Амур с гранатой - Дарья Донцова Страница 10

Представители прессы не были врачами, но они поняли, что у Веры в раннем возрасте диагностировали какое-то редкое заболевание крови. Из-за него девочка была лишена нормального детства. А сейчас анализы Холодовой свидетельствовали о ее здоровье! Женщине удалось победить недуг, принимая «Фирсин»!

Димон тихо рассмеялся.

– Вот тут пиаротдел накосячил. Вера вылечилась до того, как попала к Фирсову. Но на нестыковку никто внимания не обратил.

Пресса вмиг назвала БАД спасителем жизни, его продажи начали бить все рекорды. А потом пошли на спад, потому что Антон Иванович умер. У мужчины не было родных, свою фирму он завещал Вере. Почему ей? Точный ответ неизвестен, можно лишь предположить, что у незамужней тогда Веры и холостого Фирсова были неуставные отношения.

Вступив в права наследования, женщина удачно продала бизнес и открыла сеть кафе. Про БАД «Фирсин» все напрочь забыли.

Плавный рассказ Коробкова прервал звонок телефона. Димон принял вызов.

– Да. Понял… Хорошо.

Потом он вернул телефон на стол.

– Новый сотрудник Егор Михайлович Нестеров сообщил, что, несмотря на сложную дорожную ситуацию, приедет вовремя. Беспокоиться нам не следует.

– Он зануда, – хихикнула я. – Но, поскольку надолго в бригаде не задержится, нервничать не станем. Что дальше с Холодовой было?

– Она вышла замуж за уже упомянутого Виктора Юрьевича Башмакова, – продолжил Коробков. – Его фото – на плазме. Мужчина владел агентством, которое занималось пиаром и рекламой. Но заказы ему редко доставались. Сотрудников не было, зарабатывал дядька копейки. Хотелось бы думать, что он полюбил Холодову, а не ее сеть кафе, которая приносит устойчивый доход.

Я повернула голову к стене.

– Ну… простое лицо… Не красавец, но и не урод. Обычный мужчина, из таких состоит толпа в метро.

В дверь постучали.

– Входите, – одновременно разрешили мы с Димоном.

Дверь приоткрылась, и в кабинет вошел… подросток с небольшим чемоданчиком. Он тихо произнес:

– Добрый день. Разрешите представиться. Егор Михайлович Нестеров, эксперт.

Я с трудом сумела подавить удивление. Сколько ему лет? Пятнадцать?

– Рады познакомиться, – быстро произнес Димон. – Во главе стола – Татьяна Сергеева, руководитель бригады. Я Дмитрий Коробков, заведующий департаментом компьютерных технологий. Присаживайтесь, пожалуйста. У нас небольшое совещание по новому делу. Вы пропустили начало, но мы введем вас в курс дела. Итак, на экране фото покойного мужа нашей клиентки. Обычный, ничем не примечательный человек…

Егор поднял руку. Я удивилась, но спокойно кивнула.

– Слушаем вас.

– «Ничем не примечательные» люди не станут делать пластику, – сказал Нестеров.

Я еще раз внимательно вгляделась снимок. А Егор продолжил:

– Гравитационный птоз, то есть опущение мягких тканей лица с возрастом, происходит сверху вниз. Чтобы выглядеть моложе, следует подтянуть среднюю треть лица. Но такое натяжение дает излишние массивные скулы, что мы и видим на фото. Кроме того, менялась форма глаз и носа, в подбородке стоит имплант. Работал хороший специалист, крепкий профессионал. Скулы умеренные, очень аккуратное вмешательство. Лицо естественное, но я вижу изменения. Просто поверьте мне, что они были сделаны. Могу предположить, как, вероятно, выглядел мужчина до того, как лег на операционный стол.

– Давайте, – кивнула я.

Егор вынул из сумки ноутбук и начал стучать по клавишам. Мы молча ждали, когда он завершит работу, и через некоторое время услышали:

– Посмотрите, пожалуйста.

