Дарья Донцова - Нежный супруг олигарха Страница 12

Родители девушки были абсолютно уверены в ее кончине, они даже не смогли жить на старой квартире, где все напоминало о покойной, уехали в неизвестном направлении. Найти отца и мать Натальи, чтобы расспросить их о дочери, будет, наверное, затруднительно. И скорей всего ничего интересного они мне не сообщат. Думается, Фомина не очень любит своих родителей, раз столь жестоко поступила с ними, прикинувшись мертвой. А вот ближайшая подруга Наташи, Леся Рыбалко, может пролить свет на эту историю.

Я пошуршала бумажками – где тут сведения о девочке? А, вот они, в протоколе допроса Олеси Константиновны Рыбалко, студентки второго курса института культурных программ. Надо же, каких только учебных заведений нынче не существует! Будем надеяться, что Лесю не выгнали за неуспеваемость. Сейчас звякну в справочную и порулю в вуз.

Будущие деятели культуры овладевали знаниями в суперсовременном здании со стеклянными лифтами. У входа маячила парочка охранников, которые равнодушно взирали на гомонящих девушек, ручейками втекавших через турникеты в холл. Юношей в толпе практически не было. Надвинув на лоб бейсболку, я легко сошла за рвущуюся к знаниям студентку и отправилась искать учебную часть. Нужная дверь попалась мне буквально сразу. Я поскреблась в нее, не услышала в ответ никаких звуков и сунула голову внутрь. Просторная комната оказалась пуста. Я уже хотела закрыть дверь, когда услышала тихий голос:

– Ищете кого-то?

За моей спиной стояла невысокая полная дама. В руках у нее был электрочайник. Ну да, большинство служащих, очутившись на рабочем месте, начинает день с чашечки кофе или чая.

– Кто вам нужен? – задала женщина следующий вопрос.

– Не подскажете, Леся Рыбалко в какой группе учится? – спросила я.

– Леся Рыбалко? А вы кем ей приходитесь?

– Тетей, – не задумываясь, соврала я.

– Интересно… – процедила дама. – Проходите, садитесь. Вот сюда, левее.

Я устроилась в удобном кресле и увидела на письменном столе табличку «Зав. учебной частью Мастыркина Зоя Яковлевна».

– Так зачем вам понадобилась Леся? – продолжала расспросы Зоя Яковлевна, включая чайник. – Наверное, дело срочное, раз вы прибыли до начала занятий!

– Глупость вышла, – с ходу начала я врать, – я работала в ночную смену, приехала домой, а квартиру открыть не могу – ключи потеряла! Ума не приложу, где связку оставила. Леся умчалась в институт, но не ждать же, пока она вернется, вот я и прикатила. Название вуза я знаю, а номер группы нет. Помогите, пожалуйста.

– Вы ее родная тетя? – осведомилась Зоя Яковлевна.

– Роднее не бывает, – заверила я.

– Сестра матери?

– Абсолютно верно.

– Живете вместе?

– Да, да!

– В одной квартире?

– Естественно.

– Небось огромные аппартаменты, – со странным выражением лица продолжала беседу Мастыркина. – Сколько у вас комнат?

– Пять, – растерянно ответила я, удивленная бесцеремонным допросом.

– Еще кухня, санузлы, коридоры…

– Конечно. А какое отношение это имеет к номеру группы? – не выдержала я.

Зоя Яковлевна взяла кружку, не предлагая мне, насыпала в нее растворимого кофе, налила кипятку, села за стол и, размешивая ложечкой сахар, равнодушно ответила:

– Никакого. Простите мое любопытство, мне захотелось узнать, какого же размера должна быть квартира, чтобы родная тетушка не заметила, что племянницы давно нет рядом!

Я вздрогнула.

– А где она?

– Вы не в курсе? – взметнула брови вверх Мастыркина. – Интересненько! Ну ладно, хватит ломать комедию! Живо представьтесь!

– Я уже сказала, что являюсь тетей…

Зоя Яковлевна со стуком поставила кружку на круглую пластиковую подставку.

– Не утруждайте себя враньем. Леся Рыбалко умерла!

– Как? Когда? – заорала я, вскакивая на ноги.

– Вы же тетя, – издевательским тоном сказала Мастыркина, – должны бы знать…

– Что случилось с Лесей?

– Кто вы? – не дрогнула Зоя Яковлевна. – Сразу предупреждаю, лучше не врать, иначе вызову охрану.

Пришлось достать из сумки удостоверение сотрудника частного детективного агентства.

– Понятно, – кивнула Мастыркина. – Роза очень упорная, ее даже кончина Кости не остановила.

– Кончина Кости? – еще сильнее растерялась я. – Рогова? Жениха Фоминой?

Зоя Яковлевна подтвердила.

– Да. Его, говорят, убили в лагере, где он отбывал заключение. Наташа Костю у Розы незадолго до смерти отбила, вернее увела.

– Зоя Яковлевна, не могли бы вы поподробнее рассказать об этих событиях! – взмолилась я.

