Наталья Александрова - Хранитель Чаши Грааля Страница 36

– Не знаю никаких цыган, – на всякий случай открестился Старыгин – кто его знает, этого злодея, еще сообщит в полицию, и у цыган, которые помогли ему по доброй воле, будут большие неприятности – ведь они ранили в замке троих или четверых, а одного-то уж точно убили…

Мимоходом он удивился, с каким спокойствием воспринимает мысль об убийстве, но тут же забыл обо всем, кроме того, что Мария находится сейчас между жизнью и смертью, и жизнь ее зависит от человека, стоявшего перед ним.

– Говорите короче и яснее, – нелюбезно бросил он раскосому, – у меня мало времени.

– И вы даже не представляете, насколько его мало, – согласился мужчина.

– До того, как народится новая луна… – протянул Старыгин.

Так говорилось в книге, в том месте, что прочитал ему старый уборщик-араб. Ну да, теперь он полностью осознал, что в книге были описаны симптомы той же болезни. Много веков назад родного брата хана Кончака поразил тот же яд, что и Марию сейчас. Старыгин собственными глазами видел, как этот злодей воткнул ей в руку шип. Все совпадает – розовые белки, судороги, прозрачная кожа…

– Кто вы? – отрывисто спросил Старыгин. – Какое отношение вы имеете к книге?

– Я из того древнего народа, о котором написано в книге.

– Вы – половец? – удивился Старыгин. – Но каким образом…

– Не стоит углубляться в дебри истории, – прервал его собеседник, – помните, что драгоценное время уходит… Мы с вами заключим соглашение. Вы, Дмитрий Алексеевич, добудете мне Чашу. Как это сделать, вам подскажет книга. Чаша была у половецкого хана Кончака, а что с ней стало потом, вы должны выяснить. Не будем тратить время на бесполезные дискуссии – была ли она вообще. Я добуду ее во что бы то ни стало! – Последние слова, сказанные тихо, прозвучали тем не менее в ушах Старыгина как гром среди ясного неба.

– А вы? – спросил он. – Что обещаете мне вы? Противоядие? Я соглашусь только на таких условиях.

– Ну да, – ответил восточный человек, – я дам девушке противоядие. Но если вы не вернетесь через три недели, она умрет.

– Но послушайте, – Старыгин содрогнулся от этих слов, – я отдам вам книгу, вы, с вашими возможностями, – он скосил глаза в сторону, где чудовище продолжало стоять в напряженной готовности к прыжку, – вы сможете сами гораздо быстрее добыть Чашу! Для чего вам подвергать риску жизнь девушки? Оставьте ее в покое!

– Вы не поняли? – мужчина отвел руку Старыгина, в которой он держал книгу. – Книга открывается не всем, а очень малому количеству людей. Вы должны были видеть это в замке Пиномуго.

– Стало быть, если вы откроете книгу, то сможете прочитать там лишь, сколько сахару и корицы класть в пахлаву или как правильно готовить кус-кус? – Старыгин не смог удержаться от насмешки.

Раскосые глаза его собеседника сузились еще больше, словно два кинжала глянули на Старыгина. Однако восточная невозмутимость взяла верх.

– Вы должны поторопиться, – сказал он негромко, – я буду ждать вас здесь. Если что-то случится с девушкой раньше, чем сменится луна, я помогу ей.

– Как я могу быть уверен, что вы не дадите ей умереть? Ваше слово для меня ничего не значит! Вы имеете противоядие и спокойно смотрите, как человек умирает!

Теперь они не выглядели врагами, и если бы не присутствие чудовища, со стороны казалось бы, что разговаривают просто двое не слишком близко знакомых людей.

– А в книге вы разве не прочитали, что целебный отвар должен быть приготовлен из свежей травы? Вы должны сами найти ее, а я укажу вам место.

– Урочище Сары-Таг возле горы Улан-Шан, – пробормотал Старыгин, – где это?

– Это в степях Калмыкии, возле города Беловодска.

– Вы будете ждать меня здесь? – спросил Старыгин, чувствуя, что долгого путешествия ему не миновать.

– Я сам вас найду, как только вы найдете Чашу! – с этими словами мужчина едва слышно свистнул и двинулся прочь. Чудовище потрусило за ним.

– А если ее все же не существует? – в отчаянии бросил Старыгин ему в спину. – Что будет с Марией?

– Найдите Чашу, – последовал ответ, – в противном случае я скормлю вашу подругу Нимроду.

Часть II

Беловодск

В самолете Старыгину удалось немного поспать. Вначале он пытался выработать хоть какой-то план действий, даже достал блокнот с ручкой, чтобы набросать кое-что на бумаге, но буквы стали расплываться перед глазами, и он заснул крепко и без сновидений. Проснувшись, он решил положиться на счастливый случай и на книгу, которая, надо думать, даст ему указания, в каком направлении двигаться дальше. Пока же следовало побывать дома.

