Наталья Александрова - Монета Александра Македонского Страница 35

Там, в другом конце этой комнаты, была еще одна дверь.

Мы открыли ее без труда и проследовали дальше.

На этот раз мы миновали длинный темный коридор, взбежали по широкой мраморной лестнице, оказались в другом коридоре и словно в другом времени – вместо каменных плит и бронзовых дверей древнего храма перед нами был коридор обычного учреждения, покрытый линолеумом пол и обитые дерматином двери.

Моя провожатая толкнула одну из дверей, за ней оказалась лестничная площадка, мы сбежали по лестнице, открыли еще одну дверь и очутились в просторном помещении, заставленном статуями и скульптурами – гранитные быки и львы из розоватого песчаника, сказочные существа с птичьими головами и львиными лапами, крылатые драконы…

Ну да, это тот самый музейный зал, куда привели меня коротышка-гипнотизер и его слепой спутник. Да вот и они сами – стоят перед бронзовым креслом, в котором…

В котором я увидела саму себя – безвольно расслабленную, глядящую перед собой пустыми невидящими глазами.

Я оглянулась на свою спутницу, чтобы спросить ее, что все это значит, но она опять поднесла палец к губам, сделала несколько шагов в сторону и остановилась перед могучим каменным быком. Она взяла быка за рога и потянула их друг к другу.

Каменные рога выглядели монолитными, казалось, никакая сила не может сдвинуть их. Женщина прикрыла глаза и проговорила нараспев звучным красивым голосом то же самое, уже знакомое мне заклинание:

– Ан-мабу-замбар-Мардук!

И едва отзвучало это заклинание, рога каменного быка изменили свое положение, сдвинулись, соединились вместе, сложившись в каменную лиру, и в ту же секунду в полу перед быком открылся незаметный со стороны люк, за которым темнел глубокий колодец…

Женщина в черном одеянии повернулась ко мне и показала рукой на этот колодец.

И в ту же секунду я пришла в себя.

Я сидела в бронзовом кресле, передо мной стоял гипнотизер.

– Ну что, – проговорил он, привычно потирая руки. – Ты вспомнила?

– Вспомнила, – ответила я уверенно, поднялась с кресла и направилась к каменному быку.

Коротышка-гипнотизер переглянулся со своим спутником, удовлетворенно кивнул. Я остановилась перед быком, взялась двумя руками за его рога…

Они не только казались монолитными – они и были монолитными, выточенными из единого каменного блока, и никакая сила не могла бы сдвинуть их с места.

Почему я поверила женщине из своего сна? Почему вообразила, что она указала мне путь к свободе?

Я попыталась вспомнить то заклинание, которое она трижды произнесла – как там… Ан-магу… ан-ману… нет, все не так!

Я закусила губу, вспомнила женщину в темном шелковом одеянии, вспомнила ее голос, звучный и красивый…

И заклинание само сорвалось с моих губ:

– Ан-мабу-замбар-Мардук!

И едва эти слова слетели с моих губ, рога пришли в движение, соединились, сложившись в каменную лиру, а в полу перед передними ногами каменного быка распахнулся люк, за которым темнело отверстие лаза с металлической лестницей, уходящей в неизвестность.

Я оглянулась на гипнотизера и его слепого напарника.

Они стояли неподвижно с перекошенными изумлением лицами, даже не пытаясь двинуться с места – видимо, та же сила, которая открыла передо мной путь к свободе, приковала их к месту, парализовала, чтобы они не смогли меня остановить.

Как бы там ни было, мне не следовало терять времени.

Я нырнула в открытый люк и полезла вниз по металлической лестнице. И как только моя голова оказалась ниже края люка, этот люк с металлическим лязгом захлопнулся, отделив меня от музейного зала и двух фантастических персонажей, которые привели меня туда.

Я медленно спускалась по металлической лестнице, осторожно нащупывая каждую ступеньку ногой. Собственно, это были не ступеньки, а вбитые в стены колодца железные скобы.

Сначала мне показалось, что в этом колодце совершенно темно, но вскоре я осознала, что с трудом различаю его стены, значит, какой-то свет здесь все же есть. Это открытие прибавило мне сил и оптимизма, и я продолжила спуск заметно быстрее.

Нащупывая ногой очередную ступеньку, я ее не нашла.

В первый момент я запаниковала – решила, что лестница кончилась и я повисну в темноте над бездонным колодцем. Однако, перегнувшись вниз и вглядевшись в темноту под ногами, я увидела совсем недалеко, в полутора-двух метрах, дно колодца. Спустившись, насколько позволяли ступени, я разжала руки и спрыгнула.

