Дарья Донцова - Вынос дела

Дарья Донцова

Вынос дела

ГЛАВА 1

Мы сидели в небольшом кафе и пытались прожевать несъедобные булки, выдававшие себя за свежевыпеченные хачапури.

– Нет, – пробормотал Андрюшка Крахмальников, – проглотить невозможно, с кофейком лучше пойдет.

– Пожалуй, – охотно согласился полковник Дегтярев и направился к стойке.

Через секунду Александр Михайлович вернулся, неся на подносике три пластиковых стаканчика, над которыми поднимались облачка пара. Тут же лежали пакетики. Я терпеть не могу растворимый кофе, но в этой забегаловке просто не варят ничего приличного, а на хороший ресторан ни у Андрюшки, ни у Александра Михайловича денег нет. Они всего лишь сотрудники МВД, да еще не берут взяток. Ну откуда, скажите, в такой ситуации у них возьмется тугой бумажник? Впрочем, могла бы сама пригласить их в любой дорогой ресторан, а потом преспокойненько заплатить по счету. У меня-то нет никаких финансовых затруднений, но Дегтярев и Крахмальников люди старой закваски. В их понимании мужик, обедающий за счет дамы, сродни сутенеру. Вот поэтому-то безропотно стараюсь отодрать от зубов кусок липкого теста.

Андрюшка повертел в руках пакетик с кофе и рассмеялся:

– Мне его нельзя пить, впрочем, тебе, Дарья, тоже.

– Почему? – в один голос спросили мы с полковником.

– А вот глядите, – продолжал веселиться майор, – на пакетике с оборотной стороны написано: «Содержимое Саше насыпать в чашку». А Саша-то среди нас один – ты, Александр Михайлович. Интересное дело, а для Андрюши есть кофеек?

– Дай сюда, – велел Дегтярев и выхватил у приятеля из рук бумажный пакетик, где черным по белому, вернее, красным по коричневому была обозначена странная инструкция. – Что за чушь?

– Действительно чушь. И все потому, что слово «саше» написано с заглавной буквы. По-французски – это «пакетик», а вы так плохо в свое время учили язык, что ничего не помните.

– Ты мне в академии всегда с первого захода зачет ставила, – возмутился Александр Михайлович.

– Просто хотела от тебя побыстрей избавиться, – парировала я, – понимала же, что ты никогда язык Бальзака не выучишь.

– Ладно вам, – примиряюще поднял руки Андрюшка. – Дарья, спрячь шашку, у нас к тебе дело.

– Ко мне? – изумилась я. – Вы, как правило, предпочитаете держаться от меня подальше. Обзываете дурой, кричите, что сую нос куда не следует…

– Может, все-таки без нее обойдемся… – вздохнул Александр Михайлович.

Я испугалась и пробормотала:

– Ладно, ладно, шучу…

Андрюшка закурил, дым поплыл к потолку, и я моментально закашлялась.

– И звини, – сказал майор и принялся разгонять рукой вонючие клубы.

Надо же, какие они сегодня вежливые, ох, не к добру.

– Не томите и выкладывайте, зачем я вам вдруг понадобилась.

– Видишь ли, – завел Александр Михайлович, – мы тут ловили одного мерзавца. Отвратительный мужик. Собирал дань почти со всех московских сутенеров, а кто отказывался платить, получал по полной программе. На первый раз подручные бандита били ослушника, а на второй могли и убить. Вот мы и занимались одним убийством. У парня целая структура, но никто не знает его имени. Известна только кличка – Жок. Но по картотеке никакой Жок у нас не проходит. Либо не сидел никогда, либо замаскировался. Организовал банду здорово, прямо Дон Корлеоне! Контингент разбит на пятерки. Старший выходит на десятника, и так дальше вверх. Чем ближе к главарю, тем меньше посвященных. Жока этого вообще только трое видели. Не поверишь, все по-разному гаденыша описывают. Один говорит – брюнет, глаза карие, в очках, борода, усы, рост примерно за метр семьдесят, размер этак пятидесятый. Второй твердит – блондин, голубоглазый, бритый, худощавый, даже хрупкий, рост около метра шестидесяти пяти. Третий вообще несет чушь – кавказец, горбоносый, страшно высокий. Даже о возрасте договориться не сумели. Разброс от двадцати до пятидесяти. На машине не ездит, передвигается где на метро, где общественным транспортом. Есть пейджер, зарегистрирован на Романа Мальцева. Мы проверили – Роман Кондратьевич Мальцев, 1970 года рождения, погиб в автокатастрофе два года тому назад. Мобильник тоже оформлен на этого Мальцева. Только телефоном он практически не пользуется. Впрочем, один раз засекли звонок, установили квартиру и приехали, а там бабуля сидит слепая, почти ненормальная, и бормочет: «Ничего не знаю, ничего не видела!» Ну не буду тебя утомлять. Словом, сумели сесть безобразнику на хвост. Вели, вели и привели в один дом, он за ворота – шмыг, и все! Ладно, думаем, проверим. Обстановка сама знаешь какая, вся страна взрывчатку по подвалам ищет.

