Четыре угла коварства - Лариса Павловна Соболева Страница 61

– Клара… Клара…

– А? Что? – вскинулась та. – Ты? Чего тебе?

– Тсс! Тихо! Кто-то скребется в замке.

– Как это в замке скребется? – со сна не понимала Клара.

Ух, как Маня разозлилась на тупость подружки.

– Замок кто-то открыть пытается. Что тут непонятного-то?

– Ой… Ой… – схватилась та за сердце. – Это ж он… убить нас пришел! Чего ж делать-то? Звони! Звони по тем телефонам, что дал следователь.

Маня кинулась… и тут же остановилась. А куда бежать, где сумка? В каком месте оставила? В темноте можно что-нибудь понять? Она взмахнула от отчаяния руками и ударила себя по бедрам, еще взмахнула и ударила, еще… Так как стояла рядом с диваном Клары, та спросила шепотом:

– Чего руками размахалась? Не взлетишь, не пытайся. Неси карточку, я кому сказала! Неси, а то прибьют!

– Не помню, где сумку оставила.

Теперь Клара стала взмахивать руками и причитать шепотом:

– Да что же это за бесполезное такое у меня поселилось… Да ей же ничего доверить нельзя… Это ж дура беспечная… Свет, дура, включи… Ой, нельзя свет! В телефоне фонарик…

– Нельзя фонарик, увидит мелькание! – прошипела Маня.

А вот газовый баллончик с перцем Маня под подушку кладет; вспомнив о такой полезности, она бросилась к своему дивану. Прибежав назад, показала Кларе:

– Вот! Вот, смотри, что у меня!

– Чего ты мне тут тычешь? Что я сослепу разберу в темноте?

– Не так уж тут и темно, – огрызнулась Маня. – Баллончик газовый это. Идем со мной. Чего ты возишься?

– Очки ищу… Вот они, родненькие… А зачем идти?

– Он откроет дверь, а я пшикну ему в рожу. Главное, ты орать начни, но не раньше, чем я пшикну. Поняла? Не бойся, он не ждет нас в коридоре, сам в штаны наложит, а мы его… Идем!

– Погоди, тапки надену…

– Какие тапки! Босиком идем! Неслышно.

– Господи, угораздило же меня сдружиться с этой… – вставая с дивана, шепотом ворчала Клара, – …чокнутой! Ей же черти всю башку переколошматили. Босиком в коридоре холодно, простынем…

– Сначала выживи. Молчи лучше.

Обе полуночницы, перекрестившись, двинули в прихожую потихоньку. Самое странное, что скрежет стал слышнее, то ли это показалось, потому что они знали о взломщике, то ли нервы обострились, но хорошо слышали. Пройти следовало через кухню, тут Маню осенило:

– Сковородку возьми самую тяжелую с ручкой.

– Зачем? – не соображала Клара, она способна в нынешних обстоятельствах только подчиняться.

– Я пшикну, а ты по башке его долбани. Но не греми посудой.

У Клары на кухне всегда порядок, она спать не ляжет, пока кухню не уберет после ужина, каждую вещь с закрытыми глазами найдет. Сковородку сняла с плиты, машинально полотенцем вытерла, которое выдернула из ее руки Маня, повязала себе на нос, чтобы жгучий состав из баллончика не вдохнуть. Клара спросила, приблизив губы к уху чокнутой подружки:

– Чугунная подойдет?

Та закивала. Затем Маня приготовила баллончик: опустив его к полу, осторожно надавила на клапан, струю поймала второй рукой, так определила, каким образом держать. Обе вошли в прихожую. В замке скрежет. Дверь открывается наружу – очень удобно в данном случае. Маня взяла за руку Клару и подвела к стене рядом с дверью, после подняла ее руки, мол, готовься.

Сама стала напротив двери, услышав скрежет, повернула замок. Пауза. Дверь тихонько открылась, затем шире… В дверном проеме она увидела силуэт человека, не раздумывая, вытянула руку, раздался звук: пшшш! И отступила, чтобы в глаза не попал перцовый газ. Раздался стон, нет, приглушенный рев.

– Клара! – рявкнула Маня.

Та сковородкой как бахнула по голове. Злоумышленник рухнул. Вот так прямо – бряк и… обе вытаращили глаза, потому что за ним стоял еще один.

Утром Женька закатывался от хохота,

последнее время он стал слишком смешливым, правда, сегодня повод выдался умопомрачительный:

– Нет, кому рассказать… Две старые тетки… одной сковородкой уложили двух мужико-о-ов… Это анекдот. Ой, не могу больше.

– Сначала Артюхина прыснула перцем, – уточнил Вениамин.

– Это детали, Веник, – возразил Женя. – Нет, я этот момент буду пропускать, он неинтересный. Оставлю только, как две старые тетки… одной сковородкой… двух дураков… которые пришли их ликвидировать…

Конечно, ситуация дурацкая, анекдотичная, – Павел тоже дал волю смеху, но всему есть конец, он напомнил:

– Ребята, заканчиваем, а то у меня голова квадратная, я же всю ночь не спал с этими ночными приключениями. Когда женщины обезвредили злоумышленников…

– Не бабки, а спецназ, – вставил Женя.

– Так вот сначала позвонили по телефону, – продолжил Павел, – который я дал, приехал наряд, а там два полутрупа. Ребята вызвали скорую, затем меня. Я поднял с постели маму, чтобы пришла домой, не решился Тимку одного оставить. Маня и Клара дали показания, я записал, потом поехал в больницу. Оба налетчика в сознание еще не пришли, ведь сковородка чугунная…

Женя снова закатился от хохота, правда, извинился:

– Извините, Пал Игоревич, но я как представлю… чугунной сковородкой божий одуванчик саданула убийцу по голове… Киллер нынче пошел ни к черту.

– Первого по голове ударила, – сказал Павел, – а второго с размаху наотмашь по лбу, попало и по носу. Не знаю, может, нос сломала, лицо у него быстро приобрело синеватый оттенок. Бедная женщина боялась, что убила обоих, еле успокоили, врачи скорой укол сделали Кларе. А ведь могла и убить.

– Просто головы крепкие, там же кость, – снова вставил Женя.

– Мозги тоже есть, раз сотрясение получили, – заметил Веня. – Но мало, раз преступниками стали.

Пока ребята состязались в остроумии, Павел растирал уголки глаз пальцами, бессонная ночь утомила его, хотелось поскорее бухнуться на кровать и выспаться. Как только ребята замолчали, он продолжил:

– Зато Маня на сплошном позитиве держится, курит, нога за ногу, трещит о подвиге. Забавная.

– До сих пор в коме оба налетчика? – поинтересовался Веня. – Когда будем допрашивать?

– Не знаю. В себя пришли, но серьезное сотрясение у обоих.

– Силища у бабки Клары неимоверная, Голиаф в юбке и стоптанных тапочках, – сострил Сорин. – Я ее такой представляю. И со сковородкой.

– Женя, хватит про орудие защиты, – шутливо осадил его Павел. – В общем, фигурантов ввели в искусственную кому, несколько дней допросить их не сможем. Как только выведут из комы, перевезем под конвоем в лазарет при СИЗО. Сейчас охрана преступникам обеспечена, они в отдельной палате.

– Как короли, блин, – буркнул Вениамин. – А Маня опознала в них своего вербовщика и палача?

– Да, – кивнул Павел. – Это второй, которого по лбу…

– Так это классно, – улыбнулся Веня. – У нас теперь хоть есть фигурант, от которого и будем плясать.

– Скажите, как обстоят дела с билетами Коноплевой?

Это называется, а теперь