– Собственно говоря, я деталей не знаю, а сплетни передавать не хочу.

– Но вы знаете о судьбе Наташи Фоминой? – пошла я в атаку.

Мастыркина отхлебнула кофе.

– Девушка никогда мне не нравилась – была слишком злая, эпатажная, откровенная нахалка. Но разве можно перевоспитать дочь ректора!

Я разинула рот.

– Отец Наташи руководит институтом?

– Уже нет, – мрачно ответила Мастыркина, – нами теперь руководит Семен Сергеевич, Виктор Сергеевич скончался.

– Что? И он тоже? – пролепетала я. – Слишком много покойников: Леся Рыбалко, Константин Рогов, Фомин…

– Прибавьте еще умершую Ксению Михайловну, несчастную Розу, и станет понятно, что глупый каприз Фоминой дорого обошелся всем, – зло отозвалась Зоя Яковлевна.

Я заморгала.

– Простите, я не совсем поняла, кто такие – Ксения Михайловна и Роза?

– Вот последняя как раз была невестой Рогова, пока Наталья не влезла и не разбила пару. Поспорила со Стефанией, видите ли.

– Как?

– Стефа Грозденская, – сухо пояснила заведующая учебной частью. – Та еще штучка! Она полька, ее отец родом из Варшавы, но Стефа всю жизнь в Москве провела.

– Девушка тоже скончалась? – робко осведомилась я.

– Стефка? – с легким презрением переспросила Зоя Яковлевна. – Полагаю, процветает, эта, как таракан, выживет при любых обстоятельствах, уж очень хитрая! Сразу документы забрала. Только о смерти Фоминой узнала – и нет Стефы в институте! Вас ведь Роза наняла?

– Ну… в общем… Имена клиентов не разглашаются!

– И так понятно, – отмахнулась Мастыркина, – больше некому. У Рогова отца не было, мать учительница младших классов, еле-еле наскребла недорослю на институт. Роза же хотела жениха оправдать, а Константин… Неужели она вам подробности не сообщила? Я не собираюсь сплетничать!

– Мой клиент не Роза, – решила я сказать правду.

– А кто?

– Другая женщина, не могу сообщить ее имя.

– До свидания! – решительно заявила Зоя Яковлевна. – У меня возраст к пенсии подходит, не дай бог, дойдет до Семена Сергеевича, что я про его покойную племянницу разговоры веду, – мигом места лишусь.

– Наташа Фомина жива, – тихо сказала я.

Мастыркина вздрогнула.

– Что?

– Я не могу пока утверждать это со стопроцентной уверенностью, – почти шепотом сказала я, – очень надеюсь на ваше умение держать язык за зубами, но, похоже, в бане сгорела другая девушка, а Наташа скрылась. Вот только я не понимаю, каким образом ее зубы оказались у черепа на пожарище. Фомина – участница произошедшего вчера ограбления квартиры.

Мастыркина замахала руками.

– Господь с вами! Это невозможно! Наталья на том свете, ее гибель потянула за собой цепь смертей.

Я закинула ногу на ногу.

– Слышали когда-нибудь про ДНК?

– Всякие хромосомы? – удивленно посмотрела на меня Мастыркина. – Они тут с какого бока?

И тогда я рассказала про бейсболку с черепом, про найденный в ней вырванный волос, про парня-грабителя и шкатулку. Для того чтобы заставить Зою Яковлевну поделиться сведениями, пришлось слегка приврать:

– Ларчик очень дорогой, платина с эмалью, вот владелица и обратилась в наше агентство. Найду Фомину – обнаружу и вора. Похоже, у них близкие отношения, раз имеют одну бейсболку на двоих!

Мастыркина схватила со стола газету и принялась ею нервно обмахиваться.

– Вы говорите невозможные вещи, – заявила она.

– Очень прошу, расскажите, что знаете, – настаивала я.

Мастыркина встала, снова включила чайник и задумчиво произнесла, как будто разговаривая сама с собой:

– Эта история наделала много шума, пару месяцев и педагоги, и студенты только о ней и болтали… Не страшно, если я просто перескажу обстоятельства…

– Вот-вот! – подхватила я. – Никто не узнает о нашей беседе! И потом, я сама нарушила должностную инструкцию – сообщила вам о ДНК Фоминой.

Неожиданно последний аргумент убедил заведующую учебной частью.

– Ладно, – кивнула она.

Я осторожно нащупала в кармане диктофон (слава богу, теперь изобретены абсолютно бесшумно работающие аппараты), включила его и обратилась в слух.

Институт, который создал Виктор Сергеевич Фомин, – семейное предприятие, тут работают и преподают в основном родственники и друзья хозяина. Ксения Михайловна, его супруга, вела курс зарубежной литературы, брат Семен занимался административно-хозяйственной частью, его жена Нелли вдалбливала в головы студентов английский язык, ближайший друг Фомина заведовал кафедрой истории искусств, а покойный тесть являлся профессором философии. У кого-то могут быть сомнения насчет того, куда поступила учиться единственная дочь ректора?