Калеб Карр - Ангел тьмы

Всего через десять лет после того, как друзья Ласло Крайцлера — уголовный репортер «Нью-Йорк Таймс» Джон Скайлер Мур (рассказчик «Алиениста») и тот, чьи записки вы сейчас прочтете, — завершили свои манускрипты, в 1929 году французский критик Режи Мессак утверждал, что детектив — это «…повествование, посвященное прежде всего методическому и последовательному раскрытию точных обстоятельств таинственного события с помощью рациональных и научных средств».

Казалось бы, удивительно точно этому принципу последовал человек, написавший «Алиениста» и «Ангела тьмы». В одном из своих интервью Калеб Карр признавался, что сознательно изобрел доктора Ласло Крайцлера чуть ли не в пику господствующему архетипу Шерлока Холмса: это персонаж, способный распутать то, что не в состоянии распутать Холмс, — преступления, после которых не остается физических улик, либо их слишком мало, а мотива может в явном виде не оказаться вовсе. Иными словами, преступления, которые оказываются целиком и полностью продуктами аберраций человеческого сознания.

Но если вдуматься, «дедуктивный метод» довольно механистичен и сводится к наблюдательности, широте кругозора и поэтически образной смелости мышления: заметив, что у неизвестного мужчины правая рука развита сильнее левой, Шерлок Холмс скорее просто допустит, что перед ним рабочий, чем примется копаться в его прошлом. Ему вряд ли придет в голову, что перед ним может оказаться, к примеру, теннисист из высшего света. Или человек, которого в детстве мог изуродовать отец, сбросив с лестницы…

Надо сказать, что Калеб Карр, «анфан-террибль» современной американской словесности (который принципиально не желает считаться «серьезным писателем», полагая, что эти последние — «личности, чей нарциссизм не знает границ: они не устают пересказывать свои личные истории, лишь слегка их видоизменяя»), подобно своему герою, и сам в детстве не раз становился жертвой необузданного характера отца — писателя и журналиста Люсьена Карра (1925–2005), соратника Джека Керуака, Аллена Гинзберга и Уильяма Берроуза по бит-поколению. И повзрослев, в своих книгах о Ласло Крайцлере гениально вывернул наизнанку старый тезис французского писателя Поля Морана о том, что роль детектива — «…не ориентироваться в тенях души, а заставлять марионетки двигаться с безупречной точностью часового механизма». С научной четкостью и аккуратностью он погружает читателя в такой душевный и психический мрак, что мало кто будет способен найти дорогу обратно к свету без помощи автора.

Об авторе

Американский романист, историк и киносценарист Калеб Карр родился в 1955 году. Закончил колледж Кеньон и Городской университет Нью-Йорка. Он автор бестселлеров «Алиенист» (русское издание — «Эксмо», 2005), его продолжения «Ангел тьмы» и нескольких книг публицистики и художественной прозы. Карр часто выступает в прессе по вопросам истории и современной политики, редактирует «Ежеквартальный журнал военной истории», активно работает в кино и на телевидении. Написал сценарии нескольких телесериалов и фильмов «Изгоняющий дьявола: начало» и «Владычество: приквел „Изгоняющего дьявола“».

Калеб Карр преподает историю в колледже Бард и живет в штате Нью-Йорк. Веб-сайт книг Калеба Карра о Ласло Крайцлере и его друзьях: http://www.17thstreet.net/

Пресса об «Ангеле тьмы»

Когда Калеб Карр доходит до вопросов о добре и зле и мотивов кошмарного человеческого поведения, мы понимаем, что простых ответов не будет. — Library Journal

Очень хорошее продолжение превосходного романа: детектив, история душевной болезни, мрачная ревизия истории Нью-Йорка. Карр не отводит глаз, заглядывая в самые темные уголки растущего метрополиса. Будем надеяться, что ему хватит материала хотя бы еще на одну книгу. — Entertainment Weekly

Обычно продолжения не удаются, но «Ангел тьмы» — по крайней мере такой же триумфальный исторический триллер, как и бестселлер «Алиенист». Карр снова создал достоверный портрет Нью-Йорка на рубеже веков, подлинный, как старый дагерротип. — The New York Times Book Review

Исторические фигуры встают со страниц романа полные жизни и странной человечности — ни за что не скажешь, что они плоды воображения автора. А вымышленные персонажи Карра обладают не только внешней текстурой, но и внутренней реальной глубиной. — Los Angeles Times Sunday Book Review

Карр выучился мастерски строить сюжет. Историческая атмосфера его романа густа и наполнена точными историческими подробностями, а убийственные детали в меру мрачны и отвратительны. Невообразимый читательский опыт. — Kirkus Reviews

