Шарлин Харрис - Ваш ход, мистер убийца Страница 43

Припоминая все, что я когда-либо читала о деле Оукса, я так увлеклась, что голос мамы, прозвучавший над самым моим ухом, заставил меня вздрогнуть.

— Давай на несколько минут выйдем в ванную, — шепотом скомандовала она.

Я послушно поднялась и вслед за мамой поплелась в дом. Никогда прежде я не бывала в жилище Райдаутов, и прежде, чем мама затащила меня в ванную, успела рассмотреть, что повсюду царит безупречная чистота, а в обстановке главенствуют яркие краски. Я всегда считала, что вдвоем в ванную ходят только подростки, которые вечно ищут укромные уголки, чтобы покурить или потискаться. Я уже открыла рот, желая спросить маму, доводилось ли ей целоваться в ванной. Но ей удалось меня опередить. Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба:

— Ну, молодая леди, будь любезна сообщить, что в моем шкафу делает череп?

В очередной раз я почувствовала, как моя злополучная челюсть отвисла до груди. Решив, что нападение — лучший способ защиты, я сердито спросила:

— Неужели в такую жару тебе понадобилось одеяло?

— Оно понадобилось моему мужу, которого бил озноб, — процедила мама. — Не пытайся заговаривать мне зубы! Говори, что это за череп!

— Я его нашла, — пролепетала я.

— Великолепно. Итак, ты нашла человеческий череп и решила, что самое подходящее место для такой находки — сумка для одеял в доме твоей матери. Такое решение говорит, что у тебя бездна здравого смысла. Но это не дает тебе повода считать свою мать идиоткой.

Я поняла, что дальнейшее запирательство бесполезно. Но ванная в доме Райдаутов была не самым подходящим местом для шокирующих признаний.

— Мама, даю слово, завтра я заеду к тебе и обо всем расскажу.

— Конечно, тебе теперь не приходится думать о времени, — отчеканила мама. — Ты ведь у нас свободная женщина, которая может себе позволить бросить работу. Но я, увы, вынуждена зарабатывать себе на жизнь. Завтрашний день я намерена провести на своем рабочем месте. Раньше шести я не освобожусь. Ровно в семь тебе придется дать мне исчерпывающие объяснения. Кстати, если уж у нас с тобой выдался такой откровенный разговор, позволю себе коснуться еще одной деликатной темы. Надеюсь, ты заметила, что с тех пор, как ты стала взрослой, я воздерживаюсь от каких-либо советов относительно твоих сердечных дел. Но на этот раз мне придется изменить своему правилу. Прошу тебя, не заводи шашни со священником моего мужа. Этим ты поставишь Джона в неловкое положение.

— Поставлю Джона в неловкое положение? А при чем тут Джон?

Держи себя в руках, мысленно приказала я себе, глубоко вздохнула и, встретившись глазами с собственным отражением в зеркале, поправила очки.

— Мама, ты не можешь себе представить, как я ценю твою деликатность. Надеюсь, ты и впредь останешься верна принципам невмешательства в мою личную жизнь.

Теперь я встретилась взглядом с маминым отражением. Глаза ее метали молнии. Я попыталась растянуть губы в улыбке. Мама повторила мою попытку. Улыбки у нас обоих вышли довольно кислые. Но все же это были улыбки, а не гримасы ярости.

— Хорошо, — сдержанно проронила мама. — Жду тебя завтра вечером.

— Договорились, — кивнула я.

Когда мы вернулись на лужайку, разговор вертелся вокруг безголового скелета, обнаруженного в тупике. Кэри сообщила, что с ней уже беседовал полицейский детектив. Спрашивал, неизвестна ли ей какая-нибудь особенность, которая помогла бы определить, не принадлежит ли этот скелет ее пропавшему мужу.

— Я сказала ему, что полиция на ложном пути, — с грустной усмешкой сообщила Кэри. — Наверняка этот прохвост жив и здоров. Просто он решил, что сбежать и бросить меня с ребенком на руках — отличная шутка. Вы себе не представляете, что я тогда пережила. Удивительно, как я не тронулась в рассудке. Несколько недель мне казалось, что он вот-вот войдет в дом с пакетом подгузников в руках. Наша девочка тогда только родилась, — пояснила она, повернувшись к Обри. — Он вышел, чтобы купить подгузники, и как сквозь землю провалился.

Обри кивнул, то ли выражая сочувствие, то ли давая понять, что уже знаком с местными легендами.

— Когда полиция обнаружила его машину у вокзала в Эмтраке, я поняла, что он просто-напросто сбежал, — продолжала Кэри. — С тех пор для меня он мертвец. Что, разумеется, не мешает ему благополучно топтать землю. Уверена, к этому скелету он не имеет никакого отношения.

