Стюарт Вудс - Мертвые глаза Страница 28

— Подойдите, — сказала медсестра.

— Вы сможете поговорить с ним, пока мы будем накладывать повязку. Обойдите стол, подойдите к нему поближе и задавайте свои вопросы. Но не долго, он может впасть в беспамятство.

Ларсен протиснулся между медсестрой и стеной, взял металлический стул и сел у изголовья стола рядом с головой Денни.

— Денни, это Ион Ларсен. Ты идешь на поправку, все будет хорошо! Ты хотел поговорить со мной?

Денни повернул голову в сторону Ларсена, но, похоже, это причиняло ему сильную боль, и он закрыл глаза.

— Слава Богу, — проговорил он. — Другие полицейские уверены, что я был за рулем пьяным или что-то в этом роде. В четыре часа этого чертового полудня!

— Расскажи мне все, Денни, и я поговорю с ними.

— Это сделал этот подонок, Поклонник.

— Он столкнул тебя с дороги, как Мелани?

— Нет, он сделал что-то с машиной! Я не мог остановить ее!

— Откуда ты знаешь, что это сделал Поклонник?

— Мне очень плохо, Ион. Поговори сейчас с этими вонючими полицейскими. У меня страшно болит нога, а они обращаются со мной, как с преступником. Они хотят взять у меня анализ крови.

Ларсен, обернувшись, увидел полицейского из управления Беверли-Хиллз, стоявшего рядом с перегородкой.

— Не волнуйся, Денни, пусть они возьмут у тебя анализ крови. Я поговорю с ними. А теперь расскажи, что случилось.

— Я возвращался из Уэллей и на самом подъеме в гору у меня забарахлили тормоза. Я пытался остановиться, врезавшись в другую машину, но у меня не получилось, и тогда я вспомнил, что на дороге стоит этот дом с теннисным кортом; я направил машину на корт, и забор остановил меня.

— Ловко, — заметил Ларсен. — Не волнуйся ни о чем и постарайся расслабиться. Я вернусь, и завтра мы поговорим еще.

— Спасибо, Ион! Крис здесь?

— Да, в приемном покое, вместе с Мелани.

— Побудь с ней сегодня ночью. Мелани пора возвращаться домой к детям.

— Конечно. Не беспокойся о Крис.

Он обошел вокруг стола. Доктор заканчивал накладывать повязку на ногу Денни.

— Как он?

— У него сложный перелом левой голени, который я вправил и закрыл. У него много ушибов. Но в остальном ничего страшного. Никаких внутренних разрывов нет. День-два мы понаблюдаем за ним, посмотрим, как пойдут дела.

— Спасибо, доктор! Похоже, у него сильная боль.

— Я знаю. Мы дадим ему немного обезболивающего и подержим в постели.

Ларсен передал врачу свою визитную карточку.

— Я был бы очень признателен, если бы вы записали, что он будет говорить, и чтобы со мной связались, если произойдут какие-либо изменения в его положении: станет ли ему лучше или хуже.

— Обязательно.

Ларсен вышел за перегородку, позвав с собой полицейского.

— Я инспектор Ларсен. Что у вас на него?

— Этот парень какой-то маньяк или он сильно пьян. Он ехал по Беверли-Гленн на скорости восемьдесят или девяносто миль в час, пытался протаранить другую машину и сильно испугал хозяйку дома, прежде чем врезался в ее забор.

— Он согласился на анализ крови. Думаю, вы обнаружите, что он трезв.

— Вы его знаете?

— Да. Он свидетель по одному делу и думает, что преступник испортил его машину. Скажите, он ехал так все время, не тормозя?

— Да, похоже.

— Составьте рапорт и направьте его на мое имя.

Он дал полицейскому свою карточку.

— И еще, — добавил он. — Я хочу, чтобы была обследована машина. Наши ребята должны выяснить, какие там неисправности.

— Отлично, — ответил полицейский. — Это сократит мне работу.

Он протянул Ларсену протокол.

— Подпишите здесь и поставьте номер своего значка.

Ларсен подписал, и полицейский вышел из приемного покоя. Ларсен подошел к Крис и Мелани.

— С Денни все будет в порядке. У него сломана голень и большое число ушибов. Они продержат его еще день для обследования, а завтра, если все будет в порядке, они выпустят его.

— Слава Богу, — ответила Крис. — Он так хотел поговорить с тобой!

— Мелани, поезжай домой. Я позабочусь о Крис.

— Крис, — сказала ее секретарь. — Если надо, я останусь.

— Все в порядке, Мелани. Поезжай к детям.

Мелани села в машину, а Ларсен подвел Крис к своей. Когда они были внутри, Крис заговорила снова.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Извини. Я не хотел расстраивать Мелани. Денни считает, что Поклонник испортил тормоза у машины, а полицейский сказал, что это похоже при той ситуации, которая произошла.

