Тимур Ибатулин - Как мы в школе «ангину» лечили

Тимур Ибатулин

Как мы в школе «ангину» лечили

После звонка на урок школа затихла, опустели рекреации и только негромкие звуки доносившиеся отовсюду говорили об оживленной жизни образовательного учреждения.

Директор спокойно шел по родным коридорам. В задумчивой рассеянности он оглядывал свое привычное за много лет хозяйство. Он привык все проблемы решать в движении — в прямом и переносном смысле. Решения приходили быстро, а если надо было подумать то Сергей Дмитриевич Басов любил пройтись по школьным этажам и закоулкам. Сознание его не замечало обыденного, отмечая лишь: что хорошо или к чему требуется проявить внимание, так сказать: приложить руки. Тогда он отвлекался от мысленного решения глобальных задач и переходил к насущным вопросам.

Сейчас он обратил свое внимание на доносившееся с лестницы сопение и сдавленную, невнятную детскую ругань. Директор ускорил шаг и повернул за угол. На верхней площадке разразилась баталия. Рассыпанные по ступенькам учебники создавали ощущение недостроенных баррикад; всклокоченные рыжие волосы сменялись в круговерти белобрысыми; мелькали: ноги, локти, красные от натуги лица…

Над побоищем витал этакий дух азарта и молодецкой лихости — никто не согласен был уступить. «Еще минута и у них наступит полное обоюдное понимание», — заметил наметанным глазом Сергей Дмитриевич, — «но ждать целую минуту… да они за это время половину школы разнесут и места живого друг на дружке не оставят!»

Сергей Дмитриевич шагнул к дерущимся, наклонился и известил вкрадчиво:

— Арена цирка через два квартала.

Директор выдержал театральную паузу и констатировал:

— Так и есть — Петров и Самохин…. И что же вы на этот раз не поделили?

Взмокшая, раскрасневшаяся парочка моментально потеряла азарт к отстаиванию «мировых» интересов и потупившись смотрела в пол. Однако то один, то другой пользовался из под ресниц «проникающим» оптическим оружием. Шел жесткий импульсный обмен негативной информацией. Такое оружие было одновременно зримым, ощущаемым, и невидимым. От такого оружия есть только один щит — дружба! Впрочем, как почувствовал Сергей Дмитриевич, в отношениях ребят таким понятием даже не пахло. И тогда он спросил:

— И что побудило Вас, дорогие мои, заняться приемами классической цирковой борьбы в родных стенах школы? А ведь это нарушение! Нет, не смотрите так на меня, я не про упражнения в ловкости и гибкости — борьбу я и сам люблю, тем более цирковую! Я про звонок на урок, который уже две минуты как прозвенел.

Сережа Петров вскинул отчаянно ресницы. Глаза выдавали мешанину чувств и мыслей, а Сашка Самохин наоборот поежился, скомкал рукой выбившийся из под ремня подол рубашки которую так и не нашел смелости заправить, и неожиданно тоже поднял к директору взор. Директор перевел взгляд с одного на другого, подумал — «а есть в их лицах, пожалуй, нечто общее — заостренность скул, оттопыренность ушей… и глаза — ясные, твердые».

Пауза затянулась и теперь уже мальчики разглядывали Сергея Дмитриевича: ожидающе, нетерпеливо и безнадежно.

Петров первым нарушил гнетущую тишину:

— Сергей Дмитриевич, может, мы пойдем? А то урок закончится…

— Идите, — легко согласился директор. Почесывая переносицу он пытался поймать ускользающую мысль.

Школьники получили отпущение грехов и в одно мгновение засунули учебники в портфели.

Сергей Дмитриевич молча усмехнулся:

«Запихнули как попало — при такой конвейерной скорости сложно им будет отличить свои учебники и тетради, от чужих. Да… поскольку ребята сидят в разных концах класса, то веселая жизнь им на сегодня обеспечена. Может и найдут контакт…»

Педагогический опыт серьезная штука — весь оставшийся день ребята только и занимались тем, что: получали от учителей за отсутствие в портфеле то одного, то другого; передавали друг другу на уроках: учебники, тетради, ручки и так далее. А закончилось все у Самохина после уроков. Он забыл в портфеле Петрова дневник и пришлось продолжить общение у Сергея дома. Там они и сделали уроки, а потом переглянулись и пошли вместе гулять.

Только это было после школы, а сейчас ребята быстро все собрали и Сергей Дмитриевич увидел удаляющиеся спины. Тут у него и всплыла на поверхность та самая, неясная мысль:

— А ну стойте обормоты! И, марш обратно — я не задал самый главный вопрос!