Сказка, рвущая душу на части, — живая и яркая, напряженная, с тонким чувством истории. Мы снова мечемся по Нью-Йорку, который автор знает так хорошо. — The New York Times

Колоссальный триллер. Карр нахлестывает коней до самого конца. — The Washington Post Book World

Среди прочего — захватывающая судебная драма с великолепным подбором исторических ролей. — Time

Тревожно… Через наблюдения, открытия и смятения своего идиосинкратического сыскного отряда Карр умело препарирует «тайные пороки общества» и доносит до читателя извечную мысль о том, что величайшая загадка из всех таится в человеческом разуме. — Los Angeles Times

Мастерская смесь исторических деталей и психологического сыска. В книге хватает известных персонажей и сенсационных событий, чтобы от нее не мог оторваться самый заскорузлый читатель желтой прессы. — The Wall Street Journal

Немногие авторы могут сравниться с Карром в выстраивании откровений интриги так, что они от главы к главе детонируют, как умело заложенные мины. — Chicago Tribune

Проницательно и остро… «Ангел тьмы» развлекает своей убедительностью. — People

Пугает насмерть. Великолепный сиквел — лучше и напряженнее предшественника, от которого учащался пульс. — The Cleveland Plain Dealer

Лабиринт преступлений и психологии… Что так хорошо удалось в первой книге — портрет Нью-Йорка во всем его блеске и убожестве, — выглядит еще увлекательнее и убедительнее во второй. «Ангел тьмы» так же хорош, как «Алиенист»? Нет, он гораздо лучше. — San Diego Union-Tribune

Вдохновенная история — одновременно о серийном маньяке-убийце и постижении преступного сознания. — Boston Sunday Herald

Неотразимая книга. Богатый историей триллер, не отпускающий до последних страниц. — Memphis Commercial Appeal

Как и у Артура Конан Дойла, конец XIX века — чарующий фон для детектива. Для миллионов читателей, насладившихся «Алиенистом», этот роман — чистое удовольствие. — Fresno Bee

Калеб Карр

Ангел тьмы

Моим отцу и матери

Считается не то, что был в темном доме, а то, что вышел из него.

Глава 1

19 июня 1919 г.

Наверно, можно было начать историю вроде этой как-то покрасивше, что ли — поиграть словами, развести читателей, как разводит простофиль хороший шулер. Но если честно, для такой игры я не слишком-то спор на язык, да и остроумием особым не блещу. Слова никогда не значили для меня много, и хоть за все эти годы мне встретилось немало людей, по праву считавшихся великими говорунами и мыслителями, все равно я остался, как это принято говорить, человеком простым. Так что и простое начало вполне меня устроит.

Первым делом следует рассказать — эдак попросту, — почему я той ночью запер лавку и ушел в подсобку, несмотря на то, что вполне еще мог себе неплохо поторговать. А вечер стоял удивительный — из тех, ради которых я тогда и жил: когда можно спокойно следить за суетой на проспекте, отгородившись от него одной лишь рубашкой, курить, наблюдая, как дым дорогих сигарет улетает прямиком к звездам, и в результате начиная верить, что, быть может, у жизни во всем этом дурдоме и есть какой-то смысл. Цокот копыт остался в прошлом — коняг, тянувших по улицам коляски и фургоны, уже давно сменили бензиновые автомобили да грузовики; после полуночи их бег слегка поутих, а значит, вскоре следовало ждать нашествия леди и джентльменов в намерении приобрести у меня отборное курево после ужина в отеле «Албемарл» или «Хоффман-хаусе». Прежде чем отправиться в другую лавку, они, конечно, удивятся, обнаружив, что я закрылся ранее обычая, но удивление их будет недолгим, и, когда господа эти обретут искомое, вокруг величественного небоскреба «Утюг» осядет значительная тишина. Одинокий и причудливый силуэт все так же царит над Мэдисон-сквер — а вы как думали? — хотя в пору строительства из-за самой его конструкции да и вычурного фасада архитекторы и критики друг другу глотки рвали. Башня «Метрополитэн Лайф», подпирающая небо на другой стороне парка, возможно, будет и повыше, только она и рядом не стояла с «Утюгом» по стилю и внушительности; не говоря уже о соседствующих зданиях, вроде «Мэдисон-сквер-гардена», увенчанного статуей Дианы, некогда шокировавшей своею наготой, — они словно пережиток иного столетия, что мстится канувшим в одночасье минувшей ночи. Экая славная ночка, сказали бы многие, но для кого-то из нас она обернулась тайнами и опасностями, явив множество загадок человеческой души, о коих люди, по преимуществу разумные, предпочли бы и вовсе не знать. Даже немногим способным заинтересоваться подобным зверств Великой войны уже хватило. Сейчас они жаждут одного — веселиться; причем жаждут непреклонно.