Георгий Караев - На перекрестках столетий Страница 35

— Не расстраивайся, еще встретим, — утешала его Таня. — Надо просто спокойно себя вести, не делать резких движений, вскакивать. А ты их распугал.

Шел уже первый час. Левый берег, заметно понизился и стал отступать в сторону. Правый давно скрылся из виду.

— Похоже, новое море, — сказал Саша. — Надо бы остановиться и пообедать. Дальше, может, и пристать будет негде.

Довод признали резонным, и вскоре на мысу под деревьями запылал походный костер.

Ничто, казалось бы, не предвещало неприятностей, но вдруг неизвестно откуда взявшиеся тучи наползли на солнце. Сразу потемнело. Оглушительный раскат грома заставил девушек испуганно вздрогнуть и невольно прижаться друг к другу. Прямо над головой темноту распорол ослепительный зигзаг молнии. Внезапный порыв ветра опрокинул стоявшую на поляне пустую канистру из-под бензина, и она с дребезжанием покатилась к воде. Со второго ушкуя сорвало кормовой флаг, который повис на ветвях ближнего дерева. В следующую минуту на путешественников обрушился тропический ливень.

В мгновение ока все вымокли до нитки, но, не обращая на это внимания, кинулись к разложенным на берегу вещам и продуктам. Новые вспышки молнии в сопровождении раскатов грома следовали одна за другой. Костер потух, расстеленный вместо скатерти брезент можно было выжимать, бумага и пустые целлофановые пакеты разлетелись по всей поляне…

Гроза кончилась так же неожиданно, как началась. Тучи снесло к северу, небо прояснилось, выглянуло солнце. Ветер стих. Ливень сменился мелким дождиком, который тоже быстро иссякал. Отдаленные раскаты грома слышались все реже и реже, и наступившую тишину нарушал лишь шорох редких капель по мокрой листве.

— Смотрите, что это там светится?! — вдруг крикнула Маша.

Все повернулись и остолбенели. Прямо на них низко над землей плыл яркий огненный шар.

— Ложись! Не шевелиться! — закричала Нина Николаевна. — Это шаровая молния!

Дважды повторять не пришлось. Распластавшись на сыром песке и стараясь не дышать, ребята с ужасом следили за приближением шаровой молнии, о которой им доводилось читать и которую они впервые увидели воочию. Между тем страшный светящийся шар с каким-то леденящим душу шипением пронесся над лагерем и исчез за пригорком, откуда вскоре раздался глухой грохот.

— Вот это да! — чуть слышно выдохнул Женя. Остальные потихоньку зашевелились и осторожно начали подниматься с земли.

— До чего же я испугалась, — прошептала Алла.

— Не ты одна, — буркнул изменившийся в лице Женя.

— Будем считать, что нам повезло, — произнесла, стряхивая песок, Нина Николаевна. — Задень она за что-нибудь, все могло кончиться куда как скверно…

Урон, нанесенный грозой, быстро привел всех в чувство. Вещи и продукты насквозь мокрые, ушкуи полны воды, котел с супом опрокинулся во влажную золу.

О немедленном продолжении пути нечего было и думать. Ребята стали наводить порядок, а Маша с Аллой вновь занялись обедом.

Жизнь в лагере постепенно вернулась в нормальную колею, и забившийся во время грозы в кусты Дружок, виляя хвостом, принюхивался у костра к вкусному запаху фасолевого супа. Юноши и девушки в плавках и купальниках гонялись друг за другом по берегу, чтобы согреться, и боролись на песке. Потом, накинув подсохшую одежду, уселись с мисками к «столу» и со смехом принялись переживать недавнее приключение.

Вечером, собравшись занести в дневник это происшествие, Нина Николаевна убедилась, что каждый запомнил его по-своему и даже о размерах шаровой молнии не было двух одинаковых мнений.

К пристани Светлогорск — в прошлом Переволочная — подошли только в середине следующего дня. Отсюда начиналось Днепропетровское море.

Остановились, как обычно, в прибрежном лесу.

Володя с Сашей наведались в поселок и возвратились с рослым мужчиной в пестрой рубашке, учителем истории Вениамином Александровичем Шабуцким. Худощавое подвижное лицо, в глазах добродушная усмешка. Вместе с учениками Шабуцкий создал в поселке настоящий исторический музей.

Ушкуи с расписными парусами и сказочными фигурами на носу, успевшие, правда, уже несколько утратить яркость красок, привели его в восторг.

