Инна Бачинская - Поджигательница звезд Страница 35

Около часу дня Шибаев вытащил Мишу из-за стола и уложил на топчан под яблоней, что уже становилось у них хорошей традицией. Он даже прикрыл его пожелтевшей газетой – уж очень беззащитно тот смотрелся. А сам отправился к автолавке, по дороге названивая Кристине. Но ему так никто и не ответил.

Зоя Владимировна уже ожидала его на заброшенной автобусной остановке, от которой остались лишь неубиваемая бетонная скамейка с торчащей ржавой арматурой да полинявший грязно-синий пластиковый навес.

Зоя Владимировна Шибаева заметила, но сделала вид, что не видит – старательно отвернулась. Он мысленно хмыкнул при виде такой конспирации, не торопясь прошел мимо, потом вернулся, уселся на другом конце скамейки и стал смотреть в противоположную от Якубовой сторону.

– Саша, хорошо, что вы пришли! – прошептала та. – Я намекнула Мише, но была не уверена, подумала, если вы не придете, я вас разыщу по телефонной книге. Но вы догадались. Какой ужас! Этот человек… Почему нужно кого-то убивать на чужой даче? Как он туда попал? А как туда попал убийца? Бедная Кристиночка! Она просто застыла, вы не поверите… лицо бледное, ничего не видит, я хотела подойти, но меня не пропустили. А люди! Хлебом не корми! Такое болтали, в голове не укладывается.

– Зоя Владимировна, я хочу вам показать фотографию. Посмотрите! – Шибаев достал из кожаной папки конверт со снимком генерала Савенко и космической женщины Евгении Львовны, положил на скамейку и тихонько подтолкнул к соседке. Она протянула руку, не поворачивая головы. – Вам знакома эта женщина?

Зоя Владимировна всмотрелась и воскликнула приглушенным голосом:

– Конечно! Это же Евгения. Вела у нас самодеятельность и пела, а муж был дирижер, Гарик, он уже умер. А… что? – Она наконец повернулась к Шибаеву, не удержалась.

– Женщина в белом, которую вы видели на даче с генералом… вы уверены, что это не она?

Зоя Владимировна расхохоталась, прикрыв рот ладошкой.

– Господь с вами, Саша! Конечно, нет. Это Евгения. Она… как бы это сказать… с приветом! – выпалила и смутилась. – Она неплохая, но… но… понимаете, одежда, поведение, всякие словечки… А шляпы! Это надо видеть! Женщина генерала была… – Она задумалась на миг. – Другая! Молодая, приятная, какая-то в ней… не знаю… деликатность была, без аффектации… Посмотрите сами! – Зоя Владимировна вытащила из сумочки небольшую фотографию и подтолкнула к Шибаеву.

– Откуда? – только и смог выговорить потрясенный сыщик, рассматривая фото. Уважение его к Зое Владимировне росло с каждой минутой.

– Понимаете, муж задумал писать мемуары и посвятить их генералу. Собственно, из-за него и решил писать, чтобы обелить его память и уберечь от посягательств… Извините, Саша. – Она виновато взглянула на Шибаева. – Муж очень любил и уважал генерала. Когда Петя Дяченко купил генеральскую дачу, он чинил крышу и нашел на чердаке ящик с бумагами, небольшой такой. Все вывезли, а на чердаке не заметили, а там письма, всякие бумаги, несколько фотографий… Я и не знала ничего. Ну, отец и забрал себе, а сейчас все вытащил, разложил, я смотрю, а там эта фотография! Это они в нашем городском парке, где пони, видите, вон, сбоку один стоит, в попонке.

Документы с чердака… Значит, это не легенда, а Кристина просто не поняла, и хорош бы он был, если бы ночью… ломанулся на дачу!

Шибаев впился взглядом в фотографию. Генерал был без формы, в джинсах и голубой рубашке с распахнутым воротом, радостный, смеющийся. Обнимал за плечи молодую женщину, не достававшую ему до плеча. Была она темноволосая и темноглазая, тоже смеялась. В белом платье. Не нужно быть психологом, чтобы понять – эти двое одно целое…

Он перевернул снимок – на обороте стояла дата, невесомо выведенная простым карандашом: «01.08.1984». Первое августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого. Незадолго до гибели генерала. Только дата, и больше ничего. Ни имен, ни фамилий…

– И вы ее никогда…

– Никогда! – Зоя Владимировна приложила руки к груди. – Только один раз, но я ее сразу узнала! И снова в белом платье… И такая милая! Я сама жена, но, честное слово, Саша, я рада за генерала! Тамико была очень хорошая, но больная, а он… мужчина, молодой еще, влюбился… даже на фотографии видно, что влюбленный, счастливый… У меня аж мороз по коже, как подумаю, что через три недели его убили, двадцать второго августа… Через три недели его не стало. Бедная женщина! И знаете, Саша, ведь никто ничего! Я потихоньку расспрашивала, никто ничего не знает. Просто тайна какая-то!

– А что там еще? Может, письма?

– Я и сама думала найти ее письма. Ничего нет, так, всякая ерунда. – Она покачала головой.