Мейсон ласково обнял свою возлюбленную за плечи. Маленькие супруги Макмэн, открыв рты, внимали этой душераздирающей повести, а про себя наверняка радовались, что в их размеренной жизни не случалось ничего подобного.

— И все же я сказала этому парню из полиции, что мой беглый муж однажды сломал себе ногу, — добавила Кэри. — Примерно за год до того, как мы поженились. Так что пусть проверят, в каком состоянии конечности у этого скелета. Детектив поблагодарил меня и заверил, что непременно сообщит мне о результатах экспертизы. Но, говорю вам, у меня нет никаких сомнений — мерзавец жив и здоров. Не знаю и знать не хочу, куда его занесло и что он делает. Мне на это ровным счетом наплевать. — Голос у Кэри предательски дрожал, она явно прилагала отчаянные усилия, чтобы не расплакаться.

Марсия Райдаут бросала на нее встревоженные взгляды. Хозяйке, разумеется, не хотелось, чтобы вечеринка в ее доме завершилась безутешными рыданиями.

— Конечно, это не Майк, — решительно заявил Торренс. — Наверняка эти злосчастные кости принадлежат какому-нибудь старому бродяге. Все это очень печально, но нам волноваться не о чем.

Он встал, сжимая в руках стакан. Его широкоплечая рослая фигура и звучный голос дышали спокойствием.

Глядя на Торренса, все немного расслабились. Но тут Марсия подлила масла в огонь, громогласно вопросив:

— Интересно было бы знать, а где череп? По телевизору сказали, что у скелета не было черепа. Он что, принадлежал всаднику без головы?

Я заметила, что руки Марсии, вертевшие крышку кастрюли, слегка дрожат.

Повисло напряженное молчание. Я невольно сжала в руке стакан и уставилась на собственные сандалии. Каждой клеточкой своего тела я ощущала устремленный на меня взгляд мамы.

— Конечно, все это звучит ужасно, но, скорее всего, череп унесла собака или какое-нибудь другое животное, — осторожно заметил Обри. — Не вижу никаких причин, которые могли бы заставить преступника обезглавить труп.

— Да-да, вы правы, — после минутного размышления закивал Мейсон.

Витающее над лужайкой напряжение снова ослабело. Разговор переключился на другие, более спокойные темы. Вскоре мама и Джон поднялись, чтобы уйти. Хозяева, сияя улыбками, отправились провожать их до дверей. Судя по всему, маме удалось целиком и полностью завоевать сердца Марсии и Торренса. Джон следовал по пятам за своей молодой женой, греясь в лучах ее обаяния. Вскоре супруги Макмэн сообщили, что им пора отпустить няню, оставшуюся с детьми. Кэри Осланд тоже вспомнила, что обещала няне не слишком задерживаться.

— Моя дочурка постоянно твердит, что уже взрослая и может оставаться дома одна, — с гордостью заявила Кэри. — Но мне пока никак на это не решиться. Я предпочитаю вызывать няню, даже если отправляюсь в гости в соседний дом.

— Линда — очень независимая девочка, — с улыбкой изрек Мейсон. Похоже, он уже успел привязаться к дочери Кэри. — Прежде я имел дело только с мальчишками, и девочки для меня — существа с другой планеты. Надеюсь, мы с Линдой найдем общий язык. Как это ни печально, с собственным сыном мне это сделать не удалось.

Так как все остальные, а именно: я, супруги Райдаут и Обри, не имели никакого родительского опыта, ответом Мейсону было молчание.

Я поблагодарила хозяев за прекрасный вечер и в очередной раз рассыпалась в комплиментах сервировке и угощению.

— Это все Марсия, — заверил Торренс, поглаживая подбородок, на котором уже темнела щетина. — Я внес свой вклад только тем, что зажарил на гриле ребрышки.

Я сказала, что Марсии следовало бы открыть свой ресторан, и она просияла от удовольствия. Даже сейчас, к концу вечеринки, она выглядела так безупречно, что напоминала манекен из дорогого магазина.

— Поражаюсь, как ей удается сохранить такую прическу, — поделилась я своими наблюдениями с Обри, когда мы шли к его машине, припаркованной в моем дворе. — Ни один волосок не выбьется. Не то что у меня. — И я запустила руки в собственную непослушную гриву.

— Весь вечер мне хотелось сделать именно это, — неожиданно заявил Обри и, остановившись, тоже запустил пальцы в мои лохмы.

— О, какие красивые волосы, — простонал он так, словно не имел духовного сана.

Похоже, наши отношения набирают обороты, пронеслось у меня в голове. Поцелуй, долгий и нежный, заставил меня подумать о том, что наши с Обри прежние поцелуи не шли с этим ни в какое сравнение. Уверена, Обри думал о том же самом.