Кукушонок из семьи дровосеков - Дарья Донцова Страница 13

шеи, почти касаются лопаток? Поза животного меня не поразила. Странно, конечно, что британец спрыгнул, когда я села. Да еще из-под его живота сейчас торчит ручка щипцов для завивки. Вы видели портреты с изображением гейш? У них высокие прически, а в волосы воткнуты какие-то палочки. Я сейчас прямо как эти женщины. Альберт Кузьмич – башня на макушке, щипцы – палочки!

Затылок заломило.

– Сделай одолжение, слезь, – попросила я кота.

Тот даже не шевельнулся.

Именно в этот момент раздался звонок в дверь. Я предприняла еще одну попытку снять кота, но тот неожиданно начал громко возмущаться. Послышались голоса, в столовую вошел молодой мужчина с бейджиком «Кирилл», за ним шагал парень с чемоданчиком.

– Ух ты! – восхитился первый. – Картина маслом. Что случилось?

– Мы решили прогреть волосы щипцами, – начала Рина. – Верно?

Поскольку вопрос адресовался мне, я кивнула.

– Да.

– Они прилипли! – заломила руки мама Ивана Никифоровича.

– Интересно, кто и куда прилип? – пробормотал юноша.

– Когда Рина ушла, на голову мне залез Альберт Кузьмич, – присоединилась я к беседе.

– А-а-а, – протянул Кирилл. – И где он?

– Кто? – уточнила Ирина Леонидовна.

– Мужик, который на башку сел к… э… э…

– Татьяна, – представилась я. – Он до сих пор на макушке. Альберт Кузьмич – кот! Щипцы приклеились к моим волосам! Наверное, капсулы расплавились, поэтому электроприбор прилип. А котик любит изображать из себя шляпу, вспрыгнул и тоже – упс!

Кирилл повернулся ко второму парню.

– Жень, ты понял?

– Угу, – ответил Евгений. – После дядьки, от которого мы недавно уехали – ну, того, который сегодня горсть пуговиц съел, – тут все просто!

– Зачем он пуговицы съел? – заморгала Рина.

– На спор. Там пустяк, фурнитура мелкая, круглая, острых краев нет, – махнул рукой Кирилл. – Дали слабительное, ничего страшного. У вас тоже фигня! Главное, все живы. Дайте гляну на кота – вот его жаль очень!

Глава пятнадцатая

– Они уехали! – рассердилась Ирина. – Тоже мне, спасатели.

– Мы сами отказались от их услуг, – заметила я.

– Так они предложили побрить тебя наголо! – еще сильнее разгневалась мама Ивана Никифоровича. – Идея! Ну почему я раньше не додумалась? Едем!

– Куда? – насторожилась я.

– В салон, где тебе кудри приклеили! Ты говорила, что они их и снимают.

– Да, меняют старые пряди на новые.

– Значит, у них есть растворитель клея! – заликовала Ирина Леонидовна. – Проблема решена.

– А куда Альберта Кузьмича деть?

– Какие имеем варианты? На мой взгляд, он всего один! Кот поедет с нами, лежа у тебя на макушке и шее. Кто сядет за руль? На какой машине отправимся?

– На моей, – быстро ответила я.

– Нет, – возразила Ирина Леонидовна. – Когда семь кило живого веса восседают на башке, трудно рулить. Берем мой джип.

Я опустила глаза. День сегодня начался не очень хорошо, а его продолжение сейчас станет нервным. Но спорить с Риной не решается даже Иван Никифорович.

Через короткое время мы очутились во внедорожнике свекрови, Ирина Леонидовна взялась за руль, я вжалась в кресло. Автомобиль выскочил на проспект и помчался вперед, ловко перескакивая из ряда в ряд.

Я не воцерковленный человек, но всякий раз, когда приходится ехать пассажиром в транспортном средстве, которым управляет Рина, начинаю твердить про себя: «Господи, помилуй». Учтите, Ирина Леонидовна – гениальный водитель. Но она пролетает на расстоянии миллиметра от другой машины, и у меня пропадает голос. А у водителя авто, которое Ирина Леонидовна миновала, не задев, прибавляется седых волос. Я добираюсь до нашего офиса минут за пятнадцать. Рина приедет в три раза быстрее. Мама моего мужа способна мастерски лавировать между иномарками в любой пробке и ловко впихиваться туда, куда впихнуться невозможно. В особо сложных случаях Рина нежным голоском обращается к окружающим через громкую связь: «Люди добрые, пропустите старую бабку. Вдруг она сейчас тапки за рулем откинет? Тогда вам всем кирдык и катастрофа. Придется ждать ДПС, полицию! На сутки тут застрянете». И тихо «крякает». Женский голос, который вылетает из громкоговорителя спецсвязи, удивляет, «крякалка» настораживает, да и номер на здоровенном джипе непростой. А когда мимо тебя потом пролетает черный внедорожник, за рулем которого действительно сидит женщина в возрасте, и, виртуозно перемещаясь между рядами, исчезает вдали, остается только смотреть ей вслед, думая: «А кто это?» Тем же, кто в этот момент находится в салоне, элементарно становится страшно.

Сейчас я как раз собралась зажмуриться, чтобы не видеть, как Рина летит к тоннелю. Но тут справа возникли машина ДПС и парень с жезлом регулировщика. Рина подрулила к дорожному полицейскому и удивилась:

– Что случилось?