— А что точно произошло?

— Денни спускался по Беверли-Гленн, когда у него отказали тормоза. Он решил, что только какое-то препятствие сможет остановить его, и он врезался в забор. Думаю, что это спасло ему жизнь.

— Думаешь, это сделал Поклонник?

— Я приказал, чтобы обследовали его машину. Если это так, мы обнаружим это. В любом случае, ты останешься со мной на ночь.

— Ты считаешь, что Поклонник все еще следит за мной?

— Не знаю, но давай исходить из того, что следит.

— У тебя достаточно хитроумный способ заманить женщину к себе.

— И не могу им не воспользоваться.

— Я рада, — ответила она.

Ларсен взял ее за руку.

— Я хочу сказать тебе одну вещь, но просил бы тебя не задавать пока никаких вопросов. Хорошо?

— Хорошо.

— У меня есть серьезные причины полагать, что я обнаружил Поклонника. И я почти уверен, что скоро наступит конец этой истории.

— А кто он?

— Ты же обещала мне не задавать вопросов.

— Но ты заинтриговал меня.

— Послушай, я могу ошибиться и не хочу говорить об этом никому, пока не буду абсолютно уверен. Я только хочу дать тебе надежду, что скоро все это завершится.

— Хорошо, хорошо, — ответила она. — Думаю, я сумею еще подождать. Я уже долго жду.

Через четыре машины сзади них, всю дорогу до Санта-Моники, за ними следовал красный мотоцикл.

Глава 33

Ларсен помог Крис войти в его дом и зажег свет в гостиной. За окном солнце садилось в океан.

— Вот мы и дома, — сказал он.

— Хорошо, что я стала немного различать свет, — откликнулась Крис. — По крайней мере я не буду натыкаться на мебель.

— Давай сохраним это в тайне от Поклонника. Пусть он продолжает считать, что ты слепа, как летучая мышь.

Он снял куртку, отстегнул пистолет, оставив их в прихожей, подвел ее к стойке, отделявшей кухню от гостиной, и помог сесть на высокий стул.

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

— С удовольствием! Я бы выпила бурбон.

— Отлично!

— Со льдом, если можно.

— Конечно.

Он наполнил бокалы и протянул один ей.

— За лучшие времена, — произнес он.

— Слушай, слушай, — откликнулась она, потягивая из своего бокала. — Где я слышала эту строчку?

— Это из «Гэрриоуна», строевой песни седьмой кавалерийской бригады генерала Кастера. Думаю, седьмая бригада до сих пор исполняет ее. Она также послужила названием одного из романов Уинстона Грума о войне во Вьетнаме.

— Вот оттуда я ее и помню. Давным-давно я читала его и он мне очень понравился.

— И мне тоже.

— Да, кстати о романах. Один из тех, что передала мне твоя сестра, мне тоже очень понравился. Он называется «При свете дня» Карен Коупланд.

— Я его не знаю.

— Он о проблемах молодой женщины, которая ослепла в результате несчастного случая. Она тяжело переносит свою слепоту, но еще сложнее для нее — убедить семью и друзей, что она может жить совершенно одна и со всем справляться, как абсолютно нормальный человек.

— Интересно!

— Не только, это хороший материал. И я подумала: из него мог бы выйти отличный фильм, а я могла бы сыграть в нем главную роль.

— Конечно! Прекрасная идея!

— Я уже поговорила с моим менеджером, чтобы получить права на экранизацию. Если мне удастся сделать это по разумной цене, я бы хотела сама написать сценарий.

— А ты когда-нибудь что-нибудь писала?

— В последний раз это было в колледже: я написала пьесу. Я разрывалась тогда: мне нравилось писать и играть на сцене — и до сих пор я не совсем уверена, что сделала правильный выбор.

— Не вижу никаких препятствий: почему бы тебе не заниматься и тем, и другим.

— До последнего времени я была слишком занята, но сейчас мне совершенно нечего делать, и я начала диктовать Мелани отдельные сцены. Она их печатает на машинке.

— Молодец, — он достал несколько бифштексов из морозильника и положил в микроволновую печь. — Какой бифштекс ты любишь?

— Слабо прожаренный.

— Хорошо, что ты не вегетарианка. Иначе пришлось бы заказывать ужин в пиццерии.

— Бифштексы меня вполне устраивают, — она отхлебнула еще виски. — А теперь опиши мне свой дом.

— Дом этот достаточно старый. По-моему, я говорил тебе, что мои родители построили его еще до моего рождения.

— Да. А как ты его переделал?

— Второй этаж я поделил на две квартиры и немного расширил первый. Прямо на том месте, где мы сейчас сидим, была стена. Я убрал ее и сделал стойку бара. Это сделало комнату как бы больше и светлее. Однако мне надо переделать еще кухню и ванную и для этого я хочу пригласить твоего друга Мошковица.