Ничто не стоит так дорого - Екатерина Николаевна Островская Страница 3

Гончаров кивнул и продолжил:

– Это было в тысяча шестьсот семьдесят втором. В том же самом году родился наш царь Петр Великий, который потом ездил в Голландию, чтобы научиться там строить корабли и курить табак. И в том же году, когда в Голландии съели героев, в Москве при дворе отца Петра был открыт первый в России театр. Правда, труппа была немецкая, и играли они на своем языке, сурдоперевода не было, потому что почти все зрители понимали его…

– М-да, – покачал головой Беседин, – а нам в школе талдычили всегда, что Русь была поголовно неграмотной… А откуда вы это все знаете?

– Книжки читал, когда время было.

– Так я вот о чем… – приступил к делу адвокат, – Я все про свою подзащитную, которая молотком будущего свекра… Вы ее арестовали на днях. Судья так и не выпустил ее под подписку, и теперь ее отправили в следственный изолятор.

– От меня-то вы чего хотите?

Адвокат выдохнул, посмотрел в сторону и сказал:

– Вы, конечно, понимаете, на чем будет строиться наша… то есть моя линия защиты. Девушка, когда нанесла роковой удар молотком, находилась в состоянии аффекта… Да и сам молоток оказался в ее руке случайно: она ведь без него приехала в гости, следовательно, не собиралась убивать. Будущий тесть попытался взять ее силой…

– А я-то здесь при чем?

– Я хочу, чтобы и вы дали показания в ходе судебного заседания. Скажете, что застали ее в крайне угнетенном психоэмоциональном состоянии и заставили написать чистосердечное признание, чтобы оформить явку с повинной… Скажете, что она вовсе не в себе была.

– Кто же мне поверит! Во-первых, я никого не заставлял. Но главное, уже установлено следствием: убила она еще до полуночи, вернулась к своему жениху, который спал сном праведника после дозы снотворного, которое ему подсунула ваша подзащитная. Утром она вернулась на место совершенного ею преступления… Явилась туда через одиннадцать часов после того, как все случилось. О происшествии она якобы узнала от будущей свекрови. Та, кстати, провела ту ночь вне дома, а именно в постели уголовного авторитета Овика Сочинского, которого она считает кинорежиссером… Врет, разумеется: все она про него знает. Все тут повязаны… Да и вы тоже согласились заняться моим разводом, чтобы оправдать мои встречи с вами – иначе какого рожна я встречаюсь с адвокатом подозреваемой.

– Каюсь, – согласился Ларион Семенович, – я подумал об этом, но вы же не прокурор, не судья, с которыми мне запрещено встречаться и уж тем более обсуждать что-либо касательно процесса…

– Вы хотите для своей подзащитной добиться условного срока? – догадался подполковник. – Вряд ли получится… Хотя при вашем умении по первой части сто седьмой [3] влепят ей всего-навсего два года исправительных работ или три года ограничения свободы – это ведь совсем ничего по сравнению с тем, что она совершила. Убила молотком, за что могла и восьмерик огрести. А при вашем содействии по приговору должна будет два года где-то работать или три года приходить время от времени в полицию и отмечаться… Я понимаю, конечно, что она вам не чужой человек, вы с ней посещали вместе Дубай… И теперь наверняка рассчитываете на ее благодарность, не только финансовую…

– Я? – удивился Беседин. – То есть нет, конечно… и когда это было – в смысле Дубая. Я же ее просил, чтобы она все снимки со своей странички удалила. А вы, выходит, их видели?

– Она хранит их в другом месте.

В кармане завибрировал мобильный. Игорь достал аппарат и отошел в сторону.

– Это ты? – прозвучал в трубке голос начальника РУВД полковника Жаворонкова.

– Нет, это не я, – ответил Игорь, – я отстранен от исполнения должностных обязанностей, а в отношении подполковника Гончарова начата ведомственная проверка.

– Вот ты, как всегда, не даешь договорить, – обрадовался Алексей Иванович. – Тебя не отстранили, а совсем наоборот – наградили нагрудным знаком «Почетный сотрудник МВД». Вот передо мной текст приказа по Главку. За умелую организацию работы и высокие показатели в служебной деятельности… Это ж тебе не хухры-мухры, как говорится, не каждому дают… то есть присваивают. Вот у полковника Колотовкина, покойного, такого знака отличия не было. У него выслуга была больше тридцати лет, медали имелись – аж пять штук или даже больше, а чтобы «Почетный сотрудник»… Так что возвращайся в свой кабинет – хватит прохлаждаться… Кстати, я тут по своим делам связался с управлением кадров и напомнил, что ты в майорах тринадцать лет проходил, и мне сказали, что полковника получишь досрочно, тем более что ты теперь на полковничьей должности. Если, конечно, очередной фортель не выкинешь… Так что ты не это самое… Понял?

– Как получится.

– Что значит «как получится»? Ты смотри… А то мне говорят, ты опять в перестрелку влип, на этот раз со Следственным комитетом…[4]Не в смысле стрелял в комитетчиков, а вместе с ними… Ты меня понял. А еще говорят, будто бы они прислали заявку на твой переход к ним… И уже все согласовано с нашим начальством и с кадрами… Так уж, Игореша, не надо вокруг да около крутить: прямо скажи – ты к ним намылился, в Следственный комитет?

– Вроде того…

– Ну вот опять ты за свое… Ну ладно, я и так все понял. А я-то хотел на тебя наш РУВД оставить… Думал, в надежные руки передам дело всей своей жизни… А вот оно как получается… А еще хотел с соседкой своей познакомить: очень интеллигентная, несмотря на сказочный объем груди… Очень аккуратная женщина – она даже мандарины моет!

Слушать этот бред не очень-то хотелось. Адвокат, очевидно, понял, что Игорь занят надолго, и, ничего не говоря, помахал рукой, прощаясь, и направился к своему «Мерседесу».

– …У меня сегодня, кстати, юбилей, – продолжал голос начальника РУВД, – то есть не у меня одного: у нас с женой серебряная свадьба – двадцать пять лет, как ты понимаешь, не хухры-мухры, – вещал Жаворонков. – Решили отметить дома, потому что я эти кабаки на дух не переношу. Лучший ресторан – это когда все вокруг тебя родное, включая обслуживающий персонал. Так что заходи… Можно даже без подарка. Будет тесть с тещей, дочка без мужа, соседка заскочит… Хотя тебе это вряд ли интересно, ведь ты уже нашел замену Марине. Как у тебя с ней? В смысле, с новой как дела складываются?

– Все нормально.

Разговор начинал раздражать. Гончаров уже хотел прервать его, как вдруг полковник Жаворонков вспомнил:

– Твой бывший отдел сейчас на убийство поехал почти в полном составе. То есть убийство произошло не на нашей территории, а за городом, но убитая жила как раз в нашем