Ветер из рая - Анна и Сергей Литвиновы Страница 15

Или, может, наоборот: вышла замуж за моряка? А потом, когда стало можно и не стремно, сбылась ее мечта и она удрала на Запад? Так, может, где-то рядом с ним живет? Где-нибудь на знойной Калифорнийщине? В предместьях Сан-Франциско?

Тогда девчоночке было лет восемнадцать-девятнадцать, она сама говорила: первый курс. Значит, сейчас только шестьдесят исполнилось – юница совсем в сравнении с ним! И если не случилось с ней чего-нибудь совсем стремного, очень даже может быть жива-здорова.

Сейчас, после того как и Люся ушла в неведомые выси, и Белка, очень мало осталось тех, кто хотя бы помнил его, Синичкина, молодого.

И было бы любопытно ту Динку, найти: интересно, узнает ли он ее? Или она за свою жизнь фатально переменилась?

А она? Помнит ли свое мимолетное владивостокское приключение сорокалетней давности? Драку на «Динамке», свидание у памятника приморским партизанам на набережной, ресторан «Арагви», долгую поездку на такси на Чуркина? И его самого – молодого бравого делягу Петра Зверева?

Хотя… Почему бы и не найти? Особенно если он сейчас здесь, во Владике?

Нынче ведь все на виду. И пусть Синичкин-старший никакие соцсети не вел, зарегистрирован там был. И в тех, что в России теперь запрещены, и в оставшихся в стране. Ничего никогда не писал, не постил, но иногда заходил, смотрел, с чем другие выступают, почитывал.

А ведь таких молчунов, как он, немного. Иные, особенно дамочки, насчет соцсетей всегда пожалуйста. Запросто туда вываливают все напропалую: и записи, и фото. Может, Дина его тоже?

В первый же день во Владивостоке, вернувшись в гостиницу, он зашел в незабаненные в России соцсети.

Итак, девушка тогда училась в педе, на филфаке. На первом курсе – стало быть, поступила в восьмидесятом, а год рождения ее – шестьдесят второй – шестьдесят третий.

В соцсетях обычно даже женщины лета себе не убавляют: как иначе найдешь одноклассника-однокурсника, по которому некогда сох(ла)?

И город, откуда она родом, он помнил: Арсеньев. Вот четыре отправные точки – имя, педагогический вуз, возраст, место рождения. Вполне можно искать.

Конечно, прошло сорок с лишним лет. Она могла безнадежно постареть и расплыться. В таком случае, он решил про себя, нет так нет – да он и не узнает ее.

Но, как ни странно, во второй из соцсетей он обнаружил по фотографиям дамочку, чрезвычайно на нее похожую.

Да, годы сыграли свою роль. Но она была узнаваема. И все совпадало: год рождения – 1963-й; место рождения – Приморье, Арсеньев. Имя: Диана. Фамилия: Скобцова. А в скобках еще две: Мариненко и Пескаревская – значит, побывала замужем дважды, богатое прошлое.

Фотографии последних времен говорили, что она, по всей видимости, никуда не уехала, ни в какой Сан-Франциско. Здесь живет, во Владике. Городские пейзажи за спиной соответствовали. И природа похожа на дальневосточную. Даже фото в купальнике не побоялась выставить: по-прежнему худенькая, наверное, тренируется, а грудь, кажется, выросла, стала заметна. И мужика рядом, что характерно, ни на одной фотке нет.

Недолго думая, не предаваясь рефлексиям, он взял и написал ей личное сообщение. Помнишь, мол, некоего Петра Зверева из восемьдесят первого года? Драку на «Динамке»? Свидание у памятника приморским партизанам? «Арагви»?

Она ответила мгновенно, через две-три минуты:

Боже мой! Конечно, помню! И тебя, и памятник, и «Динамку», и «Арагви»! Где ж ты был все эти годы? ✓✓

О, где я был, это долгая, долгая история! Главное, где я сейчас: здесь, во Владивостоке! ✓✓

Ты надолго? ✓✓

Не очень. Но дватри дня пробуду. Увидимся? ✓✓

Даже пары минут не понадобилось – через секунду она ответила: «Да!» Вот оно, преимущество возраста: девушки перестают миндальничать и кокетничать, впрямую говорят, чего они хотят.

Завтра? ✓✓

Тут потребовалось всетаки небольшое раздумье, но Дина наконец написала:

Завтра мне неудобно, давай послезавтра, если ты сможешь. ✓✓

Он расшифровал для себя эту отсрочку – наверняка хочет привести себя в порядок: сделать причесончик, маникюрчик и что они еще там делают, возрастные дамы, перед свиданием? Разглаживание лица?

Да, хорошо, – написал он. – Пусть послезавтра. Опять у памятника приморским партизанам? – и ☺.

Смайлик в ответ, ☺ и:

Знаешь, я теперь работаю на острове Русский. После обеда послезавтра смогу уйти с концами. Так что подъезжай туда, я тебе покажу местные красоты. Как тебе план? ✓✓

Замечательный на 100 процентов. ✓✓

Высылаю геолокацию. Послезавтра, в четырнадцать часов. ✓✓

В указанный день такси перевезло его через новый вантовый белоснежный мост на некогда строго закрытый остров Русский. После того как умерла его вторая жена, он думал, что больше не будет в его жизни никаких свиданий. А вот поди ж ты!

Они встретились у новых корпусов университета.

Конечно, прошедшие четыре десятка лет оставили на ней свой отпечаток. Но улыбка сияла, глаза горели.

– Что ты хочешь посмотреть? – спросила она. – Прогуляемся по набережной? Или сходим в океанариум?

– Прежде всего я очень хочу есть. Где здесь, на Русском, лучший ресторан?

– О, прямотаки самыйсамый? Пешком не дойдешь. Надо ехать.

Такси, на котором он прибыл, еще не отчалило, он подбежал и забарабанил по крыше.

– Добрось нас здесь, по острову.

– Куда?

– Девушка скажет.

– В бухту Новик, пожалуйста.

В ресторане, на высокой сопочке, с отменным видом на бухту, глубоко вдающуюся в остров, их разговор перепрыгивал с темы на тему, с одного на другое. И она, как казалось, была с ним откровенна. Это подкупало.

– Да, я дважды была замужем. Но теперь совершенно свободна. Как ветер. Слишком долго для когото жила. Сам посуди: четверо детей. Теперь все взрослые. И внуков четверо. Но я не такая сумасшедшая бабушка, которая за ними со слюнявчиками бегает. У них своя жизнь, у меня своя. Видаемся, конечно, –  в красные дни календаря. Шутим, веселимся, играем. Я девочек иногда в Мариинку вожу – у нас тут филиал, ты знал?

Он охотно мог поверить в ее независимость: в соцсетях Дины ни малейших сюсюсю с внучатками не было.

– А я, ты знаешь, твою тогдашнюю мечту исполнил.

– Какую же? У меня на первом курсе очень много всяких разных мечт было.

– Живу в СанФранциско.

– Жена, дети?

– Вторая жена умерла. Первая, впрочем, тоже. Сын единственный, Павлик. Здесь, в России,