Наталья Александрова - Осторожно, тетя! Страница 35

Георгий Нахапетович между тем разливался соловьем. Их встреча произвела на него неизгладимое впечатление, пел он, и он ужасно рад, что может быть полезен такой женщине, как Калерия Ивановна. То есть, ему вдвойне приятно оказать ей услугу. То есть, не услугу, а показать один документ, который может полностью изменить ее жизнь…

«Короче! – чуть было не рявкнула тетя Каля. – Не тяни резину, Георгий!»

Она сдержалась только усилием воли, потому что поняла, что речь идет, разумеется, о завещании ее второго мужа. Сообразив это, Калерия Ивановна слегка расстроилась – ведь завещание пропало из кабинета нотариуса, когда того убили, стало быть, ее новый знакомый замешан в убийстве. Как ни зла она была на него, все же вчера он заставил пару раз затрепетать ее сердце, так что ей хотелось бы, чтобы он не был убийцей. Подумав немного, тетя Каля решила, что вот ее же тоже милиция небось подозревает, так что вовсе необязательно Георгию было убивать нотариуса, мало ли как там дело обернулось. Следовало, однако, срочно этот вопрос прояснить. Тут кстати Георгий Нахапетович перешел к делу.

– Погода очень хорошая, – сообщил он, – просто так и манит на свежий воздух. Не хотите ли покататься, а потом пообедать в очень приличном загородном ресторане?

Тетя Каля решила, что главное – это прояснить вопрос с завещанием, и немедленно согласилась.

– Тогда жду вас через сорок минут на перекрестке возле дома, – с облегчением проговорил голос в трубке.

– А зачем через сорок? – удивилась тетя Каля. – Я и за пятнадцать минут управлюсь.

– Нет, ну какая женщина! – воскликнул Георгий Нахапетович.

Тетя Каля всегда собиралась чрезвычайно быстро, а сейчас она еще волновалась, как бы племянница не выскочила из ванной и не запретила ей выходить из дому. Поэтому она решила собраться как можно быстрее и даже не задумалась, что надеть.

Разумеется, ни в какой загородный ресторан она не поедет, но выглядеть нужно прилично, поэтому тетя Каля достала из шкафа то самое новое шелковое платье, где по лиловому полю бежали крупные цветы тюльпанного вида. Быстро натянув на себя платье, тетя Каля наскоро причесалась и накрасила губы, после чего сочла себя вполне готовой для свидания. Опасливо оглядываясь на дверь ванной, она шепотом велела Пу И молчать и ничего не говорить Лоле, куда она ушла, после чего аккуратно закрыла за собой входную дверь.

Впрочем, беспокойство тети Кали было напрасным: Лола медитировала в ванне, полной душистой пены, слушая задумчивую индийскую музыку и вдыхая аромат курящихся благовоний. Она не услышала бы в данный момент даже грохота от падения тунгусского метеорита.

Капитан Ананасов подрулил к подъезду и только было собрался выйти из машины, как на глаза ему попалась невозмутимо шествующая прямо навстречу знойная женщина раннего пенсионного возраста, покрытая ровным южным загаром.

Ананасов недаром много лет проработал в правоохранительных органах. За эти нелегкие годы у него выработалось пресловутое шестое чувство, а попросту говоря – чутье.

И сейчас это самое чутье в полный голос заявляло, что он столкнулся с той самой неуловимой женщиной из Черноморска.

Капитан выскочил из машины, пересек чахлый газон и подлетел к загорелой тетке.

– Свириденко?! – гаркнул он прямо ей в ухо. – Калерия Ивановна?

Таким неожиданным обращением Ананасов хотел напугать тетку, деморализовать и тем самым подготовить ее к добровольному признанию во всех смертных грехах, а если получится – к немедленной явке с повинной.

Но не тут-то было! Не на ту, как говорится, напал!

Вместо того чтобы вскрикнуть от неожиданности и испуга, побледнеть и немедленно расколоться, а в крайнем случае – просто хлопнуться в обморок, как поступили бы на ее месте многие порядочные женщины, Калерия Ивановна шагнула навстречу капитану, схватила его за лацкан пиджака и гаркнула таким голосом, каким пиратские шкиперы отдавали приказы во время двенадцатибалльного шторма:

– Я-то, может быть, и Свириденко, а вот ты кто таков?! Пристает, понимаешь, на улице к приличной женщине… А вот я тебя сейчас в милицию сволоку – будешь тогда знать!

– Не надо… в милицию… – прохрипел полузадушенный Ананасов, безуспешно пытаясь вырваться из железных рук подозреваемой. – Милиция… уже здесь… Я сам – милиция!

– А я – Алла Пугачева! – недоверчиво отозвалась тетка.

