Наталья Солнцева - Подручный смерти Страница 42

Динь-динь-динь… – звенели бусины. – Чок-чок-чок…

– А ты догадливый, – продолжал лысый, по-свойски перейдя на «ты». – Додумался, как пользоваться черепом.

Чемагин стоял ни жив ни мертв, не в силах оторваться от четок. Слова мужчины сопровождал отбиваемый бусинами ритм, от их мелькания кружилась голова.

– Твоя болезнь привела тебя сюда… Доктор прав, от нее нельзя избавиться с помощью лекарств. Ты кое-что не закончил! Она напоминает тебе о твоем долге…

«Долг! – вспыхнуло в сознании Чемагина. – Долг! Долг!»

– Ты должен отомстить… Я знаю, кто твой враг!

Лысый что-то быстро, неразборчиво зашептал. Чемагин весь превратился в слух. Он разобрал всего пару слов. Это был адрес.

«Улица Кирова, дом семнадцать, – мысленно повторил он. – Кирова, семнадцать…»

В спину ему ударила молния, в глазах потемнело. Чемагин скорчился от боли, покачнулся и схватился за ствол березы. Лысый посторонился, спрятал четки и был таков…

Чемагин очнулся, когда боль притупилась, и обнаружил, что обнимает березу. Ее кора была влажной и шершавой, с запахом древесной свежести. Этот запах напомнил Чемагину поросший лесом склон, дождь, ружье на плече. Он должен кого-то догнать и убить. Догнать и убить!.. Он бежит по скользкой каменистой почве, петляя между деревьями. Разряд молнии на мгновение ослепляет его, бьет совсем рядом. Еще раз… еще… Кажется, ему не выбраться из этого грохочущего ада, из этих враждебных гор, из угрюмого леса. Но он – выбрался. Он почти догнал своего врага…

Что стало предметом раздора между ними? И после того как враг упал мертвым, кто догнал его самого? Кто преследовал его, пока удар в спину не положил конец этой гонке?

«Нас было трое! – подумал Чемагин, глубоко дыша и прислушиваясь к ощущениям в позвоночнике. – Одного я убил. А второй?.. Настало время воздать ему по заслугам. Но… что он сделал?»

Чемагин отдышался, выпрямился и огляделся по сторонам в поисках мужчины с четками. Того и след простыл! Был ли он вообще? Или его образ померещился Чемагину во время приступа? Грань между иллюзией и реальностью слишком тонка, чтобы четко понимать, где происходят события: в жизни или в подкорке?

– Кирова, семнадцать, – пробормотал он…

Слепцов много лет изучал руны. Интерес к этому древнейшему виду письменности проснулся в нем на факультете археологии. Он близко сошелся с преподавателем, который был фанатом рунического алфавита и рассматривал руны как магический код, ключ к закрытой от людей системе знаний.

– Взломать этот код пытались многие, но удалось ли кому-нибудь достичь цели, неизвестно, – заявил археолог.

Из всех рун Слепцов сразу выделил именно перт. Он искал этот знак на каменных плитах и стелах, разбросанных по турано-уюкской котловине и примыкающим к ней горным хребтам, словно от этого зависела его судьба. Только сейчас до него дошел истинный смысл этих поисков.

– Как выглядит руна перт? – спросил Ренат.

– Она похожа… трудно объяснить на словах…

Слепцов взял бумагу, ручку и нарисовал вертикальную линию с «галочками» на концах. «Галочки» были расположены остриями друг к другу, но не соединялись.

– Хм!.. И что это?

– Знак магического посвящения, – ответил больной. – Как бы прохождение через состояние смерти для возрождения в новом качестве. Это не просто понять.

Гости по-своему восприняли руну. Благодаря урокам Вернера, который научил их ощущать неощутимое, они легко вошли в контакт с символом магического посвящения. И «увидели» развалины Вавилона… подземные пещеры Мемфиса… выжженную солнцем аравийскую пустыню…

Очнувшись от громких звуков, Лариса застала ужасную сцену. Слепцов размахивал руками, отбиваясь от Рената, который пытался утихомирить его.

На шум в дверь заглянул племянник Слепцова и закричал:

– Дядя Миша!.. Не надо!.. Дядя Миша!

Парень присоединился к потасовке, а Лариса растерянно взирала на происходящее.

Слепцов первым выбился из сил и начал задыхаться. Он бы упал, если бы Ренат не подхватил его. Они с Пашкой уложили больного на кровать.

– Принеси воды, – приказала Лариса.

Парень побежал в кухню, а они с Ренатом остались в комнате.

– Это Идис, – прошептал он ей на ухо. – Она набросилась на археолога… или мне показалось?

– Она здесь?

Буря, возникшая по неизвестной причине, улеглась. Слепцов тяжело, с хрипом дышал. Его взгляд блуждал по сторонам, ни на чем не останавливаясь, руки дрожали. Ренат стоял рядом, готовый к новому всплеску агрессии у археолога.

