Дж. Делейни - Предшественница

Дж. П. Делейни

Предшественница

JP Delaney

«The Girl Before»

Перевод с английского Нияза Абдуллина

под редакцией Дмитрия Харитонова

Печатается с разрешения издательства Ballantine Books, an imprint of Random House, a division of Penguin Random House LLC и литературного агентства Nova Littera SIA

Оформление обложки Влада Воронина

Copyright © 2017 by JP Delaney Title-page [email protected] Archard / Gallery Stock

© Абдуллин Н., перевод, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Мистер Дарквуд, некогда так интересовавшийся романтической любовью и всем, что о ней говорили, теперь совершенно не выносил этой темы. Отчего эти влюбленные все время повторяются? Неужто им никогда не надоедает слушать свои разговоры?

Как и все люди, страдающие от зависимости, убийцы с индивидуальным почерком действуют по сценарию, повторяя цикличные действия до превращения их в навязчивые.

Можно сказать, что пациент не вспоминает то, что он забыл или вытеснил, но отыгрывает это. Он воспроизводит это не как воспоминание, а как действие; он повторяет это, не сознавая, разумеется, того, что это есть повторение.

Моя зачарованность образами, которые повторяются и повторяются, – или, в случае кино, «набегают», – выражает мою убежденность в том, что большую часть нашей жизни мы видим, но не наблюдаем.

1. Составьте, пожалуйста, полный список вещей, которые вы считаете жизненно важными.

Квартира небольшая, но симпатичная, говорит агент по аренде недвижимости с энтузиазмом, который почти можно принять за подлинный. Все необходимое рядом. Есть свой кусочек крыши: можно устроить летний солярий – с согласия домовладельца, конечно.

Милая, соглашается Саймон, избегая моего взгляда. Я поняла, что квартира не годится, как только увидела шестифутовую полосу крыши под окном. Сай тоже это понимает, но агенту говорить не хочет, по крайней мере сразу, чтобы не показаться грубым. Может быть, он даже надеется, что если я вдоволь наслушаюсь этой болтовни, то засомневаюсь. Саймону агент по душе: за словом в карман не лезет, напористый, деловой. Возможно, читает журнал, в котором Саймон работает. Мы еще по лестнице не поднялись, а они уже разговорились о спорте.

А тут – вместительная спальня, говорит агент. С широкой…

Не годится, перебиваю я, прекращая спектакль. Нам не подходит.

Агент поднимает брови. Говорит: в этом деле излишняя привередливость неуместна. К вечеру квартира уйдет. Сегодня ее уже смотрели пять раз, а ведь она еще даже на сайте не выставлена.

Здесь небезопасно, равнодушно говорю я. Идем?

На всех окнах запоры, замечает он, а на двери «Чабб»[1]. Разумеется, если соображения безопасности имеют для вас особое значение, вы сможете поставить сигнализацию. Вряд ли домовладелец будет возражать.

Он обращается к Саймону, минуя меня. Особое значение. С тем же успехом он мог бы сказать: а, ну если ваша девушка – истеричка…

Жду снаружи, говорю я и разворачиваюсь.

Осознав свой промах, агент добавляет: если вам не нравится район, то, наверное, стоит посмотреть дальше к западу.

Смотрели уже, говорит Саймон. Нам там все не по карману. Если только не с чайный пакетик размером.

Он старается скрыть досаду, но то, что ему приходится это делать, злит меня еще больше.

Агент говорит: есть квартира с одной спальней в Куинз-Парк. Средненькая, но…

Смотрели, говорит Саймон. Нам в конце концов показалось, что все-таки близковато к этим местам. По его тону понятно, что нам означает «ей».

Есть еще одна на третьем этаже, только нужно в Килберн…

И ее смотрели. Там рядом с окном проходит водосточная труба.

Агент озадачен.

По ней могут взобраться, поясняет Саймон.

Ясно. Ну, сезон только начался. Может, если подождете немного…

Агент явно решил, что мы попусту тратим его время: он тоже потихоньку отступает к двери. Я выхожу на лестничную площадку, стою там, чтобы он не оказался рядом со мной.

Мы уже сообщили владельцу, что съезжаем, слышу я слова Саймона. Вариантов у нас немного. Он понижает голос. Слушай, друг, нас ограбили. Пять недель назад. В квартиру ворвались двое, угрожали Эмме ножом. Понимаешь, почему она сейчас немного нервная?

Ох ты, говорит агент. Черт. Если бы с моей девушкой так обошлись, я бы не знаю что сделал. Слушай, есть вариант, хотя… уж не знаю, понравится ли… Он умолкает.

