую племянницу нанять частного детектива для её розысков".

Однако Люси Вэлдон продолжила:

- История эта... ну, словом, она совершенно невероятная. У меня в доме появился маленький ребенок, и я хочу знать - кто его мать. Дело, как я уже говорила, весьма деликатное и конфиденциальное, хотя это и не абсолютный секрет. Моя горничная и повариха, например, в курсе этого, а также мой адвокат и ещё двое друзей, но и только. Видите ли, я ещё не уверена, готова ли оставить его у себя насовсем... Я имею в виду младенца.

Вулф взирал на неё мрачнее тучи.

- Мадам, я не специалист по младенцам.

- Не сомневаюсь. От вас мне нужно... Сейчас я все объясню по порядку. Ребенок находится у меня уже полмесяца. Ровно две недели назад, в воскресенье двадцатого мая раздался телефонный звонок, и незнакомый голос сообщил, что в вестибюле моего дома меня кое-что ждет. Я вышла в вестибюль, и обнаружила на полу живого младенца, завернутого в одеяло. Я подняла его, внесла домой и распеленала. К изнанке одеяльца была пришпилена записка.

Она сняла с этажерки сумочку, открыла и, когда я уже подскочил, чтобы выхватить из её руки смертоносное оружие, извлекла на свет Божий листок бумаги. Для того чтобы прочесть записку мне хватило одного взгляда, однако передавать её Вулфу через его стол я не стал. Вместо этого я обогнул стол, вручил записку Вулфу и остановился рядом, чтобы рассмотреть её получше. Это был лист стандартной дешевой бумаги размером четыре дюйма на шесть, а само послание в пять кособоких строк было отпечатано с помощью детского набора резиновых штампиков. Оно было лаконичное и не содержало ничего лишнего:

МИССИС РИЧАРД ВЭЛДОН

ПРИМИТЕ ЭТОГО РЕБЕНКА

ПОТОМУ ЧТО МАЛЬЧИК

ДОЛЖЕН ЖИТЬ

В ДОМЕ СВОЕГО ОТЦА

Возле одного угла виднелись две дырочки от булавки. Вулф положил бумагу на стол, внимательно посмотрел на миссис Вэлдон и спросил:

- Это так?

- Не знаю, - честно призналась она. - Да и откуда мне знать? Хотя я вполне допускаю, что это возможно.

- Просто возможно или - вполне вероятно?

- Трудно сказать. Пожалуй - последнее. - Она закрыла сумочку и положила на прежнее место. - Вполне вероятно, что такое могло случиться. Люси небрежно махнула рукой, и я успел разглядеть обручальное кольцо. Затем снова поочередно обвела взглядом нас с Вулфом. - Дело это, видите ли, очень личное.

- Да, я уже понял.

- Так что... словом, мне хотелось бы, чтобы вы это помнили. Мы с Диком сочетались браком почти два года назад - через месяц как раз годовщина будет. Мы с ним любили друг друга, я до сих пор в этом убеждена, хотя у меня в мозгу подспудно свербело, что Дик - такая знаменитая личность, и я стану миссис Ричард Вэлдон. Тогда как он... ну, в общем, он тоже помнил, кто я такая. В девичестве я носила фамилию Армстед. Не знаю, догадывался ли он об этом раньше, но потом, когда мы уже жили вместе, наверняка понял, насколько мне осточертела моя прежняя фамилия.

Она перевела дух, затем продолжила:

- До брака со мной Дик слыл настоящим донжуаном, хотя репутация его была, на мой взгляд, во многом придумана - так обычно и бывает. В течение первых двух месяцев мы с ним буквально не вылезали из... - Она осеклась и закрыла глаза. Впрочем, ненадолго. - Для меня в эти дни ничего и никого больше не существовало. Словно время остановилось. Думаю, и он чувствовал то же самое. Даже уверена. А вот потом, точно не знаю, но, по-моему, все немного изменилось. За последний год своей жизни Дик, возможно, и встречался с женщиной. Может, даже с двумя. Или - с целой дюжиной, не знаю. Допускаю только, что это вполне возможно. Так что этот ребенок... как я сказала? Ах да - вполне вероятно, что такое могло случиться. Вы понимаете?

Вулф кивнул.

- Пока - да. И что вас заботит?

- Как - что? Младенец, конечно. В свое время я и сама хотела завести ребенка, даже двух или трех, да и Дик тоже об этом мечтал, однако тогда я решила, что торопиться не стоит. Отложила на потом. До сих пор себе простить этого не могу. Дик умер, а я... мы с ним так и не завели детишек. И вот теперь у меня появился ребенок - возможно, его сын. - Она указала пальцем на листок бумаги, который лежал перед Вулфом. - Думаю, что как здесь написано, так и должно быть. Мальчик должен жить в доме своего отца и уже тем более - носить отцовскую фамилию. Загвоздка лишь в том, чтобы установить, является ли Ричардом Вэлдон его настоящим отцом, или нет. - Она выразительно развела руками. - Теперь понимаете?

- Пф! - фыркнул Вулф. - Это установить невозможно, и вы сами это знаете. Гомер сказал: "Ни одному человеку не дано узнать, кто его отец". Шекспир выразился ещё яснее: "Лишь мудрец способен распознать плод от древа своего". Я не в силах вам помочь, мадам. Ни я, ни кто-либо другой.

Она снисходительно улыбнулась.

- Я тоже могу сказать "пф!". Вы, безусловно, способны мне помочь. Я прекрасно понимаю, что вам не удастся доказать, в самом ли деле именно Дик зачал этого ребенка, однако вы можете узнать, кто подбросил его в наш вестибюль, и кто - его мать. И тогда мы можем... Вот, смотрите. - Она достала ещё одну бумагу, не похожую на первую. - Я уже все рассчитала. - По словам доктора, мальчику в тот день, когда я его нашла, то есть двадцатого мая, было четыре месяца. Это я и использовала как точку отсчета. - Она кинула взгляд на бумагу. - На свет он появился, таким образом, двадцатого января, а зачат был, следовательно, в конце апреля прошлого года. Когда вы узнаете, кто его мать, вы сможете выяснить все подробности насчет неё с Диком. Насколько вероятно, что они в это время встречались, и тому подобное. Разумеется, это не докажет, что именно Дик - отец подкидыша, однако нам уже будет, от чего оттолкнуться. С другой стороны, если выяснится, что это розыгрыш, и Дик никак не мог быть отцом этого малыша, то для меня это тоже крайне важно. Понимаете, да? Так что, первым делом необходимо выяснить, кто подкинул младенца, и кто его мать. Потом, наверное, мне самой захочется кое о чем её расспросить, но только... Ладно, поживем - увидим.