– Ваши документы, – потребовал юноша.

– Причина проверки? – осведомилась Ирина Леонидовна.

– У нас рейд.

– Какой?

– Ой! У нее кот на голове сидит! – воскликнул страж дорог. – Непорядок.

– Где в правилах указано, что провоз домашнего животного на макушке хозяина запрещен? – осведомилась Ирина Леонидовна. – Водитель, то бишь я, ничего не нарушила, трезва как монахиня. Альберт Кузьмич присоединен к пассажиру. В чем проблема?

– Что тут? – прохрипел другой дэпээсник, подходя к нам.

– У нее кот на башке, – сообщил его молодой коллега.

– Не поняла суть проблемы, – усмехнулась Рина. – Альберт Кузьмич едет по долгу службы. Он имеет право сидеть где угодно, главное – не создавать помеху дорожному движению. И вообще, нам некогда.

Ирина Леонидовна вынула права и, не выпуская их из рук, продемонстрировала старшему. Тот взял под козырек.

– Простите. Проезжайте.

– Это почему? – возмутился юноша.

– Документы с пометкой «не проверять, не задерживать», – тихо ответил коллега. – И неужели не видишь спецталон на стекле? «Без права проверки и идентификации и эвакуации транспортного средства».

Рина отпустила педаль тормоза, Альберт Кузьмич заворчал, джип понесся в тоннель. Я глянула в зеркало – оба дэпээсника смотрели нам вслед.

Моя свекровь никогда не полетит сломя голову на рынок за продуктами, не помчится аки ведьма на помеле в фитнес-зал. И отправляется она по личным делам всегда на скромной малолитражке. Внешне в такой момент мама Ивана Никифоровича выглядит бабулей, которая занята внуками, консервированием, вязанием, садом-огородом. На джип с «говорильником» и «крякалкой» Ирина Леонидовна пересаживается лишь в момент, когда она включена в работу или ей следует срочно решить некий вопрос. Вот права у нее одни, и они, как у всех нас, не такие, как у большинства автолюбителей. Сейчас мы едем на внедорожнике, потому что я обязана через несколько часов вернуться домой, где у нас временный офис. Но как предстать перед всеми с котом на макушке и щипцами в пучке фальшивых волос?!

Плавный ход мыслей прервал звонок Фаины.

– Чем занимаешься? – всхлипнула она.

Похоже, у Рабкиной опять плохое настроение. Меня тесное общение с ней стало тяготить. Да, жаль женщину, чей муж завел любовницу. Но утешать Фаину сейчас нет ни сил, ни желания.

– Еду в салон красоты, – ответила я. – Наращенные волосы вымыла, стала обладательницей кошмара на голове.

– Ой! – ахнула Фаина. – Что надо сделать? Только скажи, все выполню.

Мне стало стыдно. Я не хотела разговаривать с заведующей архивом, а та сразу предложила мне помощь.

– Спасибо, – от всей души поблагодарила я супругу Егора. – Со мной Ирина Леонидовна.

– Ой! Не мешаю вам, – живо отреагировала Фаина. – Сразу позвони, когда понадоблюсь.

Не успела я завершить беседу с Рабкиной, как позвонил Димон и с места в карьер начал:

– Танюша, нашел сайт этого психолога. Он не Караганда. Карагандин! Скорее всего, это не имя, а псевдоним. Сейчас там объявление: «Временно в отпуске. О возобновлении семинаров сообщим».

– Ясно, – вздохнула я. – Интересно, почему борец с едой решил приостановить свою деятельность?.. Ой, извини! Приехала… э… ну, по личному вопросу.

В салоне на ресепшене стояла блондинка.

– Простите, – сразу начала она, – с домашними животными нельзя.

– Позовите мастера, которая делала наращивание Татьяне Сергеевой, – потребовала я.

– Мяу, – добавил Альберт Кузьмич.

Девушка схватила телефон, и вскоре в вестибюль вышла Майорова. Она быстро задала вопрос:

– Что случилось?

– После мытья волосы превратились в колтун, – начала я.

– Пойдемте скорее ко мне в кабинет, – пригласила Ольга. – Не у входа же беседовать.

Спустя час я опять очутилась в коридоре салона красоты. На голове у меня теперь была прическа, как у солдата-новобранца. Альберт Кузьмич нервно мяукал в перевозке.

– Придется купить ему штанишки, – вздохнула Ирина. – Бедняга часть шерсти потерял, может простудиться.

– Я тоже лишилась энного количества волос, – пожаловалась я.

– Тебе очень-очень идет такая стрижка, – начала утешать меня свекровь.

– Интересно, что скажет Иван Никифорович?

– Он ничего не заметит, – хихикнула Рина.

– На это не стоит рассчитывать, – возразила я.

Рина тихо рассмеялась.

– Как-то раз, когда еще Ваня не родился, мне показалось, что Никифор слегка остыл ко мне. Времена стояли советские, ничего такого, как сейчас, для женщин не было. Я поехала в магазин «Лейпциг», отстояла длинную очередь, смогла купить немецкую краску для волос. Блонд! Решила успеть до прихода супруга стать красивее всех. Но когда вымыла голову! О боже! Я стала прямо цыганкой! Продавщица перепутала упаковки, а я, коза глупая, не проверила, что мне на прилавок швырнули. Вскоре Никифор домой приехал. Ну, думаю, сейчас смеяться