Снарядили участкового, дали ему в подручные своего сотрудника. Ну они и пошли. «Здравствуйте, – говорят, – извините, в связи с террористическими взрывами проверяем проживающих».

Хозяйка, молодая, красивая, приветливо провела милиционеров в гостиную и охотно сообщила: «В доме прописаны трое – муж, дочь Варвара школьного возраста и я, но есть еще гувернантка, повар, горничная, садовник и шофер. Все москвичи».

Посмотрели документы у проживающих. Потом прогнали сведения через компьютер. Ничего! Добропорядочные граждане, никогда не конфликтовали с законом. Хозяйка нигде не работает, ведет светский образ жизни, знает почти всю Москву. Вчера на приеме, сегодня в театре, завтра на фуршете…

– А муж? – перебила я приятеля.

– Объелся груш, – вздохнул полковник, – держись за стул – депутат Харитонов.

Я присвистнула. Олег Андреевич Харитонов – известная личность. Его довольно часто показывают по телевизору. Адвокат, успешно сделавший карьеру на политическом поприще. С виду умен и интеллигентен, ни в каких драках или скандалах не замечен. Всегда безукоризненно одет, голос приятный – этакий мягкий тенор. Лет ему скорей всего слегка за пятьдесят, но выглядит изумительно. Женат второй раз, причем и тут обошлось без неприятностей. Олег Андреевич не разводился, первая супруга умерла, вроде бы от рака. Вторая жена появилась года два тому назад, и я ее еще не видела.

– Ты его знаешь? – удовлетворенно отметил Крахмальников – Ну да у вас, богатеев, своя тусовка.

Я тяжело вздохнула:

– Встречаемся на всяких мероприятиях.

– Конечно, – закивал головой Андрюшка, – банкеты, фуршеты, презентации.

Я разозлилась:

– Хватит издеваться, сам знаешь, никогда не посещаю подобные сборища! Просто иногда не могу отказать близким знакомым. Максу, например, все-таки бывший муж.

– Конечно, – хихикнул полковник, – у тебя четверо экс-супругов, если каждый три раза в месяц позовет на вечеринку, уже двенадцать выходов получается!

– Прекрати, – возмутилась я, – великолепно помнишь, что Костик жадина и мало зарабатывает, Генка давным-давно в Америке, Кирилл болен… Один Максим только и остается.

– Ну что вы все время ругаетесь, – вздохнул Андрюшка.

– Он первый начал, – сказала я.

– Хватит, – буркнул Крахмальников.

– Да объясните, наконец, чего вы от меня хотите? – попросила я.

Полковник повертел в руках пластмассовую ложечку в светло-коричневых разводах.

– Понимаешь, дальше гостиной наших людей не пустили.

– Ну?

– Всех вызывали в парадную комнату – повара, шофера…

– Ну?

– Другие помещения посмотреть не смогли…

– И что?

– Парень, которого мы приняли за Жока, вошел именно в этот дом. Причем не с парадного хода и не со стороны кухни, откуда приходит прислуга. Там обнаружилась в ограде маленькая, ловко скрытая от посторонних глаз калиточка. Шмыгнул и исчез!

– А я при чем?

– При том, – начал кипятиться Александр Михайлович, – нам нужно как следует осмотреть все помещения и узнать, кто еще там проживает! Дом огромный, вроде твоего. Сколько у вас комнат?

– Двенадцать, пять ванных, кухня, террасы…

– Там побольше будет, не два этажа, как у тебя, а три…

– Все равно не понимаю…

– Господи, – в сердцах воскликнул Андрюшка, – ну кто мог предположить, что ты такая дура! Напросишься в гости и изучишь обстановку.

– Я?!

– Ты, – в голос сказали мужчины и уставились на меня совершенно одинаковыми карими глазами. Не в силах сдержать изумления, я широко раскрыла рот и выпялилась на них. Невероятно!

Мы дружим уже много лет. С полковником Дегтяревым познакомилась, когда взяла себе приработок – группу в Академии МВД. Зачем будущим стражам порядка понадобился французский, одному богу ведомо, но в сетке часов он занимал почетное место. Бедные мужики сражались с неправильными глаголами, как Дон Кихот с ветряными мельницами. Но самым «талантливым» оказался Александр Михайлович. За несколько лет я сумела впихнуть в его голову всего лишь три фразы: «Мое имя Александр», «Я живу в Москве», «Я работаю в милиции». Все! Даже возраст сообщить не может. Наверное, если б он не менялся каждый год, в конце концов выучил бы, потому что начало фразы «Мне исполнилось…» он помнит. Беда начинается, когда он добирается до числительного. То ли я отвратительный преподаватель, то ли у Дегтярева мозги повернуты не в ту сторону.