Племянник принес кружку с водой и дал Слепцову попить. Тот с трудом сделал глоток.

– Душит… – прохрипел он, держась за горло. – Душит…

Лариса отозвала парня в сторону и спросила:

– Часто с ним такое бывает?

Тот понуро кивнул.

– А что врач говорит?

– У дядьки сильная ангина, может типа влиять на нервы. Мы тут все скоро мозгами двинемся! – вырвалось у него. – И мамка, и я. Он ужас, что вытворяет! То в чулане заперся, то…

Парень осекся и прикусил язык. Мать его по головке не погладит, когда узнает, какой он болтун.

– После приезда дяди Миши кое-что изменилось? – догадалась Лариса. – Начали происходить странные вещи?

– Ага…

– Ты сказал, дядька в чулане заперся? Изнутри?

– Если бы!.. В том-то и прикол, что снаружи! А потом… в погреб спустился и давай орать. Это нормально? Глядя на него, мамка тоже… заразилась.

Он не хотел выносить сор из избы, но не мог больше скрывать правду о том, что происходит в доме. Приступ безумия у матери не на шутку испугал его.

– А где твоя мама?

– У себя в спальне лежит. Спит. У нее глюки!

Лариса испытывала замешательство. В комнате, кроме нее, Рената, Слепцова и его племянника, присутствовал кто-то пятый. Неужели Идис? Быстро же она освоилась в непривычной для себя обстановке. Уже на людей нападает…

Стоп! Неприятности в этой семье начались до того, как они с Ренатом создали аватар.

– Можно мне поговорить с твоей мамой?

– Лучше не надо, – взмолился Пашка. – Ее нельзя будить! Она и так не в себе.

– А что с ней случилось?

– Говорю же, глюки…

Оглушительный собачий лай во дворе заставил парня вздрогнуть. У него действительно шалили нервы.

– Кто-то пришел! – всполошился он.

– Оставайся здесь, – приказал Ренат. – Я посмотрю, кто там…

Глава 43

Бортников как раз собирался домой, когда к нему в кабинет заглянул детектив Вольский.

– Я на пару слов…

– Мне остаться? – растерянно спросила Мариша.

– В этом нет необходимости, – качнул головой сыщик. – Я хочу поговорить с доктором. Вы не против?

– Располагайтесь…

Бортников со вздохом указал ему на стул и сам уселся напротив, сложив руки на груди. Он догадывался, о чем пойдет разговор.

Мариша бесшумно выскользнула за дверь. В коридоре было пусто и темно. Рабочий день закончился час назад, все разошлись. Только Бортников имел привычку торчать на приеме допоздна.

Санитарка гремела ведрами в подсобке, наводя порядок. Скоро и она уйдет восвояси. С этой мыслью Мариша прильнула ухом к двери.

– Чем могу быть полезен? – устало осведомился Бортников.

– Извините, что задерживаю вас…

– Давайте к делу!

– Хорошо, – согласился детектив. – Итак, на пустыре произошло третье убийство.

– Я в курсе. Об этом известно всей Грибовке.

– Вы были знакомы с официанткой из чебуречной?

– С ней знакомы все, кто питается в кафе. Я не исключение. У нас маленький городок.

– Она обращалась к вам по поводу проблем со здоровьем? – в вопросе Вольского крылся подвох. Если доктор будет отрицать сей факт, значит, у него есть на то основания.

– Обращалась. Ну и что? Вы меня подозреваете?

Детектив достал смартфон и показал ему фотографию трупа. На шее убитой был затянут шарф… Мариши. Крупная вязка, красные нитки, зеленый узор. Вряд ли у кого-то еще есть такой же.

– Узнаете?

– Официантку? Да, пожалуй… – доктор поднял глаза на Вольского. – Больше опознать некому?

– Тело опознали без вас. Я о другом спрашиваю.

– О чем?

Поведение Бортникова подтверждало подозрения детектива. У них с Маришей – служебный роман, и не признать ее шарф доктор не мог. Тем более они работают вместе.

– Значит, не узнаете?

– Кажется, мы друг друга не поняли, – криво улыбнулся Бортников.

– Все вы поняли.

У Вольского крутились на языке вопросы, но задавать их было бессмысленно. Доктор выгораживает либо себя, либо свою барышню.

– Я был о вас лучшего мнения, Кирилл Сергеич.

– Простите, что не оправдал ваших надежд.

– Вы вступили на скользкий путь…

– Такова моя судьба. У вас все?

– Я предупреждаю вас о последствиях.

– Премного благодарен! Тронут вашим участием!

Они обменивались колкостями, словно дуэлянты на поединке. Бортников догадался, что сыщику известно, чей шарф на трупе, однако тот не говорит об этом прямо. У него есть свой меркантильный интерес. Деньги!