Это вам не хухры-мухры - Дмитрий Андреевич Сандалетов Страница 32

Мне очень хочется, в мечтах, иметь боевой орден, но как я подумаю, что это смерть и боль у меня навертываются на глаза слезы. Пусть я лучше не буду иметь этого красивого и гордого знака, зато будет мир

на земле, и все будут живы!

Мои мысли

Если вы думаете, что помойка – это грязная никчемная куча, то очень ошибаетесь.

Помойка – это кладезь мудрости, таинство кладоискательства, неведомые залежи разных очень привлекательных и полезных вещей.

Куда там какому-нибудь магазину игрушек или супермаркету до обыкновенной дворовой свалки. Разве найдешь в магазине старинный канделябр или кусок дореволюционного рояля с орлами и всякими «Его Императорскими Величествами»?

Нет, уж поверьте мне, нет ничего завлекательней на дворе для двенадцатилетнего мальчишки, чем обыкновенная помойка!

Старинные предания последних пяти лет полны восхитительных историй о невероятных находках в мусорных бачках. Это и часы «Павел Буре» с дарственной надписью адмирала Врангеля, и золотая монета с орлом, за которую ненормальные коллекционеры (нумизматы называются) отвалили обалдевшему от радости счастливчику кучу денег. Я уж умолчу о разных там золотых и серебряных сережках, запонках и кольцах с алмазами. Судя по рассказам, их с помоек уносят тоннами, и это продолжается из года в год! А уж игрушек самого разного калибра и ценности просто не счесть.

Поэтому признаюсь честно, когда я прохожу мимо любой мало-мальски стоящей помойки, сердце в моей груди начинает биться сильней от понятного волнения, и поверьте, в этом я не одинок, всех моих друзей и даже врагов, как магнитом, тянет к столь замечательной емкости (покопаться).

Особенно популярны и богаты находками воскресные дни, когда во многих домах приступают к генеральной уборке и хозяйки выносят на улицу самое ценное, на наш взгляд, имущество. Давно известно, чьи помойные ведра и мешки чаще изобилуют интересными вещицами, поэтому некоторые, наиболее дерзкие и предприимчивые кладоискатели налетают на таких хозяек еще на подступах к помойке, предлагают помочь тащить ведро и жадно заглядывают под крышку. Разумеется, всякие там стулья, дырявые противогазы, старые фуражки и лыжные палки тут же расхватываются. Мне повезло пару раз: однажды я умудрился найти большой, почти целый прожектор; в другой раз мне удалось увести из-под носа конкурента отличную унитазную крышку с люком, через которую было очень удобно вылезать из построенного нами танка.

Единственно кто нам мешает раскидать до дна всю помойку, так это дворник дядя Вася, старый и ворчливый татарин, который носится за нами с метлой и обзывает помоечниками. Думаю, он просто охраняет свою вотчину от полного разграбления. Я сам видел, как он по вечерам выуживал из бачков бутылки и старые башмаки.

Больше всего нам нравится, когда кто-нибудь переезжает или меняет в квартире старую мебель. Вот тогда мы просто глубоко и искренне счастливы, прыгая на продранных до пружин диванах и строя дома из письменных столов, шкафов и стульев!

Конечно, все это тяжело перетащить в ближайший лес или подвал. Но зато потом какое блаженство представлять себя директором банка или цирка и, важно развалясь на пыльных тюфяках, держать в зубах прямой кусок ветки и воображать, что куришь, изредка сплевывая накопившийся в легких никотин в потрескивающий у ног костер (на котором, бурля, кипит в закопченном котелке вермишелевый пакетный суп).

Конечно, нас ругают и гоняют взрослые, домуправы, разные противные тетки и возглавляемые ими комитеты по озеленению, оздоровлению и озверению. Но это они делают по недомыслию, а может быть, и от зависти.

Странно, но взрослые такие скучные, без фантазии. Они не играют в прятки, не бегают друг за дружкой в салки, не гоняют в футбол, а тем более в волейбол. Вечно они чем-то недовольны и сильно возмущаются, если кто-нибудь из нас случайно запустит мячом в клумбу. Я уж не говорю о маме, которая ругается, когда я прихожу домой в измазанных глиной джинсах и чуть видных из-под грязи ботинках. Ей это почему-то не нравится, сразу начинаются упреки и требования немедленно снять обувь чуть ли не на пороге, как будто мне трудно пройти в них в комнату, чтобы взять из шкафа игрушечный пистолет.

Вообще, взрослые дня прожить не могут, чтобы нас не учить. Видимо, считают нас маленькими и глупыми, но, по-моему, дело обстоит совсем иначе. Мы не пьем и не курим, не колемся наркотиками (что, мы совсем, что ли, идиоты!?), почти не сквернословим, и уж точно не валяемся пьяными по праздникам в луже, как наш слесарь дядя Коля.

Иной раз я задумываюсь, неужели они были когда-то такими же маленькими, как мы!? Больше всего меня удивляет, что и моя бабушка уверяет, что была маленькой девочкой. Честно говоря – верится с трудом и лучше об этом не думать. Зачем?

Живешь себе, радуешься жизни, играешь. Мечтаешь стать генералом или президентом, – ну, кучу медалей и орденов за что-нибудь получить, и, разумеется, не через сто лет, а так годика через два, три, четыре, а лучше через полтора.

Вот бы все позавидовали, когда ты скромно так выйдешь на отрядную линейку или лучше на танцевальную площадку в орденах и маршальских звездах и, танцуя с Машкой Куропаткиной из восьмого «Б», смущенно потупив взор, ответишь на ее немой (в вытаращенных глазах) вопрос, откуда у тебя все это и за что!? Скромным: – Да так…. Оттуда.

И вообще, мне кажется, я буду жить вечно и не стариться, сто лет это уж обязательно! А там лекарства какие-нибудь изобретут, чтобы люди не умирали!

И еще двести лет проживу! Ведь так в мире все интересно! И красиво!

И хочется мне, чтобы и моя мама и мой папа, и мой брат, все, все мои друзья, и те, кого я люблю, и те, кого любят мои друзья, и друзья тех друзей, и неизвестные мне мальчики и девочки и все хорошие люди жили долго и счастливо, в мире и радости! Пусть все на земле живут так!

Ведь это так прекрасно – вдыхать свежий терпкий запах хвои в вековом лесу, любоваться пушистыми озорными белками на деревьях, щуриться от яркого летнего солнца и до приятной усталости плескаться с друзьями в водах нетронутых цивилизацией озер и рек.

Ну ладно, заговорился я с вами. Ребята зовут…. Не на помойку!

Вон они за окном машут мне руками. Все на велосипедах! Сейчас и я надену сандалеты, повяжу вокруг пояса футболку и выбегу к ним со своим прекрасным внедорожником. И мы помчимся, рассекая встречный ветер, трезвоня звонками и весело перекликаясь по дорогам в