Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем Страница 26

Кира вздрогнула, закрыла лицо руками, и я поняла, что она боится. А как бы повела себя на ее месте я? Наверняка точно так же!

– Кира Артемьевна, если вам тяжело, то, может быть, не стоит… – сказала я.

Она справилась с чувствами и чуть изменившимся голосом продолжила:

– Он бросился на меня из темноты, и самое ужасное, я ничего не увидела! Не то что лица, но даже одежды или ножа! Он ударил меня по голове, а в себя я пришла в карете «Скорой помощи»…

Виолетта подошла к кровати, склонилась над Кирой и потрепала ее по плечу. Профессор подняла глаза, наполнившиеся слезами, и сказала:

– Спасибо, Виолетта! Быть может, я в самом деле… была несколько к вам несправедлива!

– Кира Артемьевна! – прикрикнула я, и она быстро сказала:

– Ладно, оставим это. Наш бравый инспектор Кранах, по слухам, один из лучших полицейских столицы. Гений сыска, аналитик экстра-класса. Но мне же кажется, что он изрядно переоценен общественностью. Его слава дутая, основана по большей части на газетных публикациях.

– Неправда! – резко возразила Виолетта, и я поразилась ее бескомпромиссному тону. Судя по всему, она положила глаз на мрачного небритого инспектора. – Кранах – выдающийся полицейский, он много раз рисковал своей жизнью, благодаря ему было поймано несметное количество убийц.

– Тяга к риску – не доказательство большого ума, а скорее наоборот, – проворчала Кира.

Виолетта была готова дать отпор, и мне пришлось снова снять напряжение.

– Кранах ведет это дело, и бог с ним, – вставила я. – Но инспектор – волк-одиночка, он ни за что не захочет принять нашу помощь. А я уверена, что он в ней нуждается! А если так, предлагаю начать параллельное расследование.

Профессор недоверчиво посмотрела на меня и спросила:

– Вы не шутите, Дана? Вы хотите, чтобы мы попытались найти этого Вулка?

– Как бы там ни было, мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда же Кранах поймает этого сумасшедшего! – продолжила я. – Ведь маньяк угрожает каждой из нас! Что, если ему удастся обвести бравого инспектора вокруг пальца? Я не готова заплатить за это собственной жизнью.

– Я тоже, – вставила Кира, и даже Виолетта кивнула головой.

– А это значит, что мы должны организовать клуб по расследованию убийств Вулка. Этот странный тип уверен, что объединяет в себе двух Вулков. Наша скромная задача – изобличить его!

– Мы с этим не справимся, – нерешительно заметила Виолетта.

Я с досадой подумала, что не ожидала от нее подобного пессимизма. Есть же такие люди, которые все время пытаются свести усилия на нет и вставляют вам палки в колеса!

– Почему не справимся? – заявила профессорша, заразившаяся моим энтузиазмом. – Запомните: мысль о неудаче есмь начало неудачи! Кранах вышел на след множества маньяков, хотя он не обладает образованием клинического психиатра. Он выдвигал гипотезу, анализировал улики, старался понять принцип, по которому действует убийца, – и выходил на него! Так почему же сделать то же самое не можем мы? И, кроме того, если Вулк украл дискету с моим романом, который я, слава богу, давно сдала в издательство, значит, он боится печатного слова!

Я была готова аплодировать Кире. Виолетта же все еще сомневалась в успехе нашей акции.

– Виолетточка, дорогая моя, – промурлыкала профессор, – и у вас, и у меня колоссальный опыт. Если объединить наши знания с пробивной энергией Даночки, то мы составим достойную конкуренцию хваленому инспектору Кранаху. В подобных делах важнее всего влезть в шкуру убийцы, смотреть на мир его глазами, понять, что же им движет, – и тогда мы сообразим, кто он! Этот Вулк жаждет признания, он хочет, чтобы о нем говорили и его боялись! Многие психически неуравновешенные личности ради того, чтобы о них сообщили по телевидению или написали книгу, совершают кошмарные преступления. Жестокость – их пропуск в пантеон славы! Это звучит ужасно, но, тем не менее, это так! Самый известный пример – Джек Потрошитель, совершивший, кстати, не только пять страшных убийств с августа по ноябрь 1888 года, а, вероятнее всего, лишивший жизни десятки человек на протяжении гораздо большего периода. В течение нескольких лет газеты, полицейское управление Лондона, больницы получали письма, подписанные Джеком Потрошителем, в которых он открыто насмехался над следователями, обещал снова «приступить к работе» и описывал, как именно он намерен лишить жизни новых жертв. Причем, если раньше полагали, что письма написаны разными неврастеничными личностями, к убийствам никакого отношения не имевшими, то сейчас эксперты склонны считать, что большая часть посланий в самом деле написана Потрошителем. А к одному из писем он приложил почку расчлененной им проститутки! Именно этот «самопиар», подстегиваемый тщеславием и желанием прославиться, и позволил Потрошителю стать самым известным убийцей всех времен и народов и войти в историю. Наш убийца идет по его стопам, однако кто он – вот в чем вопрос!