Ничего себе не отшибла и приземлилась на бетонный пол.

Передо мной был коридор, уходивший вперед. Где-то далеко в этом коридоре горел тусклый светильник. Именно этот свет, проникая в колодец, по которому я спускалась, едва заметно разгонял там темноту.

Приободрившись, я двинулась вперед, к тусклому свету – другого выхода у меня все равно не было.

На мое счастье, пол в коридоре был ровный и сухой, так что идти можно было довольно быстро. Скоро я поравнялась со светильником, укрепленным на стене. Это была простая слабая лампочка в защитном корпусе из металлической сетки. Впереди виднелся еще такой же светильник, дальше – еще…

Я продолжала идти.

Мне показалось, что коридор идет немного вверх, что тоже поднимало настроение.

Вскоре мои сомнения отпали: коридор довольно круто поднимался, в нем становилось суше, воздух – свежее. Хотя идти вверх было труднее, но я прибавила шагу – уж очень хотелось мне скорее выбраться к воздуху и солнечному свету.

Наконец коридор закончился, передо мной была крутая бетонная стена, по которой поднимались вверх металлические скобы – такие же, как те, по которым я только что спустилась в это подземелье.

Я перевела дыхание перед подъемом и принялась карабкаться по лестнице.

На этот раз лестница была не такой длинной. Я подтянулась на очередной ступеньке и уперлась головой в потолок.

И что теперь делать? Как мне выбраться из этого колодца? Неужели я зря проделала весь этот путь по подземелью?

Я поднялась еще немного, уперлась в потолок плечами, поднажала…

И он неожиданно легко поддался.

То, что в первый момент показалось мне потолком, было крышкой люка или чем-то наподобие. Эта крышка откинулась, я дернулась вверх и чихнула от попавшей в нос пыли.

Помотав головой и сказав самой себе «будь здорова», я огляделась и с удивлением осознала, что нахожусь в большом старом сундуке. Крышка, которую я откинула, была крышкой этого самого сундука, в его дне было большое круглое отверстие, вокруг которого лежали пыльные меховые шкурки.

Подтянувшись, я выбралась из сундука.

Теперь я оказалась в просторном полутемном помещении, при виде которого у меня по спине побежали мурашки.

Казалось бы, за последние дни я побывала в очень странных местах, но это помещение всем им дало бы сто очков вперед.

Вокруг меня застыли в естественных позах волки и лисы, зайцы и барсуки, ястребы и коршуны. Казалось, какой-то волшебник заколдовал их, коснувшись своей палочкой, приказав застыть в неподвижности, пока другой чародей не расколдует их.

На полке прямо у меня над головой сидела, приготовившись к прыжку, большая рысь, в другом конце комнаты скалил зубы крупный пятнистый леопард. Все эти звери пристально и недоброжелательно смотрели на меня, как будто пытались понять, с какой целью я проникла в их заколдованное царство.

Вскоре первый испуг прошел, и я осознала, что все эти звери – всего лишь чучела, очень хорошо изготовленные, казавшиеся почти живыми, но – чучела.

Я невольно рассмеялась над своим испугом – и мой смех странно и дико зазвучал в этом мертвом мире. Я еще раз огляделась по сторонам и на всякий случай громко проговорила:

– Есть здесь кто… живой?

Звери настороженно молчали, и никто другой не отозвался на мой голос. Зато в дальнем конце комнаты, рядом с чучелом леопарда, я увидела дверь.

Поскольку никакого другого выхода из этого царства мертвых зверей не было, я направилась к этой двери, опасливо покосившись на охранявшего ее леопарда.

На мое счастье, дверь не была заперта.

Я открыла ее и оказалась в другой комнате. Как и первая, она была заставлена чучелами зверей и птиц, но в отличие от первой здесь были большие витринные окна, за которыми я увидела оживленную улицу, прохожих, машины.

Тут до меня дошло, что это магазин чучел, а комната, в которой я была до того, – склад при магазине.

А в следующий момент я увидела здешнего хозяина, того самого чародея, который заколдовал всех здешних четвероногих и пернатых обитателей.

Это был высокий представительный мужчина лет шестидесяти, с длинными усами и длинными черными, с проседью волосами, падавшими на воротник замшевой куртки. Еще у него были выразительные темные глаза восточного человека.

Я поздоровалась с ним и хотела извиниться за то, что без разрешения проникла в его заведение, но чучельник не дал мне и слова сказать и повел себя более чем странно. Он низко поклонился, чуть не упал передо мной на колени и разразился длинной фразой на том же языке, на котором разговаривали те двое чудаков, от которых я только что с таким трудом сбежала.