– Да нет, я правда из милиции… – оправдывался несчастный капитан, – я вам… удостоверение покажу…

– Где удостоверение?! – рявкнула тетя Каля. – Я его сама достану! А ты не рыпайся!

Униженный Ананасов кое-как объяснил, в каком кармане у него лежит служебное удостоверение. Калерия Ивановна достала его свободной рукой, внимательно ознакомилась и немедленно отпустила капитана.

– Ой, – проговорила она, смутившись, – вы ж таки и правда из милиции! А я-то подумала, подскочил, закричал – наверное, хулиган какой привязался! Извините, ежели что не так, я не со зла!

– Ладно, – мрачно отмахнулся Ананасов, – будем считать, что инцидент исчерпан. Так вы действительно Свириденко?

– Она самая, – скромно потупилась тетя Каля и даже попыталась изобразить что-то вроде книксена.

Капитан Ананасов к таким буржуазным штучкам был не приучен, а на тетю Калю вдобавок очень разозлился за то, как неделикатно она с ним обошлась на глазах у многочисленного местного населения. Поэтому он не стал разводить церемонии и весьма сурово заявил:

– У следственных органов, гражданка Свириденко, накопились к вам многочисленные вопросы. Как вы предпочитаете – поговорить в квартире вашей племянницы или проехать к нам в отдел и пообщаться, так сказать, в официальной обстановке?

Он не сомневался в ответе. Сто свидетелей из ста предпочли бы беседу в неофициальных, домашних условиях, где, как говорится, и стены помогают. Каково же было его удивление, когда Калерия Ивановна тяжело вздохнула и решительно шагнула к его обшарпанной машине:

– Поехали к вам.

Ее мотивы были вполне понятны: она представила, как вытянется лицо у Лолы, когда та увидит в собственной квартире милиционера, допрашивающего тетю Калю. А еще хуже – что по этому поводу подумает и скажет Леонид. Поэтому тетя Каля твердо повторила:

– В милицию!

– Ну, как скажете, – растерянно проговорил Ананасов. В его практике это был первый случай.

Оказавшись в кабинете Ананасова, Калерия Ивановна огляделась по сторонам, горестно вздохнула и протянула:

– Ох, и бедненько живете!

– По средствам живем, – недовольно огрызнулся капитан, – денег не воруем и не печатаем…

– Так хоть бы прибрались тут маленько! – Тетя Каля покачала головой и закатала рукава.

– Эй, вы это чего? – Ананасов окончательно растерялся. – Я, это, не затем вас привез… Я с вас показания снять хочу…

– Успеется с показаниями твоими, – отмахнулась Калерия Ивановна.

Она уже сгребла в мешок пустые бутылки, вытерла пыль со столов и приступила к шкафам и прочим немудреным предметам милицейской мебели.

– Ох ты!.. – воскликнул Ананасов, присовокупив еще кое-какие нецензурные выражения, увидев свой освобожденный от многолетнего мусора стол. – Вот же оно, дело Полупотрошеного! А я уж думал, что его сообщники обвиняемого выкрали!

В это время дверь кабинета бесшумно отворилась, и на пороге появился невысокий, но очень широкоплечий, увесистый и основательный мужчина среднего возраста с небольшими пронзительными глазами и медно-красным цветом лица.

– Товарищ подполковник! – Ананасов вскочил и вытянулся в полный рост, насколько это позволял его измученный похмельем организм. – Разрешите доложить, подозреваемая доставлена! А что она здесь занимается несанкционированной уборкой – так это чистой воды ее самодеятельность! Я пытался пресечь, но безуспешно!

Подполковник стоял на пороге как громом пораженный и не сводил с тети Кали своего правоохранительного взгляда. Да и было на что посмотреть! Тетя Каля, в своих нестерпимо пламенеющих тюльпанах с закатанными по локоть рукавами, несколько растрепанная и раскрасневшаяся, могла яркостью своей окраски затмить пожарную машину или даже целый отдельный дивизион противопожарной охраны.

– Какая женщина! – воскликнул сраженный наповал подполковник. – Какая женщина! – Затем он повернулся к Ананасову и проговорил: – Конечно, безуспешно! Где тебе ее пресечь? Это же не женщина, это явление природы! Навроде тайфуна или этой… как ее… цукини… то есть цунами! Тебе с такой женщиной ни в жисть не сладить!

После этого он окончательно забыл о своем незадачливом подчиненном, всем корпусом повернулся к тете Кале и церемонно представился:

– Подполковник Хохленко, Кузьма Остапович!

– Очень приятно. – Тетя Каля весьма ловко слезла со стола – к этому времени она уже добралась до люстры, и также представилась, слегка зардевшись, что при ее природном цвете лица, усугубленном перманентным южным загаром, вряд ли можно было заметить: – Калерия Ивановна я, Свириденко…