– Он не скрывает своей личины, – сказала я, – по его словам, он реинкарнация обоих Вулков.

Кира отмахнулась:

– Даночка, ясно как день, что этот тип подражает знаменитым убийцам, скорее всего, он страдает комплексом неполноценности и желает достигнуть их славы и перещеголять самого Джека!

Виолетта внезапно сказала:

– Вы правы, Кира Артемьевна! Я тоже в игре!

– Вот и отлично, – похвалила я, не понимая, что же заставило докторшу так резко изменить свое мнение. Или она хочет утереть нос Кире? И заодно опередить инспектора, который запал ей в душу?

– Мы должны быть на редкость бдительны, – сказала я. – Предлагаю каждой из вас носить при себе предмет, который способен остановить нападающего.

Профессор потерла виски и сказала:

– Мне не хочется снова пережить подобное, тем более что Вулк дал понять: в следующий раз он вырвет у меня сердце!

– Баллончик с едкой смесью или даже расческа с массивной ручкой могут остановить любого маньяка, – добавила я.

Виолетта прошептала:

– Но только не того, что вернулся в наш подлунный мир из… из преисподней! Ему там стало скучно!

Ее тон был настолько серьезным, что я испугалась. Да и с Киры слетел боевой пыл. Я осторожно спросила:

– Виолетта, не может быть, что вы все еще так думали! Этот маньяк никак не может быть вашим отцом! Маньяки, в особенности расстрелянные, не возвращаются в мир живых!

Кира, зябко поведя плечами, сказала:

– Даночка, Климович обещал… вернуться. Я присутствовала на оглашении приговора в здании Верховного суда. Стоял на редкость душный день, но окна, забранные решетками, были плотно закрыты – все боялись, что Вулк выкинет какой-нибудь фортель и попытается сбежать. Климович знал, что его приговорят к смертной казни, мне кажется, он этого жаждал. Вулк вел себя на редкость нагло, смеялся, а перед тем, как его увели конвоиры, повернулся к судьям и закричал, что вернется с того света! Боже мой, Даночка, я тогда так испугалась, хотя виду не подала…

Дыхание у Киры перехватило, она замолчала.

– Я не верю, что это – оживший Вулк Климович! – сказала я на редкость бодро. Но в самом ли деле я не верила в это или…

– С таким же успехом можно признать, что убийцей является Сердцеед, которому в лучшем случае перевалило за сто лет! – добавила я.

В палату вошла медсестра и, застав нас, нахмурилась.

– Прошу вас оставить больную в покое! – сказала она. – Вы и так пришли к ней в неурочный час. Все остальное можете обсудить завтра!

Договорившись, что непременно свяжемся друг с другом после выписки Киры, мы с Виолеттой ушли. Я обнаружила Веточку мирно спящей в кресле. Она по-детски подложила руку под щечку, пристроив голову на широком подлокотнике. Детектив лежал на полу фотографией боевитой авторши кверху.

Виолетта отказалась от моего настойчивого предложения подвезти ее до дома. Я высадила Вету около темной пятиэтажки и, наказав ей передать привет мамаше и братцу, поехала в «Авалон». Прошлая ночь, бессонная и полная страхов, дала о себе знать – быстро приняв душ и наскоро перекусив, я прилегла на диван с твердым намерением продолжить изыскания в Интернете. Я закрыла глаза, уверив себя, что проснусь ровно через четверть часа свежей и бодрой и смогу несколько часов полазить во Всемирной паутине в поисках информации про Сердцееда и Климовича.

Не тут-то было! Когда я раскрыла глаза, то поняла, что настало утро. Ночь промелькнула незаметно, я ни разу не проснулась, и кошмары не мучили меня. Позавтракав чашкой кофе и бутербродом с сыром, я решила, что заеду в Государственную библиотеку имени Хомучека. Мне требовалась информация, и я ее получу!

Огромное здание, собрание письменной мудрости нашей страны, находилось недалеко от университета. Я не была в нем много лет – когда-то, студенткой, мне приходилось часами просиживать в читальном зале, усердно переписывая чужие мысли, чтобы позднее вставить их в курсовую работу.

Бетонный колосс с фасадом, который раньше украшал огромный бронзовый профиль диктатора, обветшал; на ремонт библиотеки требовались миллионы, которых у государства не было. Я прошла в холл, выложенный щербатыми мраморными плитами, приобрела за двадцать пять форинтов одноразовый пропуск и поднялась наверх. Миновав бесконечные залы с каталогами и книжными стеллажами, вдыхая сухой воздух, заполненный пылью и запахом старой бумаги, я попала в читальный зал.