– Я могу взять фотографию? – спросил Шибаев. – На время.

– Берите, Саша, конечно, мужу она вряд ли понадобится.

Они помолчали немного, и Зоя Владимировна вдруг спросила:

– Саша… мне, право слово, неудобно, но… не знаете ли вы в силу профессии, вы всех, наверное, знаете в этой области… адвоката по бракоразводным делам? Я видела объявления в газете, но вам же известно, сколько сейчас жуликов.

– Вы собираетесь разводиться? – изумился Шибаев.

– Да нет! – всплеснула руками Зоя Владимировна. – Это я так, припугнуть отца. Его собака… этот Скайд, бросилась на меня, представляете? Я уже из дома боюсь выйти. Я ему сказала: или я, или этот придурок! Он согласился отдать, знакомые просят, а тут это… убийство. Так неудачно получилось, он теперь и слышать не хочет, говорит, Скайд не допустил бы. А мне что делать прикажете?

– Вообще-то есть, – сказал Шибаев. – Но, может, как-нибудь по-другому прийти к консенсусу?

– Я, конечно, буду над этим работать, но на всякий случай. Пусть отец знает, что намерения у меня самые серьезные. – Она помолчала, глядя на Шибаева своими фарфоровой голубизны глазами, и вдруг спросила: – Саша, как вы думаете, эти два дела связаны?

– Не знаю. А вы что думаете?

– Если это грабитель или знакомый Кристиночки, это еще полбеды, но если связаны, то… Не хотелось бы каркать, но я думаю, это еще не конец. Если они связаны… страшно подумать! Как бумеранг, спустя двадцать пять лет. Знаете, Саша, я стараюсь об этом не думать. А вы с вашим опытом… Неужели у вас нет версии?

– Нет, Зоя Владимировна, версии у меня нет. Кроме того, меня попросили устраниться.

– Неужели из-за отца? – всплеснула руками Зоя Владимировна. – Из-за этого их письма?

– Да нет… не только. Кристина уезжает к мужу, и ей теперь не до того.

– Теперь вряд ли уедет, – заметила Зоя Владимировна, с любопытством рассматривая Шибаева. – Бедная Кристиночка. А интуиция, Саша? Что вам подсказывает ваша интуиция?

– Надеюсь, эти два дела не связаны. Хочу надеяться. Хотя не знаю, что лучше.

– Дай-то бог! А вы, Саша… что-то мне подсказывает, что вы не торопитесь устраняться. И правильно! Бумеранг или не бумеранг, а точку ставить придется, и никому другому, как вам.

На этой оптимистичной ноте они расстались. Шибаев вернулся на дачу Кристины – походить вокруг и подумать, а Зоя Владимировна пошла к себе. Причем, в целях конспирации, кружной дорогой.

Он поминутно звонил Кристине, но она по-прежнему не отвечала. Минут сорок он ходил вокруг да около дачи, рассматривая землю, окна, запоры на дверях и пол веранды. Он даже постоял над провалившимся земляным холмиком у малинника, покрытым уже пиками молодой жизнерадостной травы, думая, что надо бы посадить хоть что-нибудь, выкопать в саду или лесу любой куст, а то вид… не в дугу, как сказал Миша. А исходя из ночного происшествия, так и вообще жутковатый.

Потом Шибаев отправился искать дом под номером пятьдесят восемь, где жил бывший участковый, Павел Никитович Дыбенко, ныне на пенсии…

Он нашел его обедающим на веранде, представился и был приглашен «откушать, чем бог послал». Этот высокий жилистый старик с седым ежиком и колючим неприветливым взглядом, разумеется, уже знал о страшной находке на даче Кристины и с охотой поделился своими мыслями.

– Эту дачу как проклял кто, – сказал он. – С самого начала… Генерал погиб, Иван Ильич, такой человек был! Дочка компании водила, безобразничали, шумели, люди жаловались. Когда уехала, четыре года дом простоял пустой, и новая напасть – всякая шушера повадилась лазить. Потом Петя Дяченко вселился, да не успел места согреть, как продал дом заслуженному человеку, и опять все не слава богу… Потом вроде все утихло, так на тебе! Выкопали скелет! А теперь и того хуже – убийство!

Глава 22

Размышления

Кристина исчезла, и Шибаев всерьез забеспокоился. Он был у нее дома, минут десять звонил в дверь, спустя час вернулся, долго сидел на скамейке у подъезда, но ее все не было. Около пяти вечера вдруг потемнело, сорвался ветер, и небо раскололось надвое мощным электричеким разрядом. Тут же загрохотало, и ливень врубил такой сильный, что, казалось, камни посыпались с неба. И тогда он поехал домой. В квартире было темно. Он щелкнул выключателем, брызнул неяркий свет, и Шибаев увидел лежащего на диване Алика – щетина на зеленоватом лице, сложенные на груди руки. Его облило мгновенным жаром, и он застыл с поднятой рукой, но тут Алик шевельнулся и сказал недовольно: «Выключи! По глазам бьет!» Шибаев перевел дух – живой! Но свет выключать и не подумал.