Да? говорит Саймон.

В агентстве не упоминали о Доме один по Фолгейт-стрит?

Вроде бы нет. Его недавно выставили?

Не совсем.

Агент, кажется, не знает, продолжать или нет.

Но он сдается? наступает Саймон.

В принципе, да, говорит агент. Дом потрясающий. Совершенно потрясающий. С этим и не сравнить. Правда, владелец… мягко говоря, требователен.

Что за район? спрашивает Саймон.

Хэмпстед, говорит агент. Ну, скорее даже Хендон. Но там реально тихо.

Эм? зовет меня Саймон.

Я возвращаюсь. Говорю: можно и посмотреть. Уж полпути прошли.

Агент кивает. Говорит: загляну в офис, узнаю подробности. Я в тот дом клиентов давно не водил. Место такое, не каждому подойдет, но вам, думаю, придется по вкусу. Это я ни на что не намекаю.

– Это последняя. – Агент по имени Камилла барабанит пальцами по рулю своего «Смарта». – Давайте-ка уже определимся.

Я вздыхаю. Мы только что посмотрели квартиру в обшарпанной многоэтажке близ Вест-Энд-лейн. Она – единственная мне по карману, и я почти убедила себя, что она мне нравится, закрыла глаза на облезающие обои, на слабый запах еды, готовившейся этажом ниже, на тесную спаленку и на плесень, заведшуюся в непроветренной ванной. Но потом вдруг поблизости прозвенел колокольчик – старинный, ручной колокольчик, – и квартира наполнилась детскими криками. Подойдя к окну, я увидела школу. Разглядела класс для дошкольников; на его окнах висели вырезанные из бумаги зайчики и гуси. Все мое нутро сжалось от боли.

– Не по мне, – выдавила я из себя.

– Почему? – Камилла казалась удивленной. – Дело в школе? Предыдущим жильцам нравилось, что слышно, как во дворе дети играют.

– И все-таки они здесь недолго прожили. – Я отвернулась от окна. – Пойдемте?

Теперь, по дороге в офис, Камилла хранит долгое, тактическое молчание. Наконец она говорит: – Если ничего из того, что мы сегодня видели, вам не подходит, то вам, возможно, нужно будет расширить свой бюджет.

– К сожалению, мой бюджет не сдюжит, – сухо отвечаю я, глядя в окно.

– Тогда, наверное, вам стоит быть менее придирчивой, – язвительно говорит она.

– Насчет этой квартиры. У меня… есть причины, по которым я не могу жить возле школы. Сейчас не могу.

Я вижу, как она переводит взгляд на мой живот, еще немного дряблый после родов, и ее глаза расширяются, когда она связывает одно с другим. – Ох, – говорит она. Камилла, к счастью, поумнее будет, чем кажется. Мне не приходится ничего объяснять.

Ей самой в голову приходит мысль.

– Есть еще одно место. Его, вообще-то, нельзя показывать без разрешения владельца, но мы время от времени все равно это делаем. Кого-то этот дом пугает, но лично я думаю, что он удивительный.

– Удивительный дом, который мне по карману? Плавучий, что ли?

– Боже, нет. Наоборот. Современное здание, в Хендоне. Особняк – спальня всего одна, зато места уйма. Владелец – архитектор, который его и построил. Очень знаменитый, кстати. Вам случается покупать одежду в «Уондерер»?

– В «Уондерер»… – В прошлой жизни, когда у меня водились деньги и была приличная работа с хорошей зарплатой, я порой заходила в «Уондерер» на Бонд-стрит – помещение в ужасающе минималистском стиле, где платья по кусачим ценам были разложены по толстым каменным плитам, словно жертвенные девственницы, а продавцы-консультанты одеты в черные кимоно. – Иногда. А что?

– Все их магазины спроектированы «Монкфорд партнершип». Он из тех, кого называют техно-минималистами или как-то так. С виду вроде голые стены, но полно скрытых примочек. – Она бросает на меня взгляд. – Должна предупредить: кто-то находит этот стиль слегка… суровым.

– Переживу.

– А еще…

– Да? – приободряю я ее, когда она замолкает.

– Там не совсем обычное соглашение об аренде, – нехотя говорит она.

– То есть?

– Мне кажется, – говорит она, включая поворотник и перестраиваясь в левую полосу, – сперва надо взглянуть на дом. Вдруг вы в него влюбитесь? Тогда уж расскажу про недостатки.

Ладно, дом поразительный. Удивительный, потрясающий, невероятный. Словами не описать.