Родной город Санкт-Петербург, как водится, встретил Старыгина тягучим унылым дождем, словно стоял не конец апреля, а самая настоящая глухая и унылая осень. Старыгин, однако, ничуть не расстроился по этому поводу, потому что досыта напитался солнечными лучами в Испании, и еще потому, что у него имелись куда более серьезные причины для переживаний.

Мысленно напевая старую советскую песенку: «Не изменяя веселой традиции, дождиком встретил меня Ленинград, мокнут прохожие, мокнет милиция, мокнут которое лето подряд…», Старыгин открыл дверь своим ключом и прошел в прихожую, нарочно громко топая. Ему хотелось, чтобы кот Василий устроил ему пышную встречу.

Когда человек одинок, он очень ценит внимание и заботу. И хоть Дмитрий Алексеевич был одинок не по состоянию души и не по стечению обстоятельств, а выбрал такую жизнь совершенно сознательно и устроил ее по своему вкусу, все же ему хотелось иногда, чтобы при его неожиданном появлении кто-нибудь радостно всплескивал руками, смеялся, бросался на шею с поцелуями, говорил, что устал ждать и соскучился ужасно. Кот Василий, разумеется, ничего такого никогда не делал, но при желании мог украсить момент их встречи.

Бывали случаи, когда кот встречал вернувшегося хозяина, сидя на коврике у двери, и тут же начинал сердито выговаривать ему, что котов нельзя надолго оставлять одних, это плохо отражается на их характере и внешности. В доказательство своих слов кот тут же начинал усиленно линять на хозяйский костюм и всю окружающую мягкую мебель, после чего милостиво принимал порцию извинений, и с этого момента встречу можно было считать завершенной.

Иногда Василий неторопливо выплывал в прихожую, держа рыжий, как факел, хвост трубой, глядя на хозяина с легким презрением и ехидно вопрошая выразительными желто-зелеными глазами – где тот так долго пропадал, нагулялся ли, и собирается ли приступать к своим непосредственным обязанностям, как-то: ласковое почесывание кота за ушами, совместный просмотр некоторых интересующих кота телевизионных программ и прогревание постели собственным телом перед отходом кота ко сну.

Дмитрий Алексеевич был рад и такой встрече.

Иногда кот возлежал на диване в гостиной. Вычислив, что это было самое любимое место Василия, Старыгин, отчаявшись отчистить диван, покрыл его рыжим пледом: таким образом, рыжая шерсть, в изобилии оседавшая вокруг, становилась незаметной.

В таких случаях следовало наплевать на шерсть и бросаться на диван рядом с котом в чем есть, даже если на хозяине был выходной костюм или, тем паче, взятый напрокат дорогущий смокинг (Дмитрий Алексеевич Старыгин был не любитель посещать всевозможные приемы, рауты и суаре, однако он все же служил в одном из крупнейших музеев мира, и иногда положение обязывало).

Сегодня, однако, торжественной встречи не предполагалось. Кот Василий пред светлые очи хозяина не явился, хотя прекрасно слышал его шаги в прихожей. Да что там, рыжий прохиндей отлично слышал шум лифта и звуки открываемого замка, и вообще, почувствовал приход хозяина заранее. Кот просто капризничал.

Дмитрий Алексеевич вздохнул, переобул тапочки и отправился искать кота по квартире. Надо сказать, что дело ему предстояло нелегкое, поскольку квартира была заставлена всевозможной антикварной мебелью. Как уже говорилось, Старыгин выбрал профессию и образ жизни соответственно собственным вкусам. В вопросах обстановки кот вкусы хозяина уважал. Он с неослабевающим упорством точил когти об антикварные столики и стулья, драл обивку на диванах стиля жакоб, царапал дорогие гобелены и висел на тяжелых портьерах, несмотря на то, что ему это строжайше запрещалось.

Дмитрий Алексеевич прежде всего поискал Василия в гостиной. Рыжий плед валялся на диване неопрятным комом, и Старыгин схватил его в надежде ощутить увесистую тушу любимого кота. Однако там никого не было. Старыгин стряхнул плед и аккуратно расстелил его, убедившись, что кот на любимом лежбище отсутствует.

Старыгин поискал еще некоторое время под кроватью, по шкафам и за тумбой письменного стола, где у кота было укрытие на специально положенном туда матрасике, сшитом соседкой по доброте душевной. Поиски его не увенчались успехом, призывы к коту прекратить безобразничать и выйти из закутка – тоже. Дмитрий Алексеевич наведался к старушке-соседке, узнал от нее, что кот еще утром находился в квартире в полном здравии, сытый и умытый, и успокоился.