— Надо обязательно показать их моим ребятам. Пусть посмотрят, на чем плавали в старину их предки, — сказал Вениамин Александрович. — Да и о маршруте вашей экспедиции им будет интересно узнать. Я-то на уроках рассказывал о великом торговом пути «из варяг в греки», а вот современных ушкуйников мы еще не видели.

Школьники встретили путешественников восторженно и долго не хотели отпускать, расспрашивая обо всех подробностях похода. Потом повели смотреть музей.

Он помещался в двух комнатах Кишенского сельсовета, однако коллекция его была весьма обширной, подобранной любовно, со знанием дела. Главное место занимали материалы, связанные с Полтавской баталией. Кое-что юные следопыты разыскали сами, а некоторыми любопытными экспонатами поделился с ними Полтавский исторический музей. Они позволяли представить то, что произошло здесь, на Переволочной, в 1709 году.

Переволочная была тогда не просто селением на берегу Днепра, а заставой на границе с Турцией. Она имела укрепление с валом и деревянными стенами. На одном из стендов музейной экспозиции ленинградцы увидели большую фотопанораму тогдашнего сторожевого укрепления, затопленного ныне днепровской водой. Через него и шел в ту пору прямой шлях в Турцию. Именно этот путь указал гетман Мазепа Карлу XII с остатками его разбитого войска.

У переправы через Днепр сосредоточились тогда около шестнадцати тысяч шведов, обозы, тыловые интендантства и двор Карла. О том, как развернулись дальнейшие события, можно прочесть в донесении князя Меншикова Петру. Копия этого донесения есть в музее.

«…Мы неприятеля сего числа здесь, при Переволочне, настигли, который уже начал перебираца, а именно сам король з драбанты и с Мазепою перебрался прошедшей ночию, а на сей стороне остался Левенгаупт, который против нас в ордер де баталии построился. И как мы усмотрели, что не в малом числе обретаетца… того ради разсудили, что ежели с таким не безсильным и весьма отчаянным неприятелем в бой вступить, то не без великого урону у нас было. И для того построя я своих людей… в ордере баталию, послал к нему, Левенгаупту, своего генерала атъютанта с таким предложением, что понеже они к спасанию своему никакова иного способа не имеют, то хотят ли на окорд сдатца или нет, на что с отповедью прислан к нам генерал Крейц… и тот окорд вчинен и всех их, как генералов, так и протчих офицеров и рядовых, со всею амунициею чрез тот окорд мы приняли…»

О размерах доставшихся русской армии трофеев можно судить по письменному запросу Шереметева, просившего пятьсот подвод для их перевозки.

Днепропетровск. В конце XVIII века на высоком правом берегу Днепра возник небольшой городок, быстро превратившийся в крупный торговый центр. Спустя сто лет, в 1884 году, в Днепропетровске была построена железная дорога, соединившая Криворожье с Донбассом. Молодой город оказался на перекрестье водных и стальных магистралей. Здесь начала развиваться металлургическая промышленность.

Сегодня Днепропетровск — город с миллионным населением. От пристани рейсовый автобус доставил наших путешественников на проспект Карла Маркса, где их сразу окружила суматошная городская жизнь.

Толпы прохожих на тротуарах, потоки машин, нарядные витрины магазинов, дорожные рабочие в ярко-желтых жилетах, укатывающие посреди мостовой дымящийся асфальт… Все гудело, двигалось, спешило. В первые минуты ребята даже немного оторопели: успели отвыкнуть за последние недели от городской толчеи.

Найти исторический музей, с которого по установившейся традиции они начинали осмотр нового города, оказалось нетрудно. Его издалека можно было узнать по десяткам внушительных изваяний каменных баб, выставленных около входа. Из вестибюля широкая мраморная лестница вела на второй этаж с мозаичными панно на стенах и лепными барельефами на высоких сводчатых потолках.

— Прямо как во дворце, — удивился Сережа.

— Верно, Эрмитаж, да и только, — согласилась Алла.

— А вы что, товарищи, из Ленинграда? — обратилась к ним проходившая мимо сотрудница музея.

— Именно, — ответила Нина Николаевна. — Туристы. Идем на ушкуях великим водным путем «из варяг в греки».

— Что вы говорите, — заинтересовалась сотрудница. — Это замечательная идея. Пойдемте со мной, поговорим, а потом я вам покажу музей.

Людмила Петровна Крылова начала экскурсию с каменных баб.

— Они до сих пор еще встречаются в наших степях. Эти изваяния оставили половцы, кочевавшие в Приднепровье с IX века. Обратите внимание. Фигуры не только мужские, но и женские. По обычаям общинно-племенного строя глава рода и его жена становились после смерти духами — покровителями своего семейного клана.