Глава восьмая

– Интересно, – произнес Коробков. – Новый и старый вариант Башмакова – это два разных человека.

– Прошу заметить, – продолжил Нестеров, – что перед хирургом не стояла задача омолодить пациента. От него потребовали изменить внешность, чтобы клиента не узнали. На подобные вмешательства в начале двухтысячных шли криминальные авторитеты. Они инсценировали свою смерть, перетягивали лицо и думали, что теперь в безопасности. Но частенько бандиты оказывались не в тех руках, и сразу становилось ясно, что человек – после масштабной пластики. Но потом ситуация изменилась. Хороших специалистов в России надо поискать, так что народ узнал про Южную Корею – там их намного больше. Девяносто девять и девять десятых процентов за то, что человек на фото оперировался в этой стране. Там врачи в подобных оперативных вмешательствах – впереди планеты всей. Прошу учесть: портрет, который я сейчас сделал, не претендует на стопроцентное совпадение с оригиналом. Я работал быстро, особо не размышлял.

– Игорь Николаевич Рыбкин, – неожиданно сообщил Димон, – рядовой член группировки «Федькины». Банды давно нет, ее Главарь Федор Ростов погиб в девяностых. На фото Рыбкин, который изменил внешность.

– Если такая операция хорошо сделана, то швы могут быть спрятаны в волосяном покрове, и никто их не видит. Но есть интересная программа, которая «считывает» хирургические, невозрастные изменения. Когда она появилась, стало понятно, что, если захотят, тебя найдут… Вообще-то, простые бандиты жили недолго. Тех, кто не погиб в стычках с полицией и в разборках с другими «быками», доконали наркотики, алкоголь и всякие болезни, о которых не принято говорить за семейным обедом в присутствии женщин и детей. Мужику на фото повезло. Вероятно, он вступил в ОПГ, когда та доживала последние дни, не успел примелькаться, но все равно решил перекроить лицо. Интересно, кто подсказал ему лететь в Южную Корею?

– Виктор Юрьевич Башмаков скончался, – доложил Коробков. – Тело кремировали, прах выдан жене Вере Васильевне Холодовой, урна захоронена в колумбарии.

В дверь кабинета постучали, потом она приоткрылась, послышался бодрый голос:

– Разрешите войти?

– Давайте, – разрешил Димон, и я увидела парочку неразлучников, Петра и Михаила.

– Здрассти! – одновременно поздоровались они, приметили Нестерова и застыли в молчании.

– Егор Михайлович, наш новый сотрудник, – представила я его, – член нашей бригады.

– Подумал, что это сын Коробкова, – сказал Петр.

– Да он только в детский сад пошел! – рассердился Димон. – Захаров, прекрати пустые разговоры! Докладывай!

– Вроде, бардак там, в доме Холодовой, – начал Михаил. – Типа что-то искали, но сами не знали, чего им надо, и вообще… Ну очень странно.

Егор поднял руку.

– Разрешите вопрос?

– Задавайте любые без согласования со мной, – улыбнулась я.

– Почему вы решили, что проникший в дом не имел понятия об объекте поиска? – полюбопытствовал Нестеров.

– Плафоны со всех осветительных приборов скрутили, – отозвался Петя. – Какой вывод делаем? Что-то мелкое разыскивали. Котлету денег в люстру не запихнуть, а камушки в мешочке – легко.

– Но еще обоину содрали, – прибавил Миша. – Зачем? Что за ней заховать можно? Документы?

– Похоже, сами не знали, что им надо. Работали не профи, – продолжил Петр. – Вера Васильевна вошла, бардак вновь увидела, закричала: «Мусик, Пусик! Котик, мой котик! Собаченька любимая! Мальчики, дорогие, гляньте во дворе! Может, они как-то удрали!» Прямо затрясло ее, заплакала она. Миша пошел животных на улицу искать, я хозяйку на диван уложил. Тут Мишаня позвонил, выйти попросил. Я