— Какой вопрос? — одновременно откликнулись одноклассники.

— Важный вопрос! Какую мировую проблему вы решали столь радикальным способом?

— Да это все… из–за него!!! — в один голос ответили ребята и осеклись напоровшись на встречные указующие жесты друг друга.

Директор непедагогично хохотнул. Ребята удивленно посмотрели на начальство. Сергей Дмитриевич придал своему лицу серьезно–строгое выражение, глубоко вдохнул чтоб продолжить воспитание, но в следующее мгновенье только сильнее рассмеялся:

— Ва… ва–ам в театре… надо… выступать!!!

Ребята посмотрели друг на друга, захлопали ресницами и уже через секунду хохотали вместе с директором.

Когда прошла волна смеха, так чудно разрядившая напряжение, Сергей Дмитриевич невзначай спросил:

— И все же, в чем суть спора господа? Просветите!

Сказано было легко, с небольшой толикой интереса замешанного на азарте. И ребята попались на удочку.

— Это все из–за ангины! — сказал Сергей и осекся, посмотрел на Сашу. А Самохин вдруг стал серьезным и просто сказал:

— Это все из–за меня…

А началось все в начале прошлой недели…

И почему говорят, что понедельник день тяжелый? Для Саши Самохина он был, самым что ни на есть, легким и хорошим. В воскресенье он доделал летучего змея. Недаром его звали Самоделкиным — змей удался, и хвост получился замечательный — из узкого старого транспаранта, найденного еще летом на чердаке дачи. На алой материи хорошо просматривался наполовину стершийся лозунг «УКРЕПИМ СМЫЧКУ ПРОЛЕТАРИАТА с КРЕСТЬЯНСТВОМ!!!» Санька особенно не вдумывался в слова, главное что они необычно звучат и красное полотнище очень подходит для всесоюзного женского праздника. А еще важно, что Костик наконец приедет! С ним и запустим в небо эту змеюку! С таким ярким хвостом да навороченным корпусом «гвоздь программы» будет, а издалека, пожалуй, и за самолет сойдет! Самолет с транспарантом — как на параде!

— Уррра-а! — Сашка даже подскочил от радости, — такой фокус получится! Вот только бы двойку не схлопотать до праздников. Мама в этом случае грозилась выкинуть змей и засадить Сашку на все весенние каникулы за парту «…чтобы осваивать хорошие отметки».

В общем, понедельник был радостный. Солнце светило по–весеннему. Капель блестела и шлепала, а воробьи на улице — так просто с ума сходили!

Санька так ошалел от такого блеска и всеобщего пробуждения, что загулялся и совсем забыл про уроки.

На следующий день первым уроком ожидалась математика с контрольной. Саша об этом вспомнил утром, сразу, как проснулся. На урок он опоздал, а потому пошел только ко второму. Шел и продолжал радоваться «…ну опоздал, ну с кем бывает? Зато можно за контрольную не переживать — подготовлюсь в следующий раз и напишу на пятерку!»

В школе все было как обычно, разве что заболела Анна Степановна учительница рисования.

Узнав об этом, Светлана Игоревна (учитель математики) сразу решила помочь детям. Вместо контрольной она устроила «прогон» с объяснениями по теме, а все страшное перенесла на последний урок — заменила математикой рисование.

Когда на перемене Санька ввалился в класс, то не увидел обычной суматохи — все были сосредоточены на своих тетрадях и учебниках. Для дела использовался любой носитель информации. Если внимательно оглядеться, то можно было увидеть: куски печатного текста (откуда–то выдранные), листки с заранее написанной контрольной (наверное копии с контрольной в параллельном классе), гармошки с формулами и правилами заполнялись самым немыслимо–мелким почерком и прятались. Писали на клочках бумаги, фантиках… когда час Х минует «тайную клинопись» начнут находить в самых неожиданных местах. Это станет курьезом и поводом для шуток, но сейчас — ребята то и дело отрывались от писанины и подбегая к соседу что–то спрашивали, записывали: на ладонях, коленях, на … (в общем, на чем попало записывали). У Лешки Карпова, например, написали на …, ну это выяснилось в начале следующего урока — Митька Сазонов «помог» постарался однако.

А сейчас, когда Сашка появился в классе Светка Кочанова тут же заметила вошедшего Самохина, и на весь класс манерно возвестила:

— О, Самоделкин!

— Топ–топ… — поддержала Светку подруга.

— Опоздал, опоздал! — сказал Семенов едким голосом.

— Не дразнись, а то получишь! — произнес кто